алкоголиков и в колледж.
Конечно, многовато неожиданностей для одного вечера. Но когда Ноэль начал свой рассказ, раскрывая все детали, он почувствовал, что так честнее и легче — выложить все без утайки.
Он как будто говорил о ком-то другом, не о себе, но при этом ни разу не посмотрел родителям в глаза.
Сначала он сообщил о звонке из больницы, потом о встречах со Стеллой, о ее ребенке, о том, что сначала он отказывался верить, но решил, что, скорее всего, это правда. О предстоящей встрече с инспектором социальной службы и о планах на будущее малышки, появление которой неминуемо повлечет смерть ее матери…
Он рассказал, как тщетно пытался порвать с выпивкой, но теперь у него появился наставник в обществе анонимных алкоголиков, его зовут Малахия, и теперь он будет ходить на встречи каждый день.
Ноэль признался родителям, что работа в «Холлз» угнетает его, и что его не продвигают по службе, а менее опытные и более молодые работники получают повышения только благодаря наличию дипломов или степеней.
В этот момент Ноэль вдруг понял, что во время его речи родители не проронили ни слова. Он поднял глаза и посмотрел на них.
На их каменных лицах читался ужас. Все, чего они так боялись в этом бренном мире и от чего просили Господа Бога уберечь их, — произошло в их семье.
Их сын познал секс вне брака, результатом чего стал незаконный ребенок; их мальчик признавал свою зависимость от выпивки настолько, что даже решился вступить в общество анонимных алкоголиков.
Но все не так плохо. Он пытался найти объяснение всему случившемуся, строил планы, чтобы решить проблемы, которые сам создал.
Он полностью признавал свою вину.
Он не винил обстоятельства.
— Мне очень стыдно за все это, мама и папа. Вы оба прожили достойную жизнь. Вам сложно понять это, но я сам запутался — и выпутываться тоже буду сам.
Родители по-прежнему молчали — и Ноэль снова осмелился взглянуть на них. К своему удивлению, он прочитал на их лицах сочувствие и понимание.
На глазах матери блестели слезы, но она смотрела на него без упрека.
Ни слова не сказала она о том, как плохо иметь сексуальные отношения до брака.
— Сынок, почему ты нам никогда раньше не говорил об этом? — спросил отец тихо и участливо.
— И как бы вы отреагировали? Сказали бы, что я полный дурак, что так рано ушел из школы? Или что должен смириться и закончить ее? Па, ты был счастлив в своем отеле. Тебя все уважали. А у нас в «Холлз» все иначе.
— А ребенок? — спросила Джози. — Ты что — совсем не догадывался, что эта Стелла ждет от тебя ребенка?
— Ни сном, ни духом, ма, — ответил Ноэль. Он сказал это так искренне, что все поверили.
— А выпивка, Ноэль… Неужели дело зашло так далеко, что нужно ходить к анонимным алкоголикам?
— Да, отец, поверь — все серьезно.
— Но я никогда не замечал, чтобы ты был пьян. Ни разу. А я-то насмотрелся на пьяных в гостинице, — сказал отец, мотая головой.
— Это потому, что ты нормальный, па. Ты даже не можешь подумать, что человек отправится сразу после работы в паб Кейси, чтобы хорошенько надраться.
— Этому человеку придется за многое ответить, — Чарльз неодобрительно покачал головой.
— Но он же не заливал в меня спиртное насильно, — возразил Ноэль.
Наконец в разговор вмешалась Эмили.
— Итак, нам придется подключиться, чтобы помочь Ноэлю реализовать его планы. Мы должны обеспечить ему необходимую поддержку, в которой он так нуждается.
— Вы знали обо всем? — с неприятным удивлением в голосе спросила Джози Линч.
— Я знала, потому что могу определить, пьян ли человек, на расстоянии в пятьдесят шагов. Всю мою жизнь меня окружали пьяные люди. Конечно, мы стараемся об этом не говорить, но мой отец был несчастным человеком, и жил за сотни миль отсюда. Никто не мог помочь ему или подсказать, когда он принял одно неверное решение, разрушившее всю его жизнь.
— О каком решении вы говорите? — спросил Чарльз.
Это был вечер шокирующих признаний.
С тех пор как в доме появилась Эмили, никто не упоминал о пагубной привычке Мартина Линча.
— Решение уехать из Ирландии навсегда. Он сожалел об этом каждый день своей жизни.
— Но это неправда. Мы совсем не были нужны ему. Он порвал с нами. Никогда не приезжал в гости, — удивленно протянул Чарльз.
— Он никогда не приезжал сюда, это правда. Но вы были ему нужны. Это как с больным зубом. Все время твердил, как бы все было, останься он здесь. Конечно, это все его фантазии, но рядом с ним не было никого, с кем бы он мог поговорить по душам… — Эмили закончила поникшим голосом.
— А твоя мать? — осторожно спросила Джози.
— Да что вы. Она никогда не понимала, насколько сильно он пристрастился к алкоголю. Она просто требовала не пить, как будто это так просто.
— А ты не могла поговорить с ним? Ты ведь умеешь общаться с людьми, находить с ними общий язык. — Чарльз был поражен.
— Нет, не могла. Понимаете, моему отцу не хватало простой порядочности, которая есть у вашего сына. Он не понимал, что, если подумать, он сам во всем виноват. Он не годился Ноэлю и в подметки в этом отношении.
Джози, которая за последние полчаса сыновних исповедей в смертных грехах пережила позор и стыд, теперь испытала некоторое облегчение.
— Ты думаешь, что Ноэль сможет все это осуществить? — спросила она племянницу так жалобно, будто игнорируя присутствие Ноэля в комнате.
— Это зависит от нас, Джози. Насколько мы сможем помочь ему. — Эмили говорила спокойно, словно обсуждала меню на завтрашний день.
Даже Ноэлю реализация его планов показалась реальной, хотя в начале своей речи он не чувствовал в себе столько уверенности.
— Стелла, я Эмили. Двоюродная сестра Ноэля. Кузен пошел за сигаретами для вас. Я пришла немного раньше на всякий случай, чтобы узнать, есть ли какие-то нюансы общения с инспектором социальной службы.
Стелла внимательно посмотрела на деловую незнакомку с кудрявыми волосами в красивом модном плаще. Американцы почему-то всегда одеты по ирландской погоде, в то время как сами ирландцы мокнут от дождя.
— Рада познакомиться с вами, Эмили. Если верить Ноэлю, вы воплощение здравого смысла.
— Сомневаюсь, — задумчиво сказала Эмили. — Я приехала из чистого любопытства, чтобы поближе познакомиться с родней отца, его родиной. И вот в итоге я занимаюсь сбором благотворительных средств для возведения памятника какому-то святому, который умер сотни лет назад. Вряд ли это характеризует человека, который обладает здравым смыслом…
— С вашей стороны очень мило заниматься еще и этим, — Стелла указала печальным взглядом на свой выпирающий животик. — У вас и так достаточно проблем, — сказала она мягко.
— Ну, в общем, эта инспекторша — строгая и вредная тетка. Всем интересуется, ничему не верит, всегда пытается поймать тебя на чем-то.
— Думаю, им приходится быть такими придирчивыми — в интересах ребенка, — прошептала Эмили.
