Было уже около трех, когда он вернулся в лодочный домик. Он вошел, стараясь выглядеть непринужденно, надеясь, что винтовка экстра-класса, которую он нес, останется незамеченной. Линда сидела за пианино спиной к нему.
— Эй, — смущенно сказал Майо, — извини, что опоздал. Я… я принес тебе подарок. Это настоящий. — Он вытащил из кармана жемчуг и протянул ей. И тут увидел, что она плачет. — Эй, что случилось?
Она не ответила.
— Ты испугалась, что я сбежал от тебя? Могу только сказать… ну, что все мои вещи здесь. И машина тоже. Ты только погляди…
Она повернулась.
— Я ненавижу тебя! — выкрикнула она.
Он выронил жемчуг и отпрянул, вздрогнув от неистовства в ее голосе.
— Что произошло?
— Ты вшивый, дрянной лжец!
— Кто? Я?
— Утром я ездила в Новую Гавань. — Ее голос дрожал от гнева. — На Главной улице не осталось ни одного дома. Они все сметены. Там нет телестанции ВНХА. Все здания разрушены.
— Нет…
— Да! И я ходила в твой бар. На улице перед ним нет кучи разбитых телевизоров. Есть только один, стоящий в баре. В остальном бар — свинарник. Ты жил там все время. Один, в заднем помещении. Там только одна кровать. Это была ложь! Все ложь!
— Зачем же мне было врать тебе?
— Ты не стрелял ни в какого Джила Уоткинса!
— Клянусь тебе, что стрелял. Из обоих стволов. Он сам напросился.
— И нет у тебя никакого телевизора, нуждающегося в ремонте.
— Есть.
— А даже если его и отремонтировать, то нет телестанции.
— Подумай сама, — сердито сказал он, — за что бы я застрелил Джила, если бы не было никаких телепередач?
— Если он мертв, то как он может показывать телепередачи?
— Что? Но ты же только что сказала, что я не убивал его.
— О, ты сумасшедший! Ты совсем спятил! — Она всхлипнула. — Ты описал так точно барометр, потому что увидел мои часы. И я поверила в твою безумную ложь. Мне захотелось иметь барометр под пару к часам. Я уже несколько лет ищу что-нибудь такое. — Она подбежала к стене и стукнула кулачком рядом с часами. — Его место здесь. Здесь! Но ты лжец, ты сумасшедший. Там никогда не было никакого барометра.
— Кто здесь сумасшедший, так это ты, — закричал он. — Ты так старательно украшаешь свой дом, что для тебя больше ничего не существует.
Она метнулась по комнате, схватила дробовик и прицелилась в него.
— Убирайся отсюда. Сию же минуту. Убирайся или я убью тебя. Я не хочу больше тебя видеть.
Отдача дробовика швырнула ее назад, дробь просвистела над головой Майо и попала в полку. Фарфор разлетелся вдребезги, посыпались осколки. Линда побледнела.
— Джим! Боже, ты цел? Я не хотела… это произошло…
Он шагнул вперед, слишком взбешенный, чтобы отвечать. И когда он поднял руку, чтобы ударить ее, издалека донеслось: БЛАМ, БЛАМ, БЛАМ! Майо застыл.
— Ты слышала? — прошептал он.
Линда кивнула.
— Это не просто шум. Это сигнал.
Майо схватил дробовик, выскочил на улицу и выпалил из второго ствола в воздух. Пауза. Затем снова донеслись отдаленные взрывы: БЛАМ, БЛАМ, БЛАМ! Они сопровождались странным сосущим звуком. Над парком поднялась туча испуганных птиц.
— Там кто-то есть, — возликовал Майо. — Боже, говорю тебе, я кого-то нашел. Вперед!
Они побежали на север. На бегу Майо нашарил в кармане патроны, перезарядил ружье и снова выстрелил.
— Спасибо тебе за то, что выстрелила в меня, Линда.
— Я не стреляла в тебя, — запротестовала она. — Это вышло случайно.
— Счастливейшая в мире случайность. Они могли пройти мимо и не узнать о нас. Но черт побери, из каких винтовок они стреляли? Я никогда не слышал подобных выстрелов, а уж я-то их наслушался. Подожди-ка минутку.
На маленькой площадке, где была статуя Страны Чудес, Майо остановился и поднял дробовик, чтобы выстрелить, затем медленно опустил его. Он сделал глубокий вдох и резко сказал:
— Поворачивай. Мы возвращаемся в дом. — Он развернул ее лицом на юг. Из добродушного медведя он вдруг превратился в барса.
— Джим, что случилось?
— Я испугался, — проворчал он. — Черт побери, я испугался и не хочу, чтобы ты испугалась тоже. — Снова раздался тройной залп. — Не обращай внимания, — приказал он. — Мы возвращаемся домой. Идем.
Она не сделала ни шагу.
— Но почему? Почему?
— От них нам ничего не нужно. Поверь мне на слово.
— Откуда ты знаешь? Ты должен сказать мне все.
— Ради Христа! Ты не оставишь меня в покое, пока до всего не докопаешься, да? Хорошо. Хочешь, я объясню, почему пахло пчелами, почему рушатся дома и все остальное? — Он повернул голову Линды и показал ей памятник Страны Чудес. — Смотри.
Искусный скульптор удалил головы Алисы, Безумного Шляпника, Мартовского Зайца и заменил их вздымающимися головами насекомых с саблями жвал, антеннами и фасеточными глазами. Они были из полированной стали и сверкали с неожиданной свирепостью. Линда странно всхлипнула и повалилась на Майо. Снова раздался тройной сигнал.
Майо схватил Линду, поднял на плечо и неуклюже побрел к пруду. Через несколько секунд она пришла в себя и застонала.
— Замолчи, — прорычал он, — скулеж не поможет. — Перед лодочным домиком он поставил ее на ноги. Она тряслась, но пыталась держать себя в руках. — У дома были ставни, когда ты переехала в него? Где они?
— В куче, — с трудом произнесла она. — За решетками.
— Я прилажу их. А ты наполни все ведра водой и перетащи их на кухню. Иди.
— Дело идет к осаде?
— Поговорим позже. Иди же!
Она наполнила ведра, затем помогла Майо забить последние ставни на окнах.
— Все в порядке, теперь иди в дом, — приказал он.
Они вошли, заперли и забаррикадировали дверь. Через щели ставней пробивались слабые лучи заходящего солнца. Майо стал распаковывать патроны для автоматической винтовки.
— У тебя есть какое-нибудь оружие?
— Где-то валяется револьвер 22-го калибра.
— Патроны?
— Кажется, есть.
