неослабевающим упорством. Многообещающие прорывы подвижных сил неизбежно наталкивались в глубине обороны на стену сопротивления. Немецкие войска не могли решающим образом склонить чашу весов в свою, пользу, несмотря на все выигранные сражения тактического и оперативного масштаба.
Немецкое наступление катилось на восток, но далеко не так быстро, как предусматривал план «Барбаросса». Убыль личного состава войск увеличивалась, росли прочие издержки. Все более очевидными становились просчеты в планировании «восточной кампании». Сложилась обстановка, которой германское политическое и военное руководство не предвидело. Вермахт уготовил себе роковое испытание. Его мощи угрожают не столько потери в людях, сколько потери времени. Восполнить их за счет маршевых батальонов невозможно. Это понимал Гитлер, понимали фронтовики-фельдмаршалы и понимали панцер-гренадеры [46]. Угроза надвигалась. Германия — национал-социалисты и народ — сознавала ее неотвратимость. Но было поздно, слишком поздно. События вышли из-под контроля. Время работало против вермахта. И с этим ничего нельзя поделать. Советские войска в боеспособности превосходили прежних противников вермахта. Нападение нацистской Германии всколыхнуло нашу страну. Война коснулась всех, вошла в каждый дом. Эти фразы доступней всего объясняют стимулы, питавшие дух воинов Советских Вооруженных Сил.
Как поступает человек, когда его постигло бедствие и жилище — дверь вдребезги, вход открыт — очаг его жизни подвергся нападению? В зависимости от своего состояния. Слабый принимает с покорностью чужую волю. Малодушный спасается бегством, не думая о том, что вдали от отчего дома ждет его смерть и стужа. Но если он мужчина и в жилах его течет кровь предков, он восставал навстречу врагу, чтобы сражаться.
Советский воин оборонялся, т. е. действовал вынужденно. Он отражал нападение того, кто посягнул на жизнь близких ему и его собственную жизнь, на тот общественный уклад, который призван защищать воин. Так поступали во все времена его предки, и поступают ныне все, кому доpoгo сознание свободы и справедливости. В ходе войны наши немецкие противники во многом порицали особенность натуры советского воина и прямо, чисто по-солдатски высказали немало лестных мнений в его адрес. Он и неприхотлив, и чужд амбиции, вынослив сверх всякой меры и сметлив, и смиренно покорялся своей участи, он чуть ли не фаталист и философ.
Да, это правда. Советский воин сражался днем и ночью без сна и отдыха, выносил долгие — в тысячу километров — форсированные марши, пеши шел наравне с моторизованными колоннами противника и снова сражался, не имея самого необходимого, сражался в зной и стужу, сражался в строю взвода, отделения и в одиночку. Он нес свое тяжкое бремя, потому что в душе не иссякал источник, рождавший силу. Мучила жажда, невыносимо хотелось спать, но воин бодрствовал.
Он превозмогал себя и делал то, что вчера еще казалось невозможным, делал, полагаясь и на силу, и на чудо. И чем тяжелее становилось бремя, тем больше прибывало сил, ибо он все отчетливей сознавал общечеловеческие и личные ценности, которые остаются непреходящими от первого дня нашей жизни до последнего.
* * *
В то время когда 45-я СД и другие соединения 15-го CK пытались вернуть Малин, командующий войсками Юго- Западного фронта, желая ослабить сопротивление противника, приказал нанести удар силами небольшой группировки в районе Зарудья. В состав ее наряду с другими вошла одна из бригад 3-го ВДК [47].
Походным шагом двигались одно за другим подразделения воинов. Экипированные, что называется, с иголочки. Голубые петлицы, в скатках, полуавтоматические винтовки «на ремень». Молодец к молодцу. В утренней тишине разносилась звонкая строевая песня. К 4-му орудию — оно стояло ближе остальных к дороге — пришли люди других расчетов, поглядеть на парашютистов.
Много загадок службы военной не разгадает никто. Парашютисты пели песни... Сколько их поляжет в первой атаке... Но смерть им не страшна. Кто они? Лица разные, у всякого свое, и, вместе с тем, несомненное сходство равняло всех в шеренге. Сходство характеров, отмеченных знаком победы, которую одержал над собой каждый парашютист, впервые шагнув через люк в синюю бездну.
Замыкающее подразделение скрылось за поворотом. Орудийные номера возвращались «по местам» в приподнятом настроении. Они верили в успех предстоящего наступления. Парашютисты приумножали рождавшуюся в те дни славу своего оружия.
Немцы непрерывно вели разведку с воздуха и, вероятно, знали о том, что происходило в лесах на северо-запад от Зарудья, но не обращали внимания, полагая, что наши измотанные части не способны к наступлению. И поплатились за свою самонадеянность.
Артиллерийская подготовка началась ровно в 8.00 и продолжалась полчаса. Огневые средства немцев были подавлены. Стремительная атака парашютистов ошеломила немецкую пехоту.
Около 20 танков, осуществлявшие непосредственное сопровождение парашютистов, миновали без потерь передний край. Не в обычае немцев было в те дни оставлять захваченную местность. Некоторые подразделения охватила паника. Опомнившись, они стали оказывать сопротивление. Но остановить парашютистов оказалось нелегко. К полудню над полем боя появились «юнкерсы». Немецкая пехота начала контратаки.
* * *
Полдень. Слышен гул моторов, выкрики. Гаубичные батареи, стоявшие впереди, снимались. Перемещаются вперед, на новый рубеж после наступления парашютистов.
На грейдерной дороге движение усилилось. «Воздух!». В небе «юнкерсы». По району, оставленному гаубичными батареями, «юнкерсы» с горизонтального полета сбросили бомбы.
Размещение вблизи дорог приносит много неудобств. Непрерывно едут машины, повозки. Поток. Одни к фронту, другие в тыл. Дорогу бомбит авиация. В плоскости стрельбы появляются люди. Нужно выставлять дополнительно караульных.
Начался обед. Вдруг выкрики, брань. Караульный произвел из карабина выстрел. В чем дело? Орлов ушел выяснять. Вслед за этим явилось полдюжины людей во главе с капитаном. Танкисты. Черные комбинезоны, в руках танковые пулеметы. В наступлении вместе с парашютистами принимали участие отдельные подразделения, состоявшие из экипажей, которые потеряли свои танки.
— Что у вас за порядки? — издали начал капитан-танкист.— Караульный... идиот!
Танкисты не стеснялись в выражениях. Безуглый пытался говорить: на ОП существуют определенные порядки. Капитан не хотел слушать.
— Немедленно наказать грубияна!
Пришел Савченко, инцидент кое-как улажен. Капитан успокоился. Савченко пригласил танкистов на обед.
— Рота... осталось шесть человек,— капитан рассказал о том, как стал пехотинцем. Под Александрией попал в окружение, в районе Новограда-Волынского вышел к своим. Сейчас танкисты направляются в тыл на формирование.
Телефонист передал: «По местам!» Расчеты прервали обед, вернулись к орудиям. 6-я батарея открыла огонь.
Танкисты с удовлетворением переглядывались. Стрельба велась по вспышкам. Прошло десять минут. «Стой!»
Старшина принес для танкистов бутылку вина. После обеда наши гости тепло простились. Хозяйственная машина увезла их дальше в тыл.
* * *
Новые позиции 6-й батареи на восточном берегу речка Ризня за обочиной дороги, которая вела в сторону Зарудья. Всю ночь батарея вела огонь по данным АИР, дважды участвовала в СО. Данные готовил штаб дивизиона.
Районы сосредоточенного огня обычно назначает, по указанию штабов, старший артиллерийский командир на основании сведений авиационной или агентурной разведки. В некоторых случаях после предварительной пристрелки, но чаще огонь открывается по заранее подготовленным данным.
Районы СО охватывают узлы дорог, речные переправы, населенные пункты, где размещаются штабы или другие важные объекты противника. Огневой налет начинается одновременно в составе дивизиона или полка. Стреляющие батареи — 3 6 или 9 — поражают площади в 10—12 кв. километров. Внезапность и
