оскорбленная, униженная, Бригитта была близка к потере сознания. Вдруг отворилась дверь, и вошла богато одетая женщина, красивая, с улыбкой на устах, словно ангел-утешитель, явившийся в дом, пораженный глубокой скорбью.
Это была Марго.
Глава IX
Бригитта бросила гордый и презрительный взгляд на свою соперницу, виновницу стольких несчастий, отнявшую у нее последнюю радость.
— Как смели вы прийти сюда? — воскликнула она гневным голосом.
Этих слов было достаточно, чтобы Марго поняла: Бригитте уже все известно. Несколько минут она стояла неподвижно, пораженная вопросом.
— Я узнала о вашем затруднительном положении, — ответила Марго, — и пришла помочь вам по мере сил.
— Не хотите ли узнать причину моего несчастья? Так слушайте же. Перед вами женщина, только что открывшая, что муж ее, угнетавший ее целую жизнь, изменил ей, вступив в связь с другой.
Марго молчала.
— В течение пяти лет нередко приходилось мне плакать, но никогда я не проливала более горьких слез, чем в настоящую минуту. Теперь все кончено, я решила, что мне делать. Никто никогда не увидит моих слез. Но вам, виновнице моих несчастий, я скажу, что презираю вас, и моя ненависть принесет вам несчастье. Я могла бы отомстить вам, рассказав вашему мужу о бесчестном поведении, жертвой которого он стал так же, как и я, но не сделаю этого. До сих пор я полагала, что мой муж любит меня, теперь же, если я потеряла его расположение, насильно возвращать не желаю. Об одном прошу вас: не мучьте меня, не являйтесь сюда более. Уйдите, вы недостойны быть здесь…
Униженная этими словами, полными справедливых упреков, Марго уже хотела выйти, как вошел Фурбис. Он сразу угадал, что за сцена разыгралась перед его приходом.
Гневное лицо жены и смущение Марго ясно подтвердили его предположение, и он не мог ошибиться, какого рода объяснение произошло между женщинами. При его появлении Бригитта растерялась, рука, указывавшая сопернице на дверь, опустилась. Бригитта взглянула умоляющими глазами на своего мужа, как бы прося не унижать ее перед этой женщиной. Но Марго опередила ее. Поспешно подойдя к Фурбису, она сказала:
— Узнав о бедственном положении твоего семейства, я пришла сюда помочь по мере сил. Но ты видишь, как было встречено мое участие. Мне ответили оскорблениями, каких я никому не пожелаю. Впрочем, все равно я счастлива, что мне пришлось страдать за тебя.
Проговорив это, она хотела удалиться, но Фурбис остановил ее.
— Позвольте я удержу вас на несколько минут. Перед вами должны извиниться.
— Извиниться? — воскликнула оскорбленная Бригитта.
— Да, извиниться, — холодно заметил Фурбис.
И, не сводя с жены пронизывающего взгляда, он прибавил:
— Ты глупа, невежлива и неблагодарна. За благодеяния нашему семейству, оказываемые этой добродетельной женщиной, ты должна бы целовать подол ее платья, а не оскорблять ее несправедливо.
И сильным движением руки он заставил Бригитту упасть на колени:
— Извинись!
Бригитта молчала. Ни один мускул ее лица не дрогнул, губы оставались сжатыми; казалось, никакие мучения не заставят ее исполнить требования мужа.
— Послушайте, Фурбис! — воскликнула Марго, сконфуженная этой сценой.
— Я здесь хозяин, — продолжал Фурбис. — Я сказал уже раз, что не желаю, чтобы вмешивались в мои дела, и хочу, чтобы меня слушались.
По его знаку Бригитта встала. Указывая ей на Марго, Фурбис обратился к жене со следующими словами:
— Я хочу, чтобы к этой женщине ты питала самое глубокое уважение. Я хочу этого, и если ослушаешься меня, то…
Он замолчал и, подавшись вперед своим исполинским корпусом, сжав кулаки и бормоча какие-то непонятные слова, остановил гневный взгляд на Бригитте, словно требуя от нее решительного ответа. Дрожь пробежала по телу несчастной, и она проговорила испуганным голосом:
— Я исполню твое желание.
Она боялась его.
— То-то, — молвил Фурбис, улыбнувшись. — Я знал, что Бригитта у меня умница. Ну, выпьем теперь за счастливое окончание этой сцены. Бригитта, принеси стаканы, нам необходимо освежиться.
Марго хотела было отказаться, но Фурбис, подойдя к ней, продолжал нежным голосом:
— Пожалуйста, прошу вас, сделайте это для меня.
Марго села. Бригитта подала им стаканы, и Фурбис наполнил их вином. Марго лишь прикоснулась к своему стакану, Фурбис же выпил свой залпом. Бригитта служила им, недоумевая, что все это значит.
Наконец, Марго ушла, глубоко потрясенная всем произошедшим. Несмотря на всю испорченность, она тем не менее испытывала чувство ужаса, припоминая поведение Фурбиса и в глубине души признавая себя виновницей несчастья его жены. До этой минуты их отношения оставались в тайне. Мулине, осведомленный о них, поклялся у ее ног, что ни одним словом, ни одним намеком не выдаст ее, и Марго была уверена в нем. Но теперь появился еще один посвященный в тайну человек, перед которым она чувствовала себя виноватой. Марго начинала бояться за свою безопасность. Не раз в последующие ночи ей вдруг казалось, что у нее отнимают Фурбиса, и если в эти минуты он бывал около нее, она, покрывая его страстными поцелуями, говорила: «Не покидай меня. Мне все грезится какой-то призрак, который хочет разлучить нас. О, не покидай, не покидай меня, или я умру от горя…»
И вся охваченная страстным порывом, она забывалась в жгучих ласках своего любовника. Не раз Фурбис, успокаивая ее, уверял, что Бригитта никогда не выдаст их тайны. Не раз клялся он в эти минуты, что сердце его исполнено любовью только к ней. И слова его были так убедительны, что Марго вскоре успокаивалась и, уверенная в Фурбисе, пеклась лишь о том, чтобы не навлечь на себя малейших подозрений со стороны мужа и тем самым потерять его доверие.
Паскуаль ничего не знал об этой встрече. Этот честный, доверчивый и добрый человек, неспособный ни на какое зло, и сам, в свою очередь, не хотел ни в чем подозревать жену. Он забыл о предостережениях, которые делал ему некогда отец Марго, он был совершенно уверен в своей жене, страстно и глубоко им любимой, и этого достаточно, чтобы объяснить его слепое доверие к Марго.
Здоровье Паскуаля восстановилось. Благодаря тщательному исполнению предписанных доктором указаний он стал по-прежнему бодр, стан его выпрямился. Он будто снова начал жить. С возвращением же сил физических и чувства его, словно обновленные, стали еще восприимчивее ко всему. В дружеском отношении Марго к Фурбису он видел не более чем проявление того святого чувства, которое должны питать люди друг к другу.
Что касается Мулине, то он, обласканный Марго, готов был умереть за нее. Он не ревновал ее к Фурбису, присутствие которого на ферме давало ему возможность чаще встречаться с Марго, говорить с ней. Платоническая любовь Мулине к Марго была совершенной противоположностью тому страстному чувству, которое питал к ней Фурбис.
Время шло. Фурбис и Марго любили друг друга по-прежнему; Паскуаль радовался их согласию; Мулине довольствовался своим тихим счастьем, и Бригитта, всеми забытая, стала словно нечувствительной к страданиям. Вальбро по-прежнему служила влюбленным: пользуясь их доверием, она давала им свои советы в необходимых случаях и, щедро вознаграждаемая, жила себе припеваючи, но этот злой гений, казалось, был создан из одних пороков.
Между тем Фредерик Борель ожидал в Апте плодов от переданного им Бригитте сообщения. Он думал,
