на ногу этакий живчик-дедок, а из-за их спин с интересом выглядывала целая толпа дворни.
– Прими мои самые искренние пожелания, дон. И ты, дона, рад видеть тебя в добром здравии.
– Карлос, – радость моя вышла на полшага вперед, – разреши представить нашего соседа, друга моего племянника Луиса, который, рискуя своей жизнью, помог всем нам отбиться от бандитского отребья. Идальго Жан-Микаэль де Картенара де Сильва.
– Рад встрече. Идальго Карлос де Гарсиа, – прошамкал беззубым ртом старичок, коротко поклонился и внимательно посмотрел стальными белесыми глазами. Потом этот парадоксальный старый мореман вдруг улыбнулся и хлопнул меня по плечу: – Это хорошо, что ты приехал, было бы странно, если бы не приехал. Рад-рад, не сомневайся. Если, конечно, не собираешься создавать проблемы для моей семьи.
– И ты не сомневайся, дон Карлос, никаких проблем, совсем даже наоборот.
– Тогда милости просим.
Сняв седельную сумку с золотом и передав ее подошедшему с невозмутимым выражением лица Педро, который настойчиво возжелал стать моим носильщиком и сопровождающим, отправился в ту же комнату, в которой проживал в прошлый раз.
Ужин прошел весело, чувствовал доброжелательное отношение не только хозяев, но и прислуги. Затем сообщил, что прибыл в гости в том числе и для решения деловых вопросов. Меня пригласили в кабинет.
Как это ни странно, в кресло за рабочий стол уселась Изабель. Видимо, на моем лице промелькнуло некое удивление, так как дон Карлос, усевшись на кушетку, махнул рукой и прошамкал:
– А! У нас дона Изабелла хозяйством ведает.
Нет ничего удивительного в том, что у него не было ни единого зуба. Дело даже не в возрасте, очень часто во рту совсем молодых моряков вместо зубов торчали один-два пенька. Цинга не жалела ни юных, ни старых, на корабле люди часто возносили хвалу Господу, что болезнь забрала только зубы, но не их жизни. Ведь плавание по океанам кораблей-призраков было не такой уж большой редкостью.
– Дона Изабелла, разреши поинтересоваться, как себя чувствуют мальчики?
– Слава Господу и Пресвятой Деве Марии, прекрасно. – Она повернулась к образу Божьей Матери и перекрестилась. Затем переглянулась с доном Карлосом (тот пожал плечами) и продолжила: – Если пожелаешь, завтра утром сможешь их увидеть.
– А сегодня?
– Сейчас они уже спят.
– Конечно, пожелаю! Дай Боже им крепкого здоровья, – встал и трижды перекрестился, затем выложил на стол два специально сшитых мешочка. – Дона Изабелла, согласно нашей договоренности, возвращаю за приобретенные у тебя кирасы и оружие одну тысячу восемьсот дублонов, из расчета тридцать дублонов за комплект. Прошу принять.
Изабель без каких-либо эмоций придвинула деньги к себе и тщательно пересчитала монеты.
– И еще, в честь рождения деток примите от чистого сердца, – вытащил из рукава составленную Пабло купчую и приложил к деньгам.
– Что это? – Изабель взяла бумагу в руки, развернула и вчиталась. – Зачем это? Не понимаю твоей заботы о наших с Карлосом детях! А как же ты?!
– Обо мне не беспокойся, с весны на Канарах приступаю к строительству собственной крепости, через год переберусь. А в отношении заботы… Давайте не будем обманывать ни себя, ни других, однако считайте, что я очень люблю детей и уважаю вашу семью. И деньги у меня есть, я человек не бедный. Не забывай, мне на моей родине принадлежит городок, две дюжины сел и три дюжины переданных в аренду хуторов, которые расположены на ста пятидесяти тысячах моргов лесов, полей и рек. А теперь представь, что Мигель на правах старшего стал идальго, наследником феода Гарсиа, а младшенького, всего на десять минут опоздавшего явиться на свет Эвгенио, ждет судьба безземельного кабальеро. Пусть он беззаветно любит брата, но в душе все равно будет обидно. Теперь же по положению в обществе они станут равны. Или почти равны, все же феод Сильва гораздо меньше Гарсиа. Но Эвгенио уже не придется добиваться чего-либо в жизни с помощью одной лишь шпаги.
– Да! Это разумно, такова была и моя участь. Изабелла, увеличение ленных земель в нашем семействе можно только приветствовать, – подал голос дон Карлос.
– Бывала я когда-то в этом замке, – задумчиво сказала Изабель.
– О! Ты не видела, во что он превратился сейчас! – Стал рассказывать о всех реконструкциях и внедренных новшествах, о том, как теперь выглядят замок, деревни и церковь.
– Говоришь, доход за прошлый год составил две с половиной тысячи?
– Да, дона Изабелла. И это не считая постоянных поступлений с новой мельницы.
– Удивительно!
– Вот и я говорю. Пускай дон Карлос приедет и ознакомится с хозяйством, – поклонился старичку.
– Нет уж! Хозяйством у нас занимаешься ты, Изабелла, ты и езжай. Если бы надо было посмотреть на корабль, это да, я бы поехал, а в полях, козах и коровах я ничего не смыслю. – Он встал и собрался уходить. – Вы тут, молодежь, про оливки и пшеницу можете еще поговорить, а меня Педро дожидается, мне нужно проверить, перебродило вино или нет.
– Подождите, дон Карлос. Купчая на владения для Эвгенио Гарсиа де Сильва составлена от вашего имени. Считаю, что так будет правильно, поэтому нужна ваша подпись.
– Действительно, так будет правильно. Где здесь подписать? – Изабель подала мужу перо, и он аккуратно вывел свое имя.
– Дон Карлос, доходы от хозяйственной деятельности начнете получать немедленно, но окончательно в права собственности вступите ровно через год. К этому времени я уже выберусь из этих. А еще вы мне должны один пиастр.
– Один пиастр? – Он удивленно на меня посмотрел. – Зачем?
– Так предусмотрено условиями контракта.
– А! Понял! Изабелла, дай мне один пиастр.
Радость моя вытащила из ящика стола монету и подала дону Карлосу, он торжественно вручил мне ее и быстро поковылял к выходу. Как только дверь за ним закрылась, Изабель вскочила, стремительно приблизилась и взяла меня за руки.
– Родной мой, зачем ты эти деньги притащил, я же говорила, не надо. Забери обратно, пусть тебе будут. О! Как я по тебе соскучилась! – прижалась ко мне и стала говорить без всякой связи, перескакивая с одного на другое.
Я тоже нежно обнял ее, склонился, поцеловал в мочку уха и почувствовал, как ее тело начала бить мелкая дрожь, возбуждая во мне огромное желание.
– Милая, не могу выдержать твоей близости, это для меня слишком. – Мысли разрывали голову на части. Понимал, что подобный поступок совершать нельзя, но обоюдная страсть привела нас к грани безумия. Но когда собрался было подхватить ее на руки, дона вдруг выставила кулачки и вырвалась из объятий.
– Нет! Нет! Нельзя! – хрипло сказала, тяжело дыша. Забежала за стол, таким образом отгородившись от меня, и упала в кресло. – Карлос – мой муж. Он хороший! Он сделал все, чтобы сберечь феод и честь семьи. Нет, я с ним не сплю и никогда не спала. Но все равно, в этом доме не смогу. Это будет неправильно.
– Радость моя, ты завела меня до предела. Сегодня стерплю, но завтра поедем на пару дней ко мне, смотреть твое новое приобретение, там оторвусь по полной программе. Будешь пищать.
– Ты не представляешь, как мне этого хочется, но завтра не смогу.
– Почему?
– Чисто женские дела.
– Вот так всегда, как и в прошлый раз. Поманит и обманет.
– Совсем наоборот! Так о мужчинах говорится. – Она рассмеялась. – Но если честно, то у меня и вправду не завтра, так послезавтра должны начаться женские дела. Да и с Луисом нужно договориться, он пока еще в Малаге. Ведь гостить в замке неженатого идальго без мужского сопровождения для сеньоры – дело немыслимое, будет еще тот скандал. Но через две недели приеду обязательно, и еще посмотрим, кто
