На допросе Орестес не стал отрицать, что нанял людей, чтобы те избили Ралфа, но ни о каком убийстве и не помышлял.
— Его избивали в вашем присутствии? — спросил Жозимар.
— Да.
— А что там делала сеньора Сузана?
— Я сам привел ее туда, чтоб она увидела, как я поквитаюсь с Ралфом. Этот мерзавец сначала соблазнил мою жену, а потом стал распускать руки.
— То есть бил ее? — уточнил Жозимар.
— Да. И я могу то же самое сказать на суде. Последствия меня не пугают, — заявил Орестес.
— У меня имеются записи разговоров, которые подтверждают показания сеньора Орестеса, — вставил Кловис.
— Хорошо. Принесите кассеты, мы приобщим их к делу, — распорядился Жозимар. А Сузане и Орестесу задал следующий вопрос:
— Когда вы ушли с пляжа, Ралф был жив?
— Да, — хором ответили супруги.
— И в песок вы его не закапывали?
— Нет.
— А может, вам повезло увидеть, кто это сделал?
— Нет!
На этом допрос закончился. А уже сидя в машине, по дороге домой, Орестес сообщил жене, что подкупил человека, который уничтожил те компрометирующие записи, что находились у Кловиса.
— Спасибо, — улыбнулась в ответ Сузана. — Ты такой предусмотрительный и находчивый!
— Да, я такой, — горделиво молвил Орестес. — А ты собиралась променять меня на какого-то альфонса!
— Нет, это не так, ты же знаешь!
Орестес печально покачал головой и сказал:
— Я знаю только то, что приказал избить этого подонка. А все остальное, дорогая, — твоих рук дело. И, должен заметить, ты не плохо потрудилась.
Кловис понимал, что кассеты уничтожил Орестес, но доказать это не мог, так же как не мог доказать его причастность к убийству Ралфа.
Лейя Медзенга тоже оставалась только в числе подозреваемых, а никаких улик против нее у следствия не имелось.
И тогда Кловис решил подослать к ней Мариту, чтобы та спровоцировала Лейю на какие-то дополнительные действия, способные вывести следствие из тупика.
Получая инструкцию, как ей следует себя вести, Марита спросила Кловиса:
— Значит, вы все-таки думаете, что Ралфа убила Лейя?
— Ну, сделать это она одна не могла, — ответил Кловис. — Но в любом случае Лейя Медзенга знает, кто убийца.
Марита приехала к Лейе без приглашения и таинственным голосом сообщила, что ей звонил Ралф.
— Ему нужна помощь, — говорила она с растущим волнением. — Он просит денег, а у меня их нет.
По соображениям Кловиса, Лейя должна была понять эту фразу как шантаж со стороны Ралфа, который чудом выжил и теперь требовал денег за свое молчание. Лейя в этом случае не захочет, чтобы Ралф назвал имя того, кто на него покушался, и предпочтет выложить деньги, то есть откупиться.
Но Лейя повела себя иначе. Она возмутилась!
— Да он украл у меня целое состояние. Где же эти деньги? — спросила она у Мариты, изо всех сил стараясь не показать своего испуга.
— Он все проиграл, — пояснила Марита, но в Лейе это не вызвало сочувствия.
— Ты зря приехала, — твердо произнесла она. — Ралф от меня больше ничего не получит. Он для меня умер.
Марита уехала от нее ни с чем, и это весьма озадачило Кловиса. Но, не имея никаких других зацепок, он решил и дальше провоцировать Лейю с помощью Мариты. Для этого ему пришлось посвятить Мариту в некоторые подробности дела:
— Нам известно, что в ночь происшествия Лейя и Бруну Медзенга были на пляже Гуаружа. Не исключено, что они сами закопали избитого Ралфа в песок. Или не препятствовали сделать это кому-то другому, понимая, что во время прилива Ралф не сможет выбраться и непременно утонет.
Марита, до той поры еще надеявшаяся увидеть Ралфа живым, заплакала от горя. И, придя к Лейе в следующий раз, уже не стала прибегать кот лжи, а просто обрушила на соперницу гневные обвинения:
— Ралфа нет в живых! Ты убила моего мужчину, моего возлюбленного!
— Но разве не ты говорила, что он тебе на днях звонил и просил денег? — напомнила ей Лейя.
— Не прикидывайся дурочкой! — воскликнула Марита. — мы обе знаем, что Ралф погиб. И убила его ты!
— Господь с тобой! Ты, похоже, и вправду обезумела от потери, — совершенно искренне посочувствовала ей Лейя, но Марита ответила неожиданны ударом:
— Признайся, что ты делала на пляже в ту ночь вместе со своим бывшем мужем? Это вы закапали Ралфа в песок?
— Откуда у тебя такие сведения? — спросила Лейя, не сумев скрыть своего испуга.
— От детектива Кловиса! — с удовольствием ответила Марита! — Ну что, перепугалась? То-то же! Советую тебе больше не дурачить следователей, а во всем сознаться официально.
У Лейи тем не менее достало мужества выдержать и эту атаку.
— Мне не в чем сознаваться, — твердо произнесла она. — А вот тебе надо молить Бога, чтобы Ралф действительно оказался жив. Потому что ты была единственной из всех любовниц, кто не смирился с его женитьбой на мне. Ты постоянно ему угрожала. И я могу засвидетельствовать это у суде!
— Я бы никогда не смогла бы пойти на убийство, — уже менее воинственно промолвила Марита, — потому что всегда любила Ралфа без памяти.
— Вот-вот, без памяти, — подхватила Лейя. — Ты могла его убить из ревности. Разве это не понятно?
Отбившись таким образом от Мариты, она позвонила Бруну, чтобы вместе с ним выработать дальнейшую тактику поведения:
— Если Кловис меня вызовет, должна ли я отрицать, что ту ночь провела с тобой?
— Нет, — без колебаний ответил Бруну. — Объясни им, что я все еще в тебя влюблен и как раз в ту ночь намеревался с тобой помириться. А все остальное — лишь досадное совпадение.
«Я была бы счастлива, если бы в тебе осталась хоть капля любви ко мне», — с грустью подумала Лейя, положив трубку.
А Бруну некогда было печалится в одиночестве: он встречал дочь и зятя, вернувшихся из Арагвайи.
— Ну, по вашему счастливому виду я сразу могу определить, что вы еще не наскучили друг другу, — пошутил он. — А что там новенького на фазенде?
— Да ничего особенного. Все в порядке, — ответила Лия. — Зе хлопочет на ферме, а Донана учит Уере грамоте!
— Неужели? — изумился Бруну. — А сама-то она умеет читать и писать?
— Умеет, — засмеялась Лия. — Правда, Зе утверждает, что не слишком хорошо.
В таком шутливом настроении они беседовали до тех пор, пока Светлячок не сказал, что вновь отправляется на своем автобусе в гастрольную поездку.
— И ты будешь скитаться с ним по свету в захудалом автобусе? — спросил Бруну у дочери.
Лия согласно кивнула.
— Но я уже предлагал вам поселиться в нормальном доме и принять от меня в подарок самолет.
