него город, населенный водяными людьми, и дети, среди которых особо почитается дочь — Вит-хон-аги. В честь Водяного царя и его дочери трижды в году — после ледохода, в августе и в октябре — устраивались жертвоприношения. Вит-хону шили новую рубашку и жертвовали кусок шелковой ткани с пришитыми по углам колокольцами, а его дочери приносили в жертву телку. Рубашку и ткань вывозили на лодках на середину реки и, завернув в них камни, погружали в воду; кровь телки, собранную в жертвенную чашу, также выливали в воду и молили водяных об удаче в рыбной ловле.
Ялп-ус-ойка («Старик Священного города») — дух медведей. Считалось, что он стережет лестницу, ведущую в верхний мир. По преданию, Ялп-ус-ойка победил на неком холме чужого богатыря; на этом месте он и построил свой «Священный город». С тех пор там находилось главное святилище, где справлялись медвежьи праздники. Фетиш Ялп-ус-ойки был найден в одном из святилищ манси: он обернут во множество лоскутов ткани и накидку с изображением всадника — Мир- сусне-хума.
На грудь культовой кукле Мир-сусне-хума вешали обычно серебряное блюдце с изображением всадника. Эти серебряные блюдца, обнаруженные в святилище Мир-сусне-хума, изготовлены русским мастером: в центре одного изображен бегущий олень, на ободе — охотящийся лучник.
Атрибут Мир-сусне-хума — священная сабля, которую покрывали специальной накидкой, так что сабля «превращалась» в коня. На этом коне представляющий Мир- сусне-хума шаман въезжал на медвежий праздник.
На культовом покрывале — яны-ялпыне, которое считается седлом и одновременно конем Мир-сусне-хума, аппликацией изображен всадник с невестой, которая сидит сзади.
Удачная охота на медведя завершается ритуальным пиром — медвежьим праздником, во время которого медведь должен ожить и отправиться обратно в лес или даже на небо. В одной из песен праздник описывает сам медведь, точнее, его бессмертная душа. С него снимают шкуру и везут в город для священной игры. Начинается священный пир, а потом — священная пляска медведя, во время которой шкуру зверя наряжают в сарафан, украшают серебром. Когда праздник кончается, медведь на железной цепи поднимается к своему небесному отцу.
Медвежий праздник начинается с того, что в избу входят ряженые шаманы в берестяных масках. Они исполняют ритуальные песни и танцы.
Одно из культовых мест обских угров — Пырсим на реке Сосьва; считается, что это святилище сыновей Нуми-Торума. В культовом амбаре содержалось пять кукол, изображающих богов: внутри каждой из них находился пучок из 7 стрел. Фигуры были одеты в рубахи и обернуты кусками тканей.
Сыновья водяного тоже могут появляться в источниках. Один из них вызвал на состязание в магическом искусстве самого Эква-пырища, и по сравнению с этим состязанием борьба Вяйнямёйнена и Лемминкяйнена кажется легкой забавой.
Однажды бабка (или мать) Эква-пырища отправилась к проруби за водой, которая вдруг закипела, как в котле. Не успела бабка придти в себя от изумления, как из проруби выпрыгнул красивый собою богатырь. Он вынул топорик и отколол от каждой голени бабки по кусочку кости. Из одного он сделал стрелу, из другого — древко, и этой стрелой богатырь пронзил насквозь лежавший на берегу камень — ведь магическая стрела, сделанная из человеческой кости имеет необычайную силу.
Богатырь велел бабке, когда она придет домой, передать вызов Эква-пырищу: если он может состязаться с богатырем в волшебстве, пусть идет по его следам — тогда сможет получить в доме богатыря невесту. Конечно, Эква-пырищ бросился по следам соперника, сделал такую же стрелу и пронзил камень. Но дальше испытания стали сложнее.
На своем пути Эква-пырищ обнаружил отрубленную руку. Пришлось и ему рубить себе руку; то же случилось и со второй рукой и с ногами — наконец, одна только голова Эква-пырища покатилась в поисках невесты. Правда, в конце пути герой смог собрать воедино все части своего тела и явился в дом к Водяному. Он отворил дверь и чуть не утонул в волнах: в доме — морской глубине — рыбаки прямо неводами ловят рыбу (вспомним «амбар Ахти» — карело-финского водяного царя).
На почетном месте в переднем углу сидели седовласые старик со старухой — хозяева водяного царства: на головах у них орлы свили гнезда. В стороне же, рядом с прядущей женщиной, спал богатырь; чтобы пробудить его, жене пришлось ткнуть богатыря в бок ножом. Пробудившись и увидев гостя, богатырь велел своим чулкам, лыжам и стрелам спешить к нему, сам же пошел на охоту, чтобы накормить Эква- пырища. Скоро он принес на спине целого лося и, по обычаю, предложил гостю поискать себе товарища для еды.
Эква-пырищ вышел из дому и уже отчаялся увидеть кого-нибудь в подводном царстве, но вдруг кто- то с крыши схватил его за волосы. То была прекрасная девушка: по одной ее косе соболя бегают, по другой — птички порхают. Она и стала невестой Эква-пырища.
Как Эква-пырищ морочил менква и Усынг-отыра
Рассказывают, что герой жил с бабкой и младшим братом, промышляя в лесу. Однажды он добыл много еды на зиму и послал бабку покликать товарища, чтобы поделиться едой. Когда наступила ночь, в дом явился лесной великан менкв. Он все лето бегал по лесу да песни пел и остался без еды.
Делать нечего, пришлось угощать гостя. Менкв тут же залез в амбар и сожрал все запасы. Когда чудище узнало, что еды больше нет, оно пригрозило съесть младшего брата Эква-пырища. Герой еле уговорил менква подождать до лета — он добудет еще еды. Но летом удача оставила его — он добыл всего связку юколы (вяленой рыбы) да туесок рыбьего жира. Вернулся Эква-пырищ домой и сказал бабке, что скоро помрет, — и в самом деле умер. Тут явился менкв, узнал, что добытчика нет в живых, а еды он не заготовил, и сожрал его брата.
Тогда Эква-пырищ вышел из похоронного места и стал готовиться к мести. Приготовил он нарту и
