Петя энергично замотал головой: ни за что!
Но тут же спросил:
– А какие дашь?
– Пять тувинских…
– Нет, – Петя снова замотал головой, – у меня десять, а ты пять… Не хочу.
– Дам десять. В придачу две французские…
– Нет! Туву хоть завтра можно купить в магазине. А такие нигде не купишь.
– Не хочешь, значит? – медленно выговаривая каждое слово, спросил Лёва, и Петя вдруг ужасно оробел.
– Мне не хочется меняться, – проговорил он, слегка отстраняясь от Лёвы.
– Значит, не хочешь? – ещё раз повторил Лёва, причём голос у него стал точь-в-точь как у пирата Билли Бонса из фильма «Остров сокровищ».
От страха Петя судорожно проглотил слюну и посмотрел на дверь той комнаты, в которой наверняка была мама.
Какое счастье, что он дома, а не где-нибудь среди океана или на верхней площадке школьной лестницы!
Итак, на этот раз мена не состоялась.
Глава тринадцатая
Великая тайна
«Теперь Лёва не будет со мной дружить и марками не захочет меняться», – вздохнув, подумал Петя, когда на следующий день в школе увидел Лёву. Он издали посматривал на него, не решаясь подойти.
Однако опасения оказались напрасными.
– Николаев, – дружелюбно сказал Лёва, подходя к Пете на одной из переменок, – хочешь, я подарю тебе лампочку для карманного фонаря?
Конечно, Петя хотел. Но он прямо опешил: с чего это вдруг Лёва решил сделать ему такой неожиданный подарок?
– Только у меня нет карманного фонарика, – сказал он с сожалением.
– Ничего, пригодится… На, возьми! – И Лёва протянул Пете крошечную лампочку, вроде круглой пуговицы.
– Большое спасибо! – с благодарностью воскликнул Петя, пряча лампочку в карман. – А я думал, ты на меня обиделся, – тут же выпалил он, слегка краснея.
У Лёвы вопросительно поднялась правая бровь: за что?
– А помнишь, вчера… – Петя хитро подмигнул.
Но Лёва по-прежнему казался изумлённым. Вслед за правой у него подскочила и левая бровь.
– Я? На тебя? Обиделся? – проговорил он, каждым словом выражая всё растущее удивление. – Да за что же?
– А серию-то я не хотел менять, помнишь? Шведскую!
– А-а-а… ты о марках… Я про них давно забыл. Да и за что же обижаться? Не хотел так не хотел. Это твое дело. Силком меняться не заставишь.
Тут же в знак дружбы и чтобы Петя худого не думал, Лёва подарил ему хорошенькую болгарскую марку.
И в дальнейшем Лёва был очень внимателен, продолжая выказывать Пете знаки своего покровительства. Петя буквально таял от гордости. Кирилка и Вовка теперь уже были забыты полностью. Смешно думать о дружбе с какими-то первоклашками, когда Лёва Михайлов, ученик пятого класса «Б», как равный с равным, целую перемену расхаживал с ним по коридору, а потом ещё предложил после занятий вместе идти домой.
– Николаев, – сказал Лёва, когда они вышли из школы. Он поглядел на Петю, который шёл рядом и изо всех сил старался свои короткие шажки приноровить к его размашистым. – Хочешь, я буду готовить с тобой уроки?
Ах, как жалел Петя, что не может сказать: «Хочу!» Он прямо с душевной болью сообщил, что уроки они готовят втроём – Кирилка, Вовка и он, Петя.
– Обидно, – проговорил Лёва, но в голосе его слышалось откровенное облегчение. – Очень обидно! В три дня ты стал бы у меня круглым отличником. У тебя были бы одни пятёрки!
И снова Пете с сожалением пришлось сообщить, что он давным-давно круглый отличник. Кирилка и тот время от времени теперь получает четвёрки, а по арифметике у него даже пятёрка, хотя ему ужасно мешают кляксы. Что касается Вовы Чернопятко, то он тоже перейдёт во второй класс если не совсем круглым, то полукруглым отличником, особенно если станет хорошенько обо всём думать, не делать «тяп- ляп» и если…
– Ладно! – оборвал его Лёва. – Тогда айда завтра на каток. Хочешь вместе?
Наконец-то Петя мог сказать:
– Хочу.
– Ты фигурять умеешь?
– Не-ет, – сказал Петя.
– Гм… А какие у тебя коньки?
– «Динамы»! – гордо ответил Петя. – Прямо к ботинкам приклепаны… Мне папа к ёлке подарил.
– Эх! Разве на таких катаются! – с презрением проговорил Лёва. – Вели матери хоккейные купить. Я своей так и сказал: «Купишь хоккейные, буду учиться на одни пятёрки!» Живо как миленькая помчалась в спортивный магазин и купила. Вот как дела делаются!
Петя молча и с удивлением посмотрел на Лёву. Потом твёрдо сказал:
– Нет, со своей мамой я так разговаривать никогда не буду.
– Ну и дуралей! До десятого класса будешь на своих «снегурочках» гонять.
– У меня «динамы», – обиделся Петя. – Это разница.
– А по-моему, никакой, – отрезал Лёва. – Ну ладно – значит, завтра в шесть на катке? Пока.
– До свидания! – сказал Петя и помахал Лёве на прощание рукой.
Но не успел он отойти и нескольких шагов, как Лёва его окликнул:
– Николаев, поди-ка сюда!
Петя повиновался.
– Николаев! – Лёва теперь говорил не только значительным, но и торжественным голосом. – Ты умеешь держать язык за зубами?
– Не знаю… – Петя растерянно заморгал. – Не знаю…
– Говори честно: умеешь или не умеешь? – Глаза у Лёвы засверкали, и Петя понял: сейчас произойдет что-то совершенно необычайное.
– Я попробую, – пролепетал Петя.
– Поклянись, что никому, ни одному живому человеку в мире не расскажешь о той великой тайне, которую я тебе открою.
У Пети захватило дыхание. Он поспешно сказал:
– Честное благородное…
– Нет, тут нужна настоящая клятва. Повторяй за мной… – И Лёва начал говорить медленным зловещим голосом: – Пусть меня убьёт гром…
– Лёва, – Петя с робостью попытался поправить Лёву, – мама говорила: гром никогда не убивает, а только молния…
Глаза у Лёвы вдруг стали злыми, и он процедил сквозь зубы:
– Если я говорю гром – значит, гром! И не смей со мной спорить. Понял? Ну, повторяй!
Петя был окончательно уничтожен. Он стоял перепуганный, крепко вцепившись руками в свой портфельчик и открыв от волнения круглый рот.
– Повторяй! Пусть меня убьёт гром… Гром, а не молния.
– …гром, а не молния… – покорно повторил Петя.
– …если я хоть одному живому скажу…
