«По своим артиллерия бьет…». Слепые Боги войны

артиллерийского вооружения для армии. У нас с ним были часто споры по различным конкретным и серьезным вопросам.

Но был и до сих пор остается один очень большой спор на протяжении ряда лет по тяжелой восьмидюймовой гаубице «Б-4», изготовляемой на Ленинградском артиллерийском заводе «Большевик». Все требования наших приемщиков, инженеров и других работников артиллерийского управления, все указания на неблагополучие в производстве этой гаубицы, на невыполнение условий договора и технических требований заказчика — все это работники завода встречали в штыки. Больше того, они доказывали, что именно военные приемщики и работники артиллерийского управления являются причиной того, что дело с производством гаубицы идет плохо, что, дескать, они предъявляют новые требования, вносят изменения в систему и прочее. Создалась такая обстановка, что пришлось вмешаться правительству. Но дело было нарочито так запутано, что разобраться во всем этом было очень трудно.

Что же вскрылось теперь? А вскрылось вот что: главный конструктор, который всю эту работу вел, оказался не только организатором большого вредительства в артиллерийской работе завода «Большевик», но и матерым немецким шпионом. Этот господин сам теперь во всем признался. Он обещает, если ему будет дарована жизнь, все вредительские акты исправить как по указанной тяжелой гаубице, так и по другим артиллерийским системам.

Вот видите, товарищи, в то время как мы с дирекцией завода «Большевик» и с тов. Павлуновским пререкались и устраивали драчки, шпионы и диверсанты делали свое черное дело».

Не знал еще доверчивый Клим, что заместитель наркома тяжелой промышленности И.П. Павлуновский сам был таким «заматеревшим шпионом», что негде пробы ставить. Впрочем, отнести Ивана Петровича к невинным жертвам репрессий язык не поворачивается, руки у него были в крови по локоть и персональную пулю он заработал честно.

На Ленинградском Кировском заводе рука об руку самозабвенно гадили Советской власти резидент военно-заговорщицкой организации начальник СКБ-4 И.А. Маханов — его вербовал сам Тухачевский, и старший инженер-конструктор Н.П. Васильев — представитель «антисоветской вредительской организации» под патронажем директора завода К.М. Отса. Само собой, оба подрабатывали на германскую разведку и привлекли к участию во вражеской работе практически весь состав артиллерийского конструкторского бюро.

К.М. Отс успел застрелиться. Н.П. Васильева и его сообщника, начальника отдела Б.А. Ветютнева, арестовали в июне 1937 года и установили, что он:

«Совместно с МАХАНОВЫМ умышленно конструировал негодные для РККА универсальные дивизионные пушки, конструктивно разрабатывал и формировал изготовление заведомо негодных для вооружения РККА пушек: танковой пушки ПС-3, дивизионной пушки «Л-4», 203-мм и самоходной гаубицы «Л-5». В результате вредительской работы ВАСИЛЬЕВА было сорвано вооружение РККА новыми арт. системами и нанесен крупный материальный ущерб государству».

В феврале 1938 года взяли старшего инженера Е.А. Корба, который «по заданию МАХАНОВА проводил вредительскую работу по системам: «Л-6» (зенитная 100 м/м стратосферная пушка): умышленно спроектировал негодное подрессоривание и колесный ход, а также умышленно усложнял эту систему и «Л-12» (дивизионная 76-мм пушка): умышленно, неправильными конструктивными расчетами ослаблял прочность основных агрегатов и деталей этой пушки (верхний станок, рессоры и проч.).

В результате вредительской работы КОРБА, под руководством МАХАНОВА, пушки «Л-3» и «Л-12» на вооружение не приняты и Советскому государству нанесен материальный ущерб около 8 миллионов рублей».

Окончательно, под самый корень, «вражеское гнездо» на Кировском заводе выкорчевали летом 1939 года, когда повязали И.А. Маханова, ненадолго его сменившего Н.А. Макулова, старшего инженера- конструктора И.И. Амелькевича, конструкторов А.И. Волынкина, М.Ф. Добрякова, Л.А. Монакова и других. Обвинение без труда доказало, что они «во вредительских целях умышленно срывали вооружение Красной Армии, проектируя заведомо непригодные образцы артиллерийских систем». Тем более что все сознались в содеянном и на очных ставках «изобличили» друг друга. Так, Маханов:

«Являясь руководителем конструкторского отдела на Кировском заводе, срывал вооружение РККА легкой дивизионной пушкой, вместо которой конструировал заведомо негодную для Красной Армии универсальную дивизионную пушку, срывал вооружение укрепленных районов капанирными установками Л-17, умышленно конструировал дефектные пушки: дивизионную 76-мм пушку Л-12, зенитную 100-мм пушку Л-6.

Во вражеских целях МАХАНОВ в течение 10 лет не дал на вооружение армии ни одной новой артиллерийской системы и нанес государству материальный ущерб в размере 35 миллионов рублей».

От руководителя не отставали подчиненные:

«В результате вредительского конструирования АМЕЛЬКЕВИЧЕМ других деталей для танковой пушки Л-10 ее освоение в валовом производстве было задержано на целый год.

Кроме того, вредительски, с отступлениями от тактико-технических требований сконструировал другую танковую пушку Л-11, чем снижал ее боевые качества.

По указанию участника военно-заговорщической организации МАХАНОВА — бывшего начальника конструкторского отдела Кировского завода умышленно не устранил дефекты дивизионной пушки Л-12, выявленные войсковой комиссией при ее испытаниях. В результате эта пушка не была принята на вооружение армии…»

М.А. Макулов шпионил в автономном режиме, а заодно «изготовлял в артиллерийском цехе Кировского завода вредительски сконструированные МАХАНОВЫМ — б. нач. артиллерийского конструкторского отдела, Кировского завода в Ленинград — новые образцы артиллерийского вооружения». М.Ф. Добряков «по заданию МАХАНОВА вредительски изготовил чертежи установки Л-17 и сорвал правительственное задание по изготовлению на Кировском заводе 600 капониров, предназначенных для Карельского перешейка».

Кроме того, Маханов уговорил руководителя группы центральной лаборатории Кировского завода С.М. Баранова «проводить вредительскую работу в области производства сталей для артсистем и других видов вооружения РККА». Тот, конечно, был рад стараться, поскольку вместе с помощником директора металлургического отдела Д.М. Рубиновичем трудился на германскую Разведку с 1933 года. Чем еще заняться на досуге двум евреям, как не укреплением обороноспособности Третьего рейха?

Из фирмы «Л» мало кто уцелел. Разве что М.А. Макулов: ему дали 15 лет и отправили строить Северо-Печерскую магистраль.

Как любили говорить в следовательских кабинетах: «мы работаем без брака».

«Обезвредили» в 1937 году директора Ленинградского Металлического завода и. Н. Пенкина; директора «Нового Сормова» Г.С. Дунаева; директора Мотовилихинского пушечного завода П.К. Премудрова, проводившего «явно преступную политику, что привело к срыву и систематическому невыполению оборонной программы» (и далее «преступная цепочка» — заместитель директора А.И. Залекман, заместитель главного инженера П.Н. Аликин, главный металлург Н.Н. Николаев, начальник отдела снабжения, начальник строительства, чернорабочие…).

На заводе № 7 (бывший «Красный арсенал») были репрессированы директор М.Е. Мельников, главный инженер Низвецкий, начальник технического отдела Турков. Этих посадили, но позволили дожить до эпохи борьбы с искривлениями «ленинских норм партийной жизни».

А вот создателя «сорокапятки» В.М. Беринга отыскали и добили в Норильском лагере в октябре 1937 года — он, пристроившись на должность начальника технических мастерских, «пытался сорвать строительство комбината». Изобретателя «первой в мире звукометрической станции», которую ныне с гордостью демонстрируют в музее, Н.А. Бенуа с женой и двумя сыновьями еще весной 1935 года сплавили на пять лет в Северный Казахстан, а в начале 1938-го за ними снова пришли. Николая Альбертовича «раскручивали на заговор» десять месяцев, Серафиму Михайловну убили на четвертый день после ареста. Инженера К.В. Крузе приговорили «по политическим мотивам» — и человек просто исчез.

Жаль, что «бесноватому фюреру» не втемяшилось в голову уничтожить или отправить мостить автобаны Андерса, Брауна, Мессершмитта, Порше, Шмайсера. Впрочем, тот факт, что большинство