— А как же! У Михалыча даже свой микроскоп имеется!
Свернув за угол, в сгустившейся темноте женщины наткнулись на два прижатых к дому блестящих под лунным светом черных автомобиля с минскими номерами.
— «Range Rover»! Новенький! Ни фига се!.. «Autobiography»… Круто! — присвистнула продвинутая в марках автомобилей Ленка, идентифицировав один из них. — Эксклюзив! Высочайшие воплощения роскоши! А-а-а! Хочу такой же! Судя по всему, неслабые у вас охотники!
— А то! Все, пришли, — спокойно отреагировал на ее восторг Григорий и показал на белеющее свежими досками крыльцо.
В огромной отделанной вагонкой комнате из обстановки были лишь старый трехстворчатый шкаф, несколько топорно сбитых двухэтажных кроватей и длиннющие столы с лавками. Грубая деревянная мебель никак не гармонировала с покрытыми лаком светлыми полами, позолоченными потолочными светильниками, батареями парового отопления, прикрытыми белыми экранами, и с белоснежными тюлевыми занавесками на окнах.
— Михалыч соорудил пристройку для охотников, а невестка все норовит придать ей жилой вид, — поймав недоуменные женские взгляды, пояснил Григорий. — Хозяйственная. Вот продукты, — показал он на гору кульков и контейнеров, сваленных на край стола. — Надо бы нарезать и…
— Разберемся, — снисходительно отмахнулись от его ценных указаний женщины.
Вооружившись выданными охотничьими ножами, они принялись вытряхивать из пакетов нехитрый охотничий провиант — сало, колбасу, вареные яйца, овощи, хлеб, лук.
Минут через пять в комнате появились двое мужчин в камуфляже во главе с хозяином. Распахнув скрипучий шкаф, тот открыл дверцу упрятанного внутри внушительного сейфа, извлек оттуда книгу и металлическую коробку.
— Вот видите, все на месте, — заметил он довольно. — Срезы первого кабана — на блюдце.
— Нет проблем, Михалыч. Проверю, — расслышала Катя уже знакомый мужской голос.
Стащив с головы шапку, Вадим Ладышев пригладил пятерней темные волосы, раскрыл футляр, осторожно достал из него микроскоп и водрузил на противоположный от женщин край стола.
— А что это вы собираетесь делать? — игриво поинтересовалась у него Колесникова.
— Искать паразитов, — ответил тот, не повернув головы.
— Эти… как их… Я читала… Трихо… трихомонады?
— Могу вас заверить, милая барышня, — развеселился Ладышев, — что трихомонады ищут по другому поводу и в другом месте. Кстати, не могла бы одна из вас мне помочь? В поиске личинок трихинелл мне без ассистентки не обойтись! Ну о-о-о-чень ответственный процесс!
— Помоги, — не удостоив его взглядом, кивнула подруге Катя.
«Пусть Ленка потешится, — решила она, предвкушая стандартную сцену, когда мужчина, попав под обаяние Колесниковой, начисто лишался способностей адекватно воспринимать реальность. — Должен же кто-то проучить этого самонадеянного самца».
Ничего, кроме раздражения, поведение Ладышева у нее не вызывало.
— И чем я могу помочь? — приблизившись к мужчине, раскладывавшему стеклышки, томно полюбопытствовала Ленка. — Вы, наверное, ветеринар? Очень романтическая профессия…
Последовала обязательная пауза, во время которой объект ее внимания, по идее, должен был представиться и спросить, как зовут прекрасную незнакомку. Однако пауза неприлично затянулась.
— И как же вас зовут? — так и не дождавшись вопроса, нетерпеливо поинтересовалась она сама.
Проскурина досадливо хмыкнула: не по сценарию. Всегда и без исключения мужчина, завидев рядом с собой такую неземную красоту, торопился проявить благорасположение. Еще и ручку мог поцеловать.
— А вы как думаете? — прильнув глазом к микроскопу, слегка небрежно отреагировал Ладышев.
Снова не по сценарию. Но с учетом ситуации можно сделать поправку на его занятость.
— Артем? Андрей? Анатолий?… — стали на выдохе перечисляться имена, что придавало голосу Ленки завораживающее грудное звучание. — Неужели не угадала?
— Пока дойдем до нужной буквы, столько времени зря потеряем… Так и быть, ускорим процесс, — привстав, мужчина сбросил куртку, демонстративно вытерев ладонь о штанину, протянул ее Колесниковой и осторожно коснулся женских пальчиков. — Вадим.
«Есть! — довольно отметила наблюдавшая за ними Проскурина. — Однако это больше напоминает театр: похоже, пленительные чары Колесниковой цели пока не достигли. Ладно, подождем. Еще не вечер».
— А вас величают…
— Елена.
— Прекрасная… — понимающе кивнул мужчина, опустился на свое место, глянул в микроскоп, затем снова поднял голову и, не стесняясь, восхищенным взглядом с головы до ног окинул Ленку. — Ба!.. Простите… Работать рядом с такой красотой… невозможно, — забормотал он и вдруг продекламировал: — «Мысли бессвязны, руки дрожат. Сердце стучит… Но… пути нет назад!»
При всей уместности строк прозвучали они скорее насмешливо. Катю это снова насторожило.
— Ого! Вы еще и поэт?
— Пытался им стать в пятнадцать лет… Но родители мечтали о другом поприще для своего отпрыска.
— Ветеринара? — съехидничала Колесникова.
— Селяви, — развел он руками. — Значит, так, Краса Ненаглядная, — тут он сменил тон на деловой, — берем вот эту толстую книгу и ищем в оглавлении интересующий меня раздел. Могу объяснить, как это делается.
— Разберемся, — уловив скрытую иронию, надула губки Ленка, присела на скамейку и раскрыла книгу.
«Ветеринария», — значилось на обложке.
Похоже, первая попытка зацепить Ладышева потерпела фиаско.
Став вполоборота, Катя украдкой поглядывала на сосредоточившегося над микроскопом мужчину, непроизвольно перевела взгляд на его руки… и замерла. Так уж она была устроена, что именно руки в первую очередь воздействовали на бессознательные реакции, давали или не давали старт тем биохимическим процессам, которые не оставляли ее равнодушной к этому мужчине.
Впервые она прочувствовала это еще в детском саду, в песочнице. Тогда в их группе появился новичок — полненький светловолосый и голубоглазый мальчик Гена. Естественно, активная и со всеми дружелюбная девочка Катя тут же взяла над ним шефство. На первой же прогулке все и случилось: как завороженная, не в силах вымолвить слова, смотрела она на неторопливые, основательные движения пухлых ладошек. В том, как мальчик наполнял ведерко песком, как его переворачивал, как поправлял осыпавшиеся края, было что-то магическое, возбуждавшее необъяснимые чувства. Назавтра история повторилась, а в последующие дни девочка уже не могла дождаться прогулки — так хотелось снова оказаться во власти этих странных, волшебных ощущений.
Конечно же, она подружилась с этим удивительным мальчиком!
Однако скоро наваждению пришел конец: наступила осень, затем зима, а весной отца перевели из Темиртау под Ярославль. Семья переехала следом, там Катя пошла в школу. Новые друзья, новый круг общения. Пухленький мальчик Гена и связанные с ним ощущения постепенно забылись. Но, повзрослев, она вдруг с удивлением поняла, что в представителях противоположного пола ее по-прежнему в первую очередь волнуют руки… Не рост, не стать, не цвет глаз, не голос, а именно руки, их завораживающие движения.
И дело не в том, насколько они ухоженные. Если в движениях рук присутствовала невидимая энергетика, если Катя не могла оторвать от них завороженный взгляд и чувствовала при этом нестерпимое желание к ним прикоснуться, то она могла тут же увлечься их обладателем. Так случилось и при знакомстве с Виталиком, когда он заполнял бланк объявления в редакции. Судьбой была уготована и новая встреча с Геной…
— Трихо… — меж тем водила пальцем по оглавлению Ленка.
