Мифы финно-угров

Торуму. В лесу охотники встречали «младшего брата», «раздевали» его (снимали шкуру), по приезде в дом укладывали голову на шкуру и лапы в почетном углу. К вечеру в доме собирались гости, каждый из которых приносил подарок медведю — платок, ленточку, монету. Зверя целовали в губы и нос, но при этом закрывали нос и глаза берестяными кружками — медведь не должен был чуять и видеть участников праздника. Перед медведем ставили гриб-чагу для окуривания и чашу с обрядовым печеньем — вылепленными из теста фигурками оленей, лосей, птиц.

Медвежий праздник был чрезвычайно подробно описан присутствовавшей на нем этнографом З.П. Соколовой.

Праздник начинается с обрядовых песен о медведе: их должно быть исполнено пять (в честь медведицы — четыре: у нее на одну душу меньше). Под аккомпанемент старинного струнного инструмента — «лебедя» — начинается исполнение песен и танцев ряжеными. Они изображают тотемических предков — лося, ястреба, лягушку. На следующую ночь исполняются «птичьи песни»: о том, как птицы возвращаются в «Страну Северного ветра» из южной Птичьей страны, высиживают в гнезде из трех яиц птенцов, один из которых оказывается человеческим дитятей. Древний антропогонический миф о происхождении человека из яйца сохранился в этой обрядовой песне.

Символами и тотемами Пор наряду с медведем были также лось, лебедь, орел, филин, чайка, гагара, собака, а священными деревьями считались кедр и лиственница — недаром из лиственничных стволов были сделаны менквы. Лягушка была тотемом фратрии Мось, но, как мы увидим, персонажи Мось (сам Мир-сусне-хум) принимали участие в медвежьем празднике. Те родовые или территориальные группы обских угров, которые считали своим первопредком то или иное животное, так именовали себя сами: «народ-филины», «народ крылатого предка», «народ-гуси» и т. п.

Медвежьи праздники устраивались не только по случаю удачной охоты. Они проводились в течение семи лет ежегодно — каждую зиму: потом наступал семилетний перерыв (и здесь число семь связано с сакральным календарем). Их проводили в специальной «танцевальной избе» в поселке на Оби, который считался культовым центром фратрии Пор.

Людям фратрии Мось нельзя было принимать участия в медвежьем празднике: женщины (жены людей Пор, которые относились к фратрии Мось) не могли смотреть на медведя, прикрывали лица платками. Рассказывали, что человека Мось с реки Казым, приехавшего с женой на праздник и не ушедшего со священной пляски, унесли в лиственничный лес (лиственница — символ фратрии Пор) семь менквов на пляску семи медведей. Руководил ею Ялп-ус-ойка («Старик священного города»), дух медведей: считалось, что он стережет лестницу, ведущую в верхний мир, — ведь сам он был спущен оттуда.

Ялп-ус-ойка оказался хозяином «Священного города» (Ялп-ус), потому что, по преданию, победил на некоем холме чужого богатыря — отыра: на этом месте победитель и построил свой город на Оби. С тех пор там — главное святилище, где справлялись медвежьи праздники.

Во время пляски чудища подбрасывали нарушителя табу так, что он взмолился богине реки Казым (откуда он был родом) о помощи, но дух медведя оказался сильнее, и богиня не избавила любопытного героя от муки. Не смог спасти его и дух-покровитель Тэк-отыр.

На реке Казым была обнаружена «серебряная баба» — фетиш, обмотанный платком, поверх которого были прикреплены серебряные пластины со сценами охоты и рыбной ловли, специально изготовлявшиеся русскими мастерами для обских угров (в обмен на меха). Нижняя часть была обмотана платками и шкурками, к ней прикреплена фигурка водоплавающей птицы, напоминающая древние финно- угорские привески. Казымские ханты называли фетиш Вут-ими и считали дочерью Уен Торума — Большого бога: очевидно, это было одно из воплощений Калтащ-эквы.

Наконец, страдалец призвал Мир-сусне-хума. И тут Ялп-ус-ойка стал похваляться, что сильней его нет ни в верхнем мире, ни на земле. Но когда от скока богатырского коня стали ломаться лиственницы, менквы поспешили вынести четыре котла, чтобы священный конь поставил в них копыта, не касаясь земли. Мир- сусне-хум объявил, что наградил своего почитателя жизнью трех человек и потребовал отнести его назад, иначе не будет ни семи медведей, ни лиственниц. Небесному богатырю пришлось подчиниться, и менкв отнес его в селение. Правда, видимым этот пришелец из иного мира стал только тогда, когда после камлания были принесены жертвы.

Фетиш Ялп-ус-ойки был найден в одном из святилищ манси: он обернут во множество лоскутов ткани и накидку с изображением всадника — Мир-сусне-хума.

Медвежий праздник начинается с того, что в избу входят ряженые в берестяных масках. Они исполняют песню о происхождении людей Пор от медведицы, съевшей порых. Затем появляются танцоры с деревянными мечами, ряженые звери и птицы, среди которых лиса, петух, журавль, горбатая старуха с двумя лицами (одно — на затылке), старый лось и лосенок: лось учит малыша, как спасаться от охотника, но во время танца сам падает, сраженный стрелой. Ряженый филин охотится на зайца: ведь заяц — символ фратрии Мось. Йибы-ойка («Филин-старик») — также особо почитаемый дух фратрии Пор. Считалось, что он вместе с женой жил в огромном гнезде на дереве, которое стояло со времен создания неба и земли, — на Мировом дереве. По преданию, он воевал некогда с лесными женскими духами Мис (ведь они были из фратрии Мось), но в бою повредил ногу и упал в реку Ляпин. Его жена — одна из дочерей Нуми-Торума — вытащила его на берег, с тех пор на этом месте — святилище духа Филина, там же стоят деревянные изображения самого Йибы-ойки, его жены и их сыновей.

Рассказывают, что однажды идол Йибы-ойки был украден и перенесен в другое святилище. Когда пропажа была обнаружена, идола пришлось вернуть. Но похитители, чтобы не остаться без покровителя, оставили себе часть даров из святилища и сделали изображение человека-птицы, Тавлын-ойки, который и стал считаться сыном Йибы-ойки. Так расселялись и размножались духи.

Мир-сусне-хум также был персонажем медвежьего праздника. Его атрибут — священная сабля, которую покрывали специальной накидкой, так что сабля «превращалась» в коня. На этом коне шаман, представляющий Мир-сусне-хума, въезжал на праздник. Вспомним сабли в руках шаманов на культовых блюдах: они не только отгоняли злых духов, но и помогали проникнуть в иной мир. В одной из «медвежьих песен» сам медведь описывает появление Мир-сусне-хума: медведь с ревом наскакивает на всадника на белом коне, но тот своим копьем пронзает «святилище» (сердце) зверя.

Наконец, в избу, где проходит праздник, вбегает человек, который предупреждает, что из леса идут менквы. Они должны наказать виновных в нарушении обычаев. Но люди приготовились к появлению чудовищ: они сделали две деревянные фигурки мужчины и женщины и обмазали их кровью — этих «грешников» выдают менквам, и те уносят их в лес.

В мифах о Мось и Пор повествуется об учреждении медвежьих праздников и законов экзогамии: отношения между человеческими коллективами (фратриями) символически уподоблены отношениям между человеческим и звериным (лесным) мирами.

Целый пантеон тотемических духов-первопредков был выгравирован на металлической пластине, найденной в Зауралье, еще в 1 тыс. н. э. В нижней части пластины — изображение хтонических тварей (выдр?). Над ними стоят семь фигур, очевидно, воплощающих семь миров мифологической Вселенной. Головные уборы этих фигур символизируют их тотемическую принадлежность: у первой женщины на голове изображено растение — по мнению В.Н. Чернецова, порых, символ фратрии Пор. Далее стоят женщина-косуля, женщина-медведь и женщина-сова. Последняя из женских фигур — трехголовое существо, увенчанное еще одной личиной. Рядом — медведь с человеческой личиной возле пасти, наконец, филин. Большая часть тотемов относится к фратрии Пор. В целом композиция также оказывается космограммой: первый персонаж с растением воплощает земной мир, последний — филин — относится к небесному.

Почему спорят Пор и Мось

Рассказывают, как однажды поспорили женщины Пор и Мось. Пор сказала, что людей стало столько, что негде жить на земле. Надо, чтобы они стали умирать. Добрая Мось, напротив, хотела, чтобы все люди жили — пусть все реки будут течь маслом, тогда всем хватит еды. Но злая Пор лишь рассмеялась в ответ на