добра над злом.
— Спасибо тебе, — поцеловал ее Маркус. — Когда ты со мной, я тоже начинаю верить, что все напасти кончатся и мы будем счастливы.
На следующий день он послал Лилиане подарок — новенький изящный автомобиль. Роза искренне порадовалась за дочь, добавив при этом с оттенком печали:
— Хоть бы у тебя все, наконец, наладилось…
Лилиана поняла, что мать имеет в виду, и попыталась ее утешить:
— Шакита не работает у отца и не живет у него. Я специально наводила справки. Так что, может, еще не все потеряно?
— Нет, прошлого не вернуть, — покачала головой Роза. — После всего, что произошло, я утратила интерес к Роберту и только сейчас почувствовала вкус к жизни.
— Лилиана посмотрела на нее с удивлением.
— У тебя… кто-то появился? Другой мужчина?
Роза смутилась и не стала отвечать на этот вопрос.
Глава 44
Не найдя Луаны в лагере безземельных крестьян и на фазенде Арагвайя, Бруну попросил своего давнего приятеля комиссара Бордона заняться ее розыском. При этом он не исключал, что Луану держит взаперти Жеремиас Бердинацци, чтоб она не смогла опровергнуть показания Рафаэлы. Бруну не терпелось поехать в Минас-Жерайс и перевернуть там все вверх дном, только бы вызволить Луану, но Бордону удалось отговорить его от столь рискованного поступка.
А между тем Луану искал также и Жеремиас, и Валдир. Прежде всего они выяснили, что в доме Бруну ее нет. Жеремиас, правда, высказал предположение, что Медзенга прячет Луану где-нибудь в другом месте, но у Жудити на сей счет имелось собственное мнение:
— А я думаю, она скрывается и от тех, и от других, потому что для нее невыносима эта вражда между Медзенга и Бердинацци.
Валдиру ее замечания показалось любопытным, и он счел необходимым поговорить с нею наедине, в отсутствие Жеремиаса.
— Насколько я мог понять из ваших слов, вы не верите в виновность Луаны?
— Нет, — твердо ответила Жудити. — И ее побег — лишнее тому доказательство. Она не смогла больше здесь находиться, потому что патрон усомнился в ее честности.
— А как вы думаете, в вашего хозяина стрелял Бруну Медзенга или кто-нибудь другой?
— Откуда мне знать? Я сама спрашивала об этом сеньора Жеремиаса, и он сказал, что это не Бруну.
— Вот как? — изумился Валдир. — А кто же?
— Больше он мне тогда ничего не сказал.
— Но если Бруну Медзенга и Луана непричастны к покушению, то как это соотнести с показаниями Рафаэлы?
Жудити на секунду задумалась, решая, стоит ли ей говорить всю правду инспектору, но страх за хозяина и злость на Рафаэлу пересилили ее сомнения.
— Рафаэла — змея! Она могла все выдумать, чтобы поссорить Луану с сеньором Жеремиасом.
— Но она же призналась и в собственной вине, — напомнил Валдир. — Как вы это объясните?
— Тут какая-то мудреная хитрость, которую мне не понять, — ответила Жудити. — Но Рафаэла способна на все, и я, честно говоря, опасаюсь за жизнь патрона.
— То есть, вы допускаете, что стрелять в него могла Рафаэла?
— Я не могу этого утверждать. Просто у меня нет никакого доверия к Рафаэле, — пояснила Жудити. — Слава Богу, хоть она сейчас далеко отсюда — сеньор отправил их с Отавинью на новую фазенду.
После разговора с экономкой Валдир понял, что внести ясность в ситуацию может только Луана, которую надо разыскать во что бы то ни стало. А пока у него имеются только двое подозреваемых — отец и сын Медзенги.
Покидая дом Жеремиаса, Луана не знала куда направляется. Просто вышла на дорогу, села в первый попавшийся грузовик и поехала в нем, желая только одного: оказаться как можно дальше от Минас- Жерайс.
Затем, немного успокоившись, она подумала, что ее наверняка будут искать — и дядя, и, вероятно, Бруну. О том, что она представляет интерес также для полиции, Луана даже не вспомнила.
Тем не менее надо было где-то найти пристанище. Она перебрала в памяти тех немногих людей, которые относились к ней хорошо, и поняла, что все они так или иначе были связаны с Бруну. Даже безземельные Режину и Жасира! Ведь благодаря им Луана познакомилась с ним. И он, скорее всего, станет искать именно там, у Режину и Жасиры. Поэтому путь туда ей был заказан.
А все, что происходило до встречи с Бруну, ассоциировалось в памяти только с рубкой сахарного тростника.
И, не найдя никакого другого решения, Луана отправилась на тростниковую плантацию, где ее тоже поначалу не хотели брать на работу из-за беременности, но две добрые женщины — Жоана и Мария — в конце концов уговорили хозяина, пообещав ему, что присмотрят за новенькой.
Поселилась Луана в доме Марии, которая рассказала ей свою печальную историю:
— Я совсем одна на свете. Отец и брат в прошлом году ушли к безземельным крестьянам, хотели отвоевать себе кусок земли, но погибли в перестрелке с охранниками. Эта хижина — все, что у меня осталось от отца.
Луана на всякий случай утаила некоторые подробности своей биографии. Сказала только, что еще в детстве лишилась родителей, а сюда приехала из штата Парана.
— Когда твой живот подрастет еще немного, я не пущу тебя на плантацию, — покровительственно сказала Мария. — Как-нибудь проживем! Родишь здесь, у меня. И вместе мы выходим твоего ребеночка, не волнуйся.
— Спасибо, ты очень добра ко мне, — ответила Луана. — Но я буду рубить тростник, насколько у меня хватит сил. Даже если моему сыну придется родиться прямо на плантации! Ты дала мне кров, и это уже само по себе очень много. А кормить себя и ребенка я должна сама.
И она работала. Сцепив зубы, превозмогая боль в спине. Когда становилось совсем невмоготу — вспоминала о том, ради чего бежала сюда: «Мой малыш появится на свет, и здесь его никто не возненавидит, потому что он не будет ни Медзенгой, ни Бердинацци!»
Мария же, видя, с каким упорством работает Луана, очень жалела ее и однажды заговорила об отце будущего ребенка: может, он не совсем законченный негодяй и захочет помочь своему дитяти?
Луана решительно пресекла этот разговор:
— Отец моего ребенка вовсе не подлец. Но он — несчастный человек, и мне от него ничего не надо.
— Он слишком беден? — по-своему поняла ее Мария.
— Нет, он богат. И, возможно, даже слишком, — совсем запутала Марию Луана.
Не добившись ничего от Лейи, Жозимар и Кловис решили сделать ставку на Сузану, а точнее, на ее мужа Орестеса. Кловис был зол на него за пропавшие кассеты и говорил Жозимару:
— Этот тип способен на все, даже на убийство. Он болезненно привязан к своей жене! Надо его еще раз прощупать.
И подобраться к Орестесу он намеревался через Жералдину, который наверняка должен был что-то выболтать во время официального допроса.
