Среди них оказалась беременная фикция, с которой я познакомился — ну надо же, какое совпадение — почти девять месяцев назад. Объект А присоединилась к моим победным крикам. Тяжело сопя, мы поднялись по трем лестничным пролетам и наконец вышли во внешний двор храма Рэкни, где нас тут же обступили жрецы богини в красных одеждах.
— Ты Дридли? — спросил один, доставая планшет. Я прищурился на пурпурный с золотом закат.
— Дридли Миртвадит. Несколько минут назад я освободил рабов, которых вы купили у магистра Гасселота. Трое ваших наемников признают…
— Они живы.
Моя самодовольная усмешка скрылась в густой бороде.
— Они разоружены.
— Но ты не вывел своих подопечных из подземелья, — возразил жрец.
— Если хочешь, пусть нас рассудит Дом Богов. Я заявлю, что никто иной, как вы, помешали дюжине отчаявшихся мужчин и женщин выйти на площадь, а ведь все жрецы приносят клятву ни во что не вмешиваться.
Человек в красном оскалился.
— Не можем же мы все деловые операции отправлять в Дом Богов. Ладно, я не стану оспаривать твои претензии.
С дальнего конца двора к нам подошла женщина в красном одеянии.
— Дридли, на тебя открыта охота. Держись подальше от темных закоулков Чайла. Большое брюхо — большая мишень.
— Через месяц боги заключат иные союзы, — рассмеялся я. — Миртвад и Рэкни снова станут друзьями. Такое бывало не раз.
— Пойдем, — потянула меня за рукав Объект А. — Не нравятся мне эти декорации. И все эти лестницы. Мне надо присесть и отдохнуть.
— Как ты себя чувствуешь?
Темные круги под ее глазами меня встревожили. Волосы женщины свалялись. Она слишком устала, чтобы заботиться о внешности. На мощеной площади напротив храма Рэкни имелось небольшое бистро.
— Как насчет тарелки супа с ломтем хлеба, прежде чем мы войдем в храм? — предложил я.
Треть своего ужина Объект А проглотила с жадностью изголодавшегося, а остальное оттолкнула.
— Через час снова есть захочу, — пожаловалась она. — Малыш монополизировал мой живот. Для еды совсем не осталось места.
— Мы можем подождать.
— Со мной такое часто случается, — отозвалась Объект А. — С тех пор как попала в лапы Гасселота, я то и дело пропускаю богослужения. Будь храм Миртвада в центре Чайла, я бы его посетила, но пройти через весь город нелегко. Я пожал плечами.
— С тех пор как Миртвад победил Элсевада, он правит Гандом, но здесь, в Чайле, нам приходится обходиться окраинами, где рента ниже.
При упоминании имени Элсевада Объект А поежилась.
— Дридли, эта история с Рэкни всего лишь мелкая стычка. Элсе-вад — другое дело. Мало того, что ты поклоняешься богу, который провел армию Королевы-Ведьмы через Лэтпэнс, но жрецы Элсевада ненавидят тебя за то, что ты украл тайну подвески.
— Сектантские молельни воспрещают жрецам насилие. Элсеваду придется нанять ассасина.
Объект А покачала головой.
— У Элсевада достаточно денег, а ты только что освободил двадцать с лишним рабов. Они пойдут в услужение к любому, кто предложит наибольшую цену.
Я уставился в пустой винный стакан.
— Такова жизнь.
Объект А стряхнула крошки с туники.
— Не хочу сегодня идти в храм. Может, просто посидим? Мимо брела вечерняя толпа, слушала проповедников и замышляла новые каверзы.
— Когда закончится Перемирие, здесь будет небезопасно. Объект А помешала ложкой суп.
— Меня мучат тревожные мысли, — призналась она.
— Не удивительно, ты же пропускаешь богослужения.
— Дридли, тебе никогда не приходило в голову, что все это… — она махнула рукой. — Подумай о Чайле, о поселках вдоль Ганда, о диких племенах Эглан Олбэда. Что-то тут не сходится. Нам всем уготовано быть частью системы, внизу которой фермеры, а наверху — боги. Ты надеваешь шлем. А когда снимаешь, мозги тебе уже прочистили. Элсевад тоже приказывает надевать шлем. Все приказывают. Все боги.
Я погрозил ей пальцем.
— Шлемы Элсевада избавляют разум от мертвых знаний и бесполезной истории.
— Хватит проповедовать! — она пнула меня под столом. — Я знаю учения Миртвада, Элсевада, Техто и еще пары-тройки других в придачу. Все это пустые слова. Доктрины различные, но в итоге все равно оказываешься под шлемом.
— Кто сказал, что жизнь должна быть такой? — продолжала она. — Я слышу в себе голос. Чем больше богослужений я пропускаю, тем громче он мне говорит: все мы в сумасшедшем доме. Боги смеются над нами, Дридли. Им известно нечто, чего мы не видим, и шлемы не позволяют нам увидеть это.
Что я слышу из уст Объекта А? Возможно ли, чтобы компьютерные фикции жаждали чего-то за пределами своих ролей? Могут ли они вообще играть эффективно, если знают, что являются частью игры? Или Объект А нечто большее, чем фикция. Мне не терпелось узнать, но когда я прошептал «Казуми?», она поглядела на меня ничего не выражающим взглядом — как и все остальные в Чайле.
Поскольку по роли мне полагалось быть благочестивым, я, подавшись вперед, взял ее за руку.
— Объект А, нельзя вечер за вечером пропускать богослужения! Ты пойдешь со мной, сохраняя достоинство, или мне придется тащить тебя силой?
Она встала. Расплатившись, мы направились на окраину в нескольких кварталах за городскими стенами. Не успели мы войти в парк при Великой Библиотеке, как она схватилась за живот:
— Схватки!
— Воды отходят?
Она нехорошо на меня посмотрела.
— Посади меня вон под тем кустом и пошли за жрецами.
Дитя Объекта А было бы отличным подарком жрецам Миртвада. Осторожно усадив ее на траву, я побежал по улице Масляного рынка к храму моего любимого божества.
Вернулся я с вереницей жрецов и носильщиками с паланкином. Объекта А на месте не оказалось.
— Она меня обманула! — воскликнул я.
— Почему? — спросил, отдуваясь, верховный жрец.
Женщина, отказывающаяся посещать богослужения, атеистка. Если я скажу правду, за ней станет охотиться весь Чайл. Не мог же я натравить на Объект А инквизицию.
— Ускользнула. Наверное, предпочла, чтобы роды приняли жрецы Техто.
Жрец нахмурился.
— Перемирие закончится через час. Пойдем с нами. Прими благословение забвения,
— Мое место рядом с ней. Я приду завтра.
Вежливо поклонившись, я повернулся на каблуках и направился в сторону храма Техто, остановившись только тогда, когда мой жрец и его последователи скрылись из виду.
Пора поразмыслить. Объект А для меня потеряна. Хуже того, я, кажется, стал ей врагом. Она будет искать убежища там, куда я не посмею явиться.
Да? Во время Перемирия я рискну заявиться даже в храм Элсевада. Нет, если она хотела спрятаться, то, вероятнее всего, пошла в такое место, которое внушает отвращение людям моей веры. Она вошла в сам источник идеологий, систем и теорий — в Великую Библиотеку.
