замечательным, но то, что тянуло его к ней, как-то уменьшилось, отдалилось. Разговоры стали более вымученными, секс более бесстрастным. Муж снова звонил из Женевы.
– Не знаю, что будет, когда я его увижу, – говорит Джилл. – За все эти годы многое было разрушено.
– Если бы ты знала, незачем было бы ехать.
Прикосновение к его бедру – такое легкое, словно его и нет. В этом нет чувственности, только благодарность и симпатия независимо от того, что будет потом.
Воорт оставляет машину на краткосрочной стоянке и несет ее чемодан к стойке «Суисс эйр». Авиакомпания предоставила бесплатные места для сотрудников гуманитарных миссий, направляющихся в Женеву – перевалочный пункт для рейсов Красного Креста в Африку.
Он ждет, пока Джилл сдаст багаж, потом идет с ней до ворот, отделяющих пассажиров от провожающих. Долгий, незабываемый поцелуй.
– Держись подальше от нехороших людей, – говорит Воорт.
– От каких? От Абу? Если он объявится, я буду его лечить, – отвечает она. – Мне стыдно, что я тогда так напугалась.
Через сорок минут Воорт ставит «ягуар» на суточную стоянку возле другого аэропорта Куинса – Ла- Гуардиа. Рейсы «дельты» в Вашингтон отправляются каждый час. В воскресное утро народу еще мало, хотя к полудню все заполнят вашингтонские трудоголики: конгрессмены, референты, журналисты, уезжавшие на выходные в Нью-Йорк, спешат вернуться к законопроектам, расследованиям или обычному для воскресного вечера изучению газет.
Во время спокойного перелета Воорт пьет кофе, потом открывает портфель, достает книги и внимательно изучает подчеркнутые места.
На газеты, положенные стюардессой на соседнее сиденье, он не обращает внимания. «Жизненный путь террориста» – гласит заголовок, обещающий полную историю Фрэнка Грина.
Самолет приземляется, и Воорт берет в прокате «тойоту». В Вашингтоне солнечно и прохладно, хоть и теплее, чем в Нью-Йорке.
Маршрут он помнит очень хорошо.
В одиннадцать пятьдесят Воорт сворачивает на подъездную дорожку дома генерала Рурка возле Квонтико в штате Виргиния. Красный «чероки» стоит на прежнем месте. Он нажимает кнопку звонка.
– Кто там? – раздается в интеркоме женский голос.
– Конрад Воорт. Я надеялся поговорить с генералом Рурком. Он дома?
Через несколько секунд дверь открывается. Гостя встречает Рурк – в теннисной майке, белых тренировочных брюках и кедах. В голубых глазах любопытство. Волосы аккуратно причесаны.
– Похоже, мистер Воорт, вам по-настоящему понравились мои завтраки.
– Есть вещи, – отвечает Воорт, стоя на крыльце, – которые не получается игнорировать.
Рурк слегка наклоняет голову. Воорт показывает на портфель:
– Например, книги. Сунь Цзы. «Китаец» Гордон. Вы мне говорили, что давали их читать Шеске.
Рурк открывает дверь шире и окликает оставшуюся в глубине дома женщину:
– Лапочка, у меня встреча, о которой я совсем забыл. Встретимся на корте. Скажи Луи, что мы надерем ему задницу.
– Ник, корт зарезервирован на час. – Она не скрывает раздражения.
Рурк подмигивает Воорту:
– Ее бесит, если мне приходится работать по воскресеньям. Играете в теннис?
– Предпочитаю греблю на каяке.
– Никогда не пробовал. В половине мест, куда меня направляли, подходить к воде нежелательно. Вывалившись из каяка, можно подхватить брюшной тиф. Идемте-ка во двор.
– Я уже поел.
– Я тоже. Поэтому поплаваем.
Не ожидая ответа, Рурк идет вперед. В бассейне жарко и влажно, свет льется через застекленную крышу и отражается в хлорированной воде. Воорт начинает потеть.
Рурк расшнуровывает кеды и стаскивает футболку.
– Я приехал для разговора, а не для купания, – говорит Воорт.
– Если хотите просто поболтать, – отвечает Рурк, стаскивая брюки, – можете не лезть в бассейн. Если вам нужен серьезный разговор, мне надо видеть каждый дюйм вашего тела.
Воорт колеблется, и Рурк добавляет:
– Сынок, вы просто не представляете, какими крохотными могут быть приемники. Но в воде, даже если вы что-то засунули в щель задницы, ничего работать не будет.
Воорт раздевается до белья. Рурк качает головой:
– Догола.
Воорт подчиняется и спускается в неглубокую часть бассейна. Все залито голубоватым светом, который преломляется между поверхностью и стеклянным потолком.
Без одежды Рурк выглядит великолепно, с хорошо развитыми мускулами брюшного пресса и бицепсами. Густые черные волосы на груди начинают седеть.
Рурк энергично проплывает круг и возвращается; подготовиться, успокоиться и управлять. Потом кивает на более глубокую воду:
– По грудь, мистер Воорт.
Они идут на середину бассейна.
– Ну хорошо, – говорит наконец Рурк. – Что там с книгами?
– Меня все время беспокоят две вещи, – начинает Воорт. Над водой раскатывается эхо.
– Первая!
– Якобы увольнение. По вашим словам, в начале работы над проектом вы фальсифицировали досье. Вы хотели избежать затруднений, если ваши люди нарушат закон. По вашим словам, из-за поддельных документов прессе было бы труднее что-либо подтвердить.
Рурк обдумывает:
– Более или менее верно.
– Тогда почему же, – спрашивает Воорт, – когда проект закрыли, вы не восстановили досье в прежнем виде?
Он ждет ответа, хотя подозревает, что Рурк слишком искушен, чтобы ответить.
– Недосмотр.
Рурк отвечает без промедления, но Воорт не знает, говорит ли генерал правду или он просто опытный лжец.
– Предполагалось, что досье будут восстановлены, но никто этого не сделал. Шеска и Мичум по- прежнему получали жалованье, так что торопиться было некуда. Работа с бумагами. Сержант Смит думал, что этим занимается сержант Джонс. Да вы знаете, как такое бывает. – Рурк показывает два пальца. – А второе?
– Книги, – отвечает Воорт, – у вас на полках и у него в кабинете. Я их прочитал.
Брови Рурка ползут вверх.
– Меня особенно заинтересовал тот британский генерал, «Китаец» Гордон, – продолжает Воорт. – Его биография.
Рурк кивает:
– Понимаю, почему она вам понравилась. Интереснейший был человек. Хотя кончил, как ни жаль, плохо. Голова на пике и пришедшее слишком поздно подкрепление.
– Генерал Гордон, – говорит Воорт, – был направлен в Судан британским министерством иностранных дел, чтобы эвакуировать жителей Хартума перед приходом мусульманской армии. У него была масса времени, чтобы выполнить задачу.
– Да-да, вы все точно запомнили.
– Но, прибыв туда, он отказался от эвакуации. И решил сражаться. А поскольку он остался и не подчинился приказам, британцам пришлось послать подкрепление. Они планировали уйти из Африки. Но в результате остались. Неповиновение Гордона перевернуло всю внешнюю политику.
