было. Эта боль полностью пробудила ее сознание, и Сесилия даже порадовалась своей ране.
Когда муж замолчал, она оглядела каюту и спросила:
— Пат, а где Крис?
— Кристофер!!! Она очнулась!!! — закричал Патрик что было сил, не выпуская руки жены.
В тот же миг Кристофер вбежал в каюту и, радостно заулыбавшись, скептическим взглядом оглядел больную.
— Ты спала почти трое суток. Как рука? Сильно болит?
— Ноет, но терпимо, — поморщилась она и попыталась привстать на локтях.
Но доктор не позволил ей этого. Быстрым и ловким движением он, подхватил ее и уложил обратно на подушку.
— Отдыхай, — велел он, — сегодня ночью мы прибудем в Лондон. Тебе потребуются силы.
От этих слов взгляд Сесилии стал холодным и жестким, переведя учащенное дыхание, она спросила:
— Конечно, Эдуард не сдержит своего слова, так?
— Тихо, тихо, — ласково погладил ее Патрик. — Он сделает то, что обещал.
Не веря своим ушам, Рыжая Мэри перевела глаза на Кристофера.
— Это так, он сдержит слово, — твердо подтвердил тот.
Глаза ее потеплели, уголки рта тронула слабая, едва уловимая улыбка. Вздохнув, она опустила голову на подушку.
— Ванесса, прошу тебя, помоги, — ныла девушка, поправляя перед осколком зеркала свою прическу.
— Нет, Кэти, — твердо возразила та, проглатывая застрявший в горле ком.
— Мы же подруги, Ванесса.
— Это низко и подло! Я не хочу и не буду в этом участвовать!
— Дура, — со злобой прошептала Кэти.
Ванесса выронила из рук кусочек хлеба. Нижняя губка ее задрожала, на глаза стали навертываться слезы; такого оскорбления она не ожидала.
— Ванесса, я не хотела тебя обидеть, — наигранно заспешила уверить ее Кэти.
— Я не хочу никому причинять вред, — дрожащим голосом проговорила та.
— И не надо! Я ведь прошу тебя о малом: только пригласи ее к нам. Ты же знаешь, мне она не поверит. — Понизив голос, Кэти проникновенно добавила: — Ванессочка, помоги. Я же никогда тебя не подводила, ты знаешь. Не подведи и ты меня. Помоги.
— Хорошо, — сглатывая обиду, произнесла девушка.
Одна из кают была переоборудована в тюрьму. Ян сидел на койке с крепко связанными руками и пристально оглядывал своих охранников. Жаль, что сабли его и мушкет были отобраны, иначе бы он и со связанными руками не оставил никого из них в живых. От этой мысли стальные глаза самурая загорелись, губы растянулись в тонкой зловещей улыбке.
Его охраняли пятеро вооруженных ружьями с пиками солдат. Чтобы они не уставали и не теряли бдительности, Эдуард приказал каждые два часа меняться постами. Все солдаты испытывали суеверный ужас, находясь рядом с Яном. Каждый из них мечтал, чтобы этот пост быстрее закончился и он ушел стеречь шумных пиратов в трюме.
Увидев усмешку капитана, один из постовых попятился, другой направил дуло ружья на Яна и резко спросил:
— Чего смеешься?
— Представил твою судьбу, когда мне развяжут руки.
Говоривший поежился и, чтобы не показать свой необъяснимый страх перед пиратом, грозно и недружелюбно крикнул:
— Скоро тебя и твою команду повесят!
— Возможно, — многозначительно произнес капитан. — А возможно, и нет.
В этот момент дверь отворилась, и в каюту зашел сэр Левод. Охранники облегченно вздохнули. Они воспрянули духом рядом со смелым командиром, и Ян уже казался им обыкновенным пленником.
— Через четыре часа мы войдем в порт, — сухо произнес Эдуард.
— Через четыре часа тебя повесят! — воскликнул один из конвоиров, чувствуя себя под защитой отважного сэра Левода.
Ян прищурил узкие глаза и оглядел Эдуарда. Не обращая внимания на реплику солдата, он угрожающе заговорил, обращаясь к офицеру:
— Ты даже не представляешь, с кем ты связался. Ты поверил Рыжей Мэри? Зря. Она такая же разбойница, как и я. Она ничем не лучше меня! Она использует тебя для своих целей…
— Вы можете говорить все, что угодно, — сухо заметил Эдуард и открыл дверь, чтобы выйти.
— Казнь не состоится! И ты столкнешься с силой, которой будешь не в состоянии противостоять! Ты умрешь, как пес!
Эдуард с силой хлопнул дверью. Очутившись один в коридоре, он перевел дыхание, сердце его бешено колотилось. Суеверный панический страх подчиненных передался и ему.
Эльза стояла возле борта, любуясь красотой ночного звездного неба, и с трепещущим сердцем наблюдала за темной приближающейся полоской суши.
Неожиданно к ней подошел Эдуард и, встав рядом, нетерпеливо стал барабанить пальцами по борту.
— Что-то случилось, сэр?
— Как бы я хотел побыстрее оказаться на берегу, — нервно усмехнулся он.
— Я тоже.
— Куда вы потом направитесь? — с интересом спросил Эдуард, поворачивая голову к Эльзе.
— Не знаю, — пожала плечами она, — скорее всего, останусь в Вандармине горничной. А вы?
Эдуард грустно улыбнулся:
— Я не знаю, как сложится моя судьба после того, как мы сойдем на берег. Меня могут повысить, а могут и разжаловать.
Эльза кивнула и опустила голову. Эдуард нервничал и переступал с ноги на ногу. Наконец он решился сказать о том, с чем пришел к девушке. Приказав себе успокоиться, сэр Левод ровным голосом заговорил:
— Мисс, я не знаю, как сложатся наши судьбы, но я хотел бы, чтобы они шли в одном направлении.
Эльза подняла на него удивленные и горящие надеждой большие глаза. Эдуард переступил с ноги на ногу и продолжил:
— Мисс, вы прекрасная девушка, и я хотел бы спросить… — он поспешно встал на правое колено и, взяв ее тонкую нежную ручку, закончил фразу: — …не согласитесь ли вы принять мои руку и сердце? Окажете ли мне честь, став моей женой?
— Да, — выдохнула Эльза, не понимая, как могла она, бедная горничная, удостоиться такого счастья.
Глава 56
— Сеси, ты как? — заботливо поинтересовался милорд Вэндэр.
— Ничего, жива, — прокряхтела она, садясь на кровати.
— С палубы уже виден Лондон, — заметил Кристофер.
— Помогите мне подняться, — попросила Сесилия, опираясь на руку мужа.
