Если ты не саламандра и не можешь видеть сквозь раскаленный песок, то поиски практически бесполезны. Пропала же здесь когда-то целая персидская армия. До сих пор ищут. А драконы не крупнее армии.
Безжалостное солнце слепит глаза, на макушке словно кто-то блин решил поджарить. Кровь, кажется, скоро закипит. Горячий ветер кружит песок, дышит в лицо жаром. Ветер тоже не понимает, что нужно человеку на раскаленной сковородке песков.
И «холодку» тревожно. «Холодок» что-то чует.
Кого-то.
Вот они.
Диковинные дышащие горы, от которых веет древним волшебством даже сквозь метры и метры песка.
Поработаем.
Даже с новыми силами Диму пришлось проработать больше двух часов, убирая слои песка, высвобождая скованное сотни лет назад тело. Вот наконец проступили очертания ящера — сложенные крылья прикрывают длинное туловище, подогнутая шея, накрытая крылом голова, резной гребень. Еще немного телекинеза, и фигура дракона теряет последние остатки песка и отзывается на солнечный свет почти нестерпимым серебряным блеском.
— Проснись. И подчинись моей воле.
Песчаный вихрь. Взметнувшиеся крылья. И черные с рубиновыми зрачками глаза совсем рядом.
Вадим напряженно ждет ответа. Ему нужны эти драконы, и он их получит, с их согласием или без. «Холодок» отлично высасывает магию не только из демонов, он проверял. И драконья сила его уже заинтересовала. Если дракон вздумает противиться…
Но серебряная голова вдруг с шорохом опускается на песок.
— Я вижу твою силу, маг. Я признаю тебя владыкой.
Драконы — отличные помощники. Стоило только прилететь на гигантском серебряном ящере к Сурам, те повалились на колени сразу. А за ними потянулись Моховые, Пыхты, Те-Лекены.
А потом пришли на поклон грифоны. Это когда выяснилось, что чешуйчатые отлично чуют золото.
Дурак он был, что сдерживал «холодок». Дурак. Так намного легче и проще — с ним внутри. Он чует магию, с ним становишься сильнее. Намного сильнее. Только надо пока держать подальше младшего братца.
Лёш не понимает.
Светлый, блин! Набивается на разговор, хочет помочь, уговаривает. Нет уж, посиди дома. Потом поговорим.
Заодно и не расскажешь ничего
Она его чуть не убила. Эта чертова сучка-феникс его достала! Если б не «холодок», она бы дождалась, пока подействует ее парализующая дрянь, и потом вытянула бы из него магию!
— Ты, как тебя… отвечай, когда
Блондинка поднимает голову. Без своего черного кожаного прикида она уже не смотрится такой крутой и опасной.
— Я слышу.
— Тогда поговорим? Пока твой язык еще цел.
— Поговорим, — выдыхает женщина. И глаза у нее вовсе не смиренные. Он готов поклясться, что феникс до сих пор прикидывает, как выскользнуть и выполнить заказ. Даром что у нее треть костей должна быть сломана.
— Три вопроса. Первый: кому отдать твое тело? Ну то, что от тебя останется?
Молчание.
— Что, некому? Сирота, значит. Второй вопрос: кто меня заказал?
Женщина молчит.
Ладно. Он подтягивает рукав джемпера — чертовы пещеры, и как демоны тут не мерзнут? — осторожно, в два пальца, касается щеки своей убийцы. Горло… чуть ниже… ага, вот так.
— А-а-а-а! — хладнокровие блондинки как рукой сняло, она бьется в прочных веревках, извивается, некрасиво разевая рот, и кричит, кричит, будто с нее кожу сдирают. Так-то. Не ты одна умеешь отбирать магию. Вадим отнимает руку, осторожно пробуя «заимствованный» кусочек. Хороша. Интересный дар. Он снова поднимает руку.
— Альбрехт! — кричит женщина, не дожидаясь нового касания. — Мой наниматель — Альбрехт!
— Ага.
Ну он так и думал.
— Вот и умница. — Он замолкает, ожидая, когда у блондинки сдадут нервы. — Тогда третий вопрос… хотя погоди. Как там тебя зовут?
— Лиз. — Бледные губы почти выплевывают это слово. Но она уже боится. Хорошо. Правильно.
— Лиз… — медленно повторяет Вадим. — Лиз.
— Какой третий вопрос? — после паузы (намеренной и довольно долгой) осмеливается спросить феникс.
— Тут с тобой жаждут посчитаться три клана, феникс, — Суры, Саирит и Орлы-оборотни Чем-то ты их обидела, говорят. Кому тебя отдать? Даме — выбор.
Голубые глаза на миг закрываются. А потом в них появляется какое-то новое выражение.
— А… а нельзя как-то по-другому… милорд? Живая я смогу принести немало пользы.
Пауза.
— Весь мой клан сможет. Я приведу их под вашу руку, мой господин. Мы, фениксы, сможем стать вашим оружием. Послушным вашей воле, милорд.
— Посмотрим.
Заба-а-а-авно. Вот и убийц подсылать стали. Интересно, на что рассчитывали. Нет уж, я не позволю себя угробить. Я еще не перетряхнул этот сволочной мир сверху донизу и не отдал долги!
Это глупости, что нельзя использовать врагов. Можно, и еще как! Вон, серые по струнке ходят, лишь бы не прикончил и не отправил обратно. Кого хочешь приволокут, что хочешь добудут. И много интересного рассказывают.
Что? Ладно, дослушаю, я добрый сегодня. К дьяволу предсказания, это глупость, Лёшка не…
Что?!
Как — ушел?! Давно?! Ах, Стражи помогли. Свод, значит. Свод.
Так.
Юрия ко мне.
Вот вам иллюстрация суеверий, господа, верящие в дружбу. Юрка, один из ближайших Лёшкиных друзей, уже полгода не только стучит на своего дружка, но по мере сил и убирает остальных. Отличный из него вышел помощник. Умный, неболтливый и в меру подлючный. Он и поможет придержать братца. Временно.
— Ой, Дим… ой, какой ты красивый… — Сестренка восторженно смотрит на него и робко тянется к короне. — Можно? Только потрогать.
— Нет, Зайка. Но для тебя есть другой подарочек.
Девчонка замирает:
— Магия? Магия, да? Та, что ты обещал? Димка-а-а-а!
