Наконец, они выбрались из раздевалки, и пошли по коридору. Корг надеялся, что здесь кто-нибудь поможет ему, но все кто попадался им на пути, лишь провожали их взглядом, а потом шли дальше.
Большой удачей было то, что большинство лайнеров имели типовую планировку. А планы стандартных кораблей всех типов, были настолько заучены Коргом за все время военной подготовки, что буквально стояли у него перед глазами. Это делалось с умыслом, ведь если ты знаешь план судна, которое тебе предстоит атаковать, то тебе легче нанести ему серьезный урон.
Только по этой причине, в конце концов, Корг все же сумел донести свою ношу до лазарета, практически не плутав по дороге.
- Ясно очередная жертва наших узких коридоров, я так полагаю? - только и спросил врач, увидев внесенного внутрь обладателя слишком болтливого языка.
- Какой же вы, однако, проницательный доктор! - сделал 'морду кирпичом' Корг.
- Ну, так не первый год работаю, - проворчал врач, укладывая 'больного' на койку. - А вам спасибо, можете быть свободны.
- Есть быть свободен! - радостно проорал Корг и, развернувшись на каблуках, поспешил в свою каюту.
***
В каюте отвернувшись лицом к стене, уже лежал Грэм. Стараясь ступать тише, Корг прошел внутрь и в бессилии повалился на свою койку.
Он лежал на спине, закинув руки за голову, а перед его глазами проносились лица тех, кого они не досчитались после боя.
Леон, Веселый, Океан (очень любил море человек, вырос на побережье) и другие.
Глаза предательски увлажнились, и Коргу пришлось повернуться на бок, закусив при этом угол подушки, чтобы не зарыдать в голос.
Так он и уснул. Сон накатился как прибой на морском побережье, так обожаемом его погибшим товарищем.
Но, даже во сне ему не было покоя. Корг вертелся с бока на бок, ему казалось, что их лайнер подвергся атаки, что его борт пробит и в уют его каюты вот - вот ворвется пронизывающий холод глобального
Глобальное ничто - так называл Корг космический вакуум, за то, что там действительно ничего нет.
Так вот ему снилось, что их корабль разбомблен и дверь каюты это его единственная защита. Все остальные погибли, единственные кто еще жив, это он и его сосед Грэм, но и их ждет жуткая смерть, внутри погибшего корабля, от нехватки кислорода.
Проснувшись в холодном поту Корг, еще очень долго лежал на спине пытаясь понять, где заканчивается правда, а где сон. Лежа без движения на спине и смотря в потолок, он пытался заставить себя подняться и выйти из каюты, но не мог. Ему казалось - за дверью ничего нет, и, открыв ее, он подпишет себе смертный приговор. Корг так и лежал на спине с широко распахнутыми глазами, боясь пошевелиться.
Грэм же так и спал, отвернувшись лицом к стене, и лишь только тихо постанывал во сне. Ему тоже нелегко дались эти показавшиеся бесконечными часы боя.
Сколько времени прошло в этой молчаливой боязни открыть дверь неизвестно, Корг не смотрел на часы. Эту напряженную тишину в итоге нарушил резкий звук электронного звонка.
У всех видов космических кораблей, не смотря на все их разнообразие, была одна общая особенность - все внутренние переборки, а также шлюзы и любые двери были бронированные и закрывались герметически.
Делалось так чтобы нарушение герметичности корпуса в одном месте, не стало фатальным для всего корабля. Одной герметичности двери не достаточно, если дверь окажется не достаточно прочной, то сила высасывающая воздух из недр судна просто выдернет преграду, вставшую у нее на пути из дверного проема. Прецеденты уже бывали.
Поэтому двери теперь делались только бронированными и стучать в них бесполезно, ну если только металлической трубой. По этой причине рядом с каждой дверью находилась круглая кнопочка красного цвета. Для подачи сигнала внутрь комнаты необходимо было нажать на нее и ожидать пока дверь откроется изнутри.
Вот этим звонком и была нарушена тишина душевных мук Корга. Дернувшись, словно электричество прошло не по проводам, а сквозь его тело, он подпрыгнул на кровати и свесил ноги на пол.
Поболтав ими не много, Корг решительно спрыгнул и отправился открывать дверь. Звонок, раздавшийся снаружи, служил веским доказательством тому, что снаружи еще существовала жизнь, и все беспокойства, душившие его, были лишь дурным сном. Страх же все равно не ушел окончательно, он спрятался где-то среди самых потаенных уголков его естества и ожидал там удобного случая, чтобы вылезти оттуда и затопить его полностью, без остатка.
Подойдя к двери, промедлив несколько секунд, он собрался с духом, зажмурился и не без внутреннего напряжения нажал на кнопку пневномотора. Раздалось тихое, недолгое жужжание и с легким щелчком дверь отошла от косяка.
Сам не осознавая того, Корг вцепился в дверной косяк, словно надеясь этим себя защитить. Поняв, что все в порядке, Корг толкнул дверь рукой. В коридоре топтался Стрелок.
- Привет Корг.
- Здравствуй Рихард.
- Можно я зайду? Не возражаешь?
Молча посторонившись, Корг пропустил незваного гостя внутрь. Этот визит был ему неприятен. Ему не хотелось сейчас никого видеть, даже молча лежавший по соседству Грэм, был ему неприятен. Единственное, что радовало так это временное отступление его страхов.
Вошедший Стрелок посмотрел на него в упор и спросил:
- Ты мне не рад?
- Я сейчас никому не рад, - смотря куда-то в бок, тихо ответил Корг.
- Переживаешь, - понимающе кивнул гость.
- Переживаю и боюсь. Нам в учебке не говорили, что это
И тут Корг сломался окончательно, слова полились, словно вода одолевшая, наконец, в весеннее половодье стоявшую на ее пути плотину.
Стрелок же сидел, молча, и слушал, лишь изредка кивая головой, словно соглашаясь со своим собеседником. Но было видно, что и он занят своими мыслями больше чем речью Корга.
- Рихард, а как думаешь, ты сломался? - прервал свои словесные излияния Корг.
- С чего бы это вдруг тебя так заинтересовало? - опешил Стрелок.
- Да, понимаешь, я не представляю, как заставлю себя еще раз вылететь в атаку. Боюсь! - повысил голос Корг.
Всхрапнув на своей кровати, проснулся Грэм. Потянувшись, он повернулся и недовольно произнес:
- Чего орете а?
- Да ничего, - встал Стрелок. - Ладно, пойду я потихоньку.
- Рихард, а чего ты заходил то? - спросил его в спину Корг.
- Да, не знаю, - бросил через плечо Стрелок. - Пройтись захотелось. А то не смог в одиночку
