Требовалось освоить их в кратчайшие сроки. Но у нас не оказалось ни одного специалиста. Стали искать радиолюбителей. В учебном дивизионе знатоком радиодела оказался командир отделения Юрин. За несколько дней он хорошо научился работать на радиостанции. Ему и поручили мы проводить занятия с командирами и красноармейцами». Если принять во внимание, что Воронов командовал лучшим артиллерийским полком Красной Армии, входившим в состав образцово-показательной Московской Пролетарской дивизии, то можно представить, как осваивалось радиодело где-нибудь в Крижополе. Где они отыскивали радиолюбителей? Что радиолюбители могли знать о таких вещах, как правила радиобмена, система позывных, кодирование передач?
(В августе 1932 года Н.Н. Воронов в составе военной миссии был направлен в Италию наблюдать за маневрами: «Меня поразило обилие в итальянских войсках полевых радиостанций. Понравилась четкость штабной работы, которая значительно сокращала время подготовки документов… На составление боевого приказа командир дивизии затрачивал 50 минут, командиры полков — 30–40 минут. Такой оперативности стоило поучиться». Потом маршал подумал и дописал: «Орудия батареи были старомодного типа, времен Первой мировой войны, никакого интереса не представлявшие. У нашей военной миссии составилось весьма невысокое мнение о боевых качествах итальянских войск, особенно артиллерии. Красная Армия далеко обогнала их и по качеству вооружения, и по боевой выучке личного состава». Непонятно, какими новомодными орудиями в то время мог похвастать командир советского артполка, «трехдюймовкой» или гаубицей Круппа? И как совмещалось наше превосходство с желанием поучиться у «фашистов»? Четыре года спустя Н.Н. Воронов снова побывал в Италии: «Понравилось мне на маневрах широкое применение итальянцами полевых радиостанций различного назначения. Стало обидно, что мы на родине радио еще не достигли такого высокого качества радиостанций для всех родов войск». И снова добавил: «Вообще поучительного для нас в Италии было мало. Маневры походили на большой пышный спектакль».
Вызывал беспокойство уровень выпускников военных школ: «Слабыми сторонами продолжают оставаться: недостаточная общеобразовательная подготовка, недостаточная отработка командного языка, нет уверенных навыков командования в сложной обстановке, слабо поставлена топографическая подготовка курсантов, изучение и освоение техники в ряде школ еще не вполне удовлетворительны, иностранные языки по-прежнему не изучаются». И это вполне объяснимо: в 1932 году 79,1,5 % курсантов — при безупречной анкете — имели только начальное образование.
А вот уровень слушателя военной академии тех лет: «Значительная часть слушателей не отвечает требованиям. Мы в наших академиях вынуждены обучать людей арифметике, самому элементарному правописанию. Ведь он еще пишет не «донесение», а «донисение», не «взвод», а «звод».
В августе — сентябре 1934 года К.Е. Ворошилов лично побывал на учениях ПриВО, УВО, БВО и убедился, что факты очковтирательства «имеют место» не только в отдельных частях, но и округах. Маневры все больше превращались в расписанное по часам постановочное действо. Так, командующий войсками Приволжского военного округа П.Е. Дыбенко представил опытное учение на тему: «Прорыв оборонительной полосы противника стрелковым корпусом». Наркому резко бросилась в глаза именно показушность мероприятия, в ходе которого штабы рисовали стрелы, а две дивизии 12-го стрелкового корпуса, предоставленные сами себе, трое суток перемещались с места на место согласно отрепетированному сценарию:
«Главное внимание было уделено внешней стороне подготовки и проведения учения, что в результате не дало возможности по-настоящему выяснить вопросы, поставленные для данного учения…
Управление войсками было неудовлетворительным. Главнейшим недостатком управления, который резко бросился в глаза на Татищевском учении, является бюрократизм командования и штабов, бумажное руководство войсками.
Штабы старательно работают над красивым бумажным оформлением документов (плановых таблиц, схем, приказов и т. п.) независимо от того, сколько времени имеется на эту работу и доведение ее до войск. Занятые этой бумажной работой штабы не имеют времени на фактическую проверку передачи распоряжений, на проверку подготовки войск к действиям».
Нарком отметил неправдоподобность обстановки, в которой войска действовали так, как будто противник не существовал, разрозненные действия танков, пехоты и артиллерии, статичность, отсутствие динамики боя и процесса принятия решения. В нужный момент командиры отдавали приказы согласно плановой таблице и больше в ход боя не вмешивались: «Работа связи на данном учении не характерна, так как динамики боя не было, все работало на месте. Нужно только указать, что при наличии бесперебойной связи между штакором 12-й и штадивом 53-й штаб корпуса не удосужился в течение многих часов не только осведомиться о положении 53-й сд, но даже не проверил, получены ли штадивом важнейшие боевые распоряжения командира корпуса». Климент Ефремович и через три года напоминал: «Я видел ваш округ, Павел Ефимович, и видел учение на Тоцком полигоне. Возмутительное безобразие. Стыдно было».
Грешили условностями, схематизмом, «формализмом и бумажно-бюрократическими методами управления» и двусторонние учения войск Украинского военного округа, которыми руководил помощник командующего И.Н. Дубовой. В то время как отдельные части показывали хорошую выучку, на уровне соединений были выявлены крупные недостатки в организации управления, ведении разведки, неумение «правильно использовать имеющиеся в изобилии средства связи».
Наиболее интересно и поучительно прошли учения в Белорусском военном округе под руководством И.П. Уборевича, считавшегося лучшим в РККА тактиком и методистом. Однако и здесь командиры и штабы не владели искусством ведения разведки, периодически теряли связь с соседями и подчиненными частями, что негативно отражалось на знании обстановки и качестве управления.
В общем, организовать общевойсковой бой комсостав не умел.
Очередной итоговый приказ от 11 декабря 1934 года констатировал, что главнейшие задачи, поставленные Реввоенсоветом в приказе № 0101, «остались во многом не выполнены». Поэтому и на будущий год задачи остаются прежними: «Овладение подвижными формами операции и боя стрелковых (кавалерийских) соединений в сочетании с глубоким, надежно обеспеченным маневром в тыл противника мотомеханизированных войск и авиации».
В связи с форсированным развитием танковых войск и военно-воздушных сил общая численность Красной Армии непрерывно росла и в мае 1935 года перевалила за миллион человек. 13 июля количество стрелковых корпусов было увеличено до 25. В 15 из них было намечено создать вторые артиллерийские полки большой мощности, на вооружение их должны были поступить 152-мм и 203-мм гаубицы. Общее количество орудий в двух полках корпуса предполагалось довести до 54. Первые восемь полков по этому плану были сформированы к 1 октября 1936 года. Формирование остальных семи полков предусматривалось по мере поступления новой материальной части.
Первый корпусной артиллерийский полк состоял из трех дивизионов: первый и второй дивизионы — 107-мм и 122-мм пушек, третий дивизион — 152-мм гаубиц. Все дивизионы трехбатарейные, в каждой батарее 4 орудия. Всего в полку 36 орудий. Второй полк БМ также состоял из трех дивизионов: первой и второй дивизионы — 152-мм гаубиц, третий — 203-мм гаубиц. Все дивизионы — трехбатарейные, в каждой батарее по два орудия. Всего в полку 18 орудий.
В состав артиллерийского полка дивизии в декабре 1935 года был введен четвертый дивизион 152-мм гаубиц, а вместо зенитной батареи — отдельный зенитный дивизион с двенадцатью 37-мм автоматами. Каждая стрелковая дивизия получила отдельный танковый батальон, одновременно из нее была изъята противотанковая батарея: ведущую партию на поле боя должны были исполнять танки и авиация.
Войска постигали тонкости проведения глубокой операции. Вершиной этих усилий стали крупномасшабные маневры Киевского военного округа, проходившие с 12 по 17 сентября 1935 года. На них присутствовало высшее командование РККА, французская, итальянская, чехословацкая военные делегации. На учениях отрабатывались прорыв укрепленной оборонительной полосы стрелковым корпусом, усиленным танковыми батальонами и артиллерией РГК, развитие прорыва кавалерийским корпусом, применение крупного авиадесанта, маневр мехкорпуса совместно с кавдивизией в целях окружения и уничтожения в своем тылу прорвавшейся группировки противника. Было привлечено 60 тысяч человек, 25 тысяч лошадей, 1040 единиц бронетехники, 300 орудий, 440 самолетов. Учения, по мнению К.Е. Ворошилова, «носили характер действительно современной операции, боя, строящихся на принципе большой маневренности,
