пограничных областях расселения Хомо сапиенс сапиенс началось и скрещивание его с иными подвидами. Безусловно, в подобном смешении принимали участие не только неандертальцы, но и прочие архаические подвиды, этим и только этим можно объяснить необычайно широкую палитру нынешних этносов.
Мы не знаем точно, какое время первые кроманьонцы находились на своей первичной прародине — сейчас это установить невозможно. Да это и не столь важно для нас. Важно другое, спустя тысячелетия кроманьонцы появились в Европе, обладая своей ярко выраженной культурой, своим бытом и своим языком, выработанным, развившимся до определённой степени на первичной прародине и принесённым ими в новые места обитания. Надо отметить, что только они из всего вида Хомо сапиенс обладали полностью развитым голосовым аппаратом («удлинённая глотка непосредственно над голосовыми связками и гибкость языка, что давало возможность оформлять и издавать чёткие звуки, гораздо более разнообразные, чем те, которые были доступны ранним людям, и несравненно быстрее»[16]). Этот момент чрезвычайно важен для нас. Особая способность к слову, образному мышлению, без которого слово мёртво, и вдобавок ко всему — длительное компактное проживание основного ядра Хомо сапиенс сапиенс — всё это породило ситуацию, радикально отличную от ситуации всех предыдущих миллионов или сотен тысяч лет существования его предшественников. Развитый по тем меркам язык был сильнее всего прочего — любых орудий труда, оружия, умения владеть огнём, физической силы и т. д., ибо он давал чёткую согласованность действий во всём и везде: в работе, на охоте, в столкновениях с иными племенами, а главное, в планировании любых работ, охоты и боевых операций. По этой причине Хомо сапиенс сапиенс из поколения в поколение на протяжении тысячелетий очень твёрдо и цепко держался за свою способность облекать мысли в слова, за свой язык. Более того, сейчас мы можем с полной уверенностью сказать, что сам язык, родовой язык кроманьонцев, сохранялся не просто из одних соображений практичности и целесообразности. Он хранился тысячелетиями на ритуально-магическом уровне стариками, жрецами-волхвами и их окружением. По мере удаления от родового ядра сложившегося изначального праэтноса менялись языки пограничных слоёв кроманьонцев, скрещивающихся с неандертальцами, менялись всё более в зависимости от степени удаления. Вместе с тем новый, более совершенный язык, новый менталитет и новые традиции активно привносились в консервативную среду иных подвидов — вне всяких сомнений наряду с растворением и поглощением пограничных слоёв шло активное смешение «старого» и «нового» миров, более того, шла активная языково-культурная экспансия, языково-культурная ассимиляция подвида Хомо неандерталенсис и ему подобных, в том числе и более архаичных, стремительно растущим численно подвидом Хомо сапиенс сапиенс.
Мы не будем до поры до времени рассматривать различные пограничные варианты этногенеза верхнего палеолита, мезолита и неолита. В данном исследовании нас интересует в первую очередь само «ядро» кроманьонско-европеоидной расы в его развитии.
Обретя своё этническое и языковое «лицо», носители единого праязыка быстро расселялись по Малой Азии, Северной Африке и Европе. А в 25–15 тысячелетиях до н. э. мы встречаем кроманьонцев повсюду — от Пиренеев до Камчатки и от кромки ледников на Севере до южной оконечности Африки (стоянка Нельсон-бей).
Но, прежде чем вернуться опять к археологии и антропологии, мы должны вспомнить о лингвистике, коль уж речь зашла о сформировавшемся у подвида Хомо сапиенс сапиенс своём праязыке. А в том, что такой язык существовал, сомнений быть не может. Лингвистическая наука утверждает, что раннеиндоевропейский праязык, то есть первичный язык праэтноса индоевропейцев, «представлял собой главную ветвь бореального праязыка, двумя другими ветвями которого были раннеуральский и раннеалтайский праязыки»[17]. Вот что пишет автор упомянутого труда: «Существует целый ряд факторов, заставляющих видеть именно в индоевропейском праязыке историческое ядро бореальной языковой общности. Самым очевидным из этих факторов является то фундаментальной важности обстоятельство, что раннеиндоевропейская система базисных элементов плана выражения практически не отличается от общебореальной, тогда как в двух других ветвях бореального праязыка эта система подвергалась значительным изменениям».
Учитывая тот факт, что раннеиндоевропейский праязык сложился на территории Ближнего Востока (до гор Загроса включительно) и в прилегающих областях Малой Азии не ранее 15 тысячелетий до н. э., мы вправе утверждать, что он, будучи «главной ветвью» бореального праязыка, и зародился, точнее, продолжился в новом, более развитом качестве в самом ядре носителей этого бореального праязыка и в тех же, разумеется, краях. Столь же естественно, что части носителей этого бореального языка, мигрировавших на Урал, в Сибирь и на Алтай, смешиваясь с местным (в основном неандертальским) населением, впитывая в себя какие-то его языковые особенности, стали прародителями раннеуральской и раннеалтайской ветвей бореального праязыка. Когда же возник сам бореальный праязык? Учитывая, что быстротечность всех процессов в человеческом обществе усиливается по мере продвижения к Новому времени, и наоборот, мы можем твёрдо сказать, что бореальный язык существовал во времени не менее, чем существует индоевропейский праязык (с учётом его деления на близкородственные языки индоевропейской языковой семьи), то есть не менее 15 тысячелетий. Зарождение и формирование языка — процесс сложный, не имеющий определённой исходной даты. И всё же вполне очевидно, что ранний бореальный праязык существовал уже в 35–30 тысячелетиях до н. э. Существовал в ареалах проживания подвида Хомо сапиенс сапиенс.
Отсюда мы можем сделать определённый и чёткий вывод: носителями бореального праязыка были кроманьонцы. Мы можем называть тот язык, на котором говорили первые европеоиды, как угодно — и протобореальным, и прабореальным языком, и ностратическим в соответствии с гипотезой В. М. Иллич- Свитыча[18]. Наше открытие подтверждает верность гипотезы, переводя её в разряд научных постулатов. Безвременно ушедший из жизни учёный-лингвист в результате своих изысканий пришёл к выводу о существовании в далёком прошлом единого «ностратического» языка, но логически завершить свои изыскания не успел. Первоязык был основой бореального праязыка и прочих ближневосточных и североафриканских языковых семей несомненно. Какие-либо «чудеса» со сменой чётко выделяющимся из общей среды праэтносом своего собственного, им созданного и им же строго и ритуально охраняемого языка на какой бы то ни было иной язык абсолютно исключены.
Здесь мы подходим к некоторым очевидным заключениям, которые проистекают из всего накопленного наукой материала, но которые до настоящего времени оставались за гранью научных дискуссий.
Перед нами две последовательные, налагающиеся друг на друга логические цепи:
— подвид Хомо сапиенс сапиенс (кроманьонцы) — бореалы — протоиндоевропейцы — индоевропейцы;
— первоязык Хомо сапиенс сапиенс (язык ядра праэтноса) — бореальный праязык — протоиндоевропейский язык — языки этносов индоевропейской языковой семьи.
Все боковые ответвления, как этнические, так и языковые, мы пока не рассматриваем. Нас интересует сейчас «главная ветвь», основное направление развития подвида Хомо сапиенс сапиенс и его языка, «главная ветвь», основное направление развития праэтноса бореалов и бореального праязыка, «главная ветвь», основное направление развития праэтноса протоиндоевропейцев и протоиндоевропейского языка.
Мы чётко и предельно ясно видим, что ядро подвида Хомо сапиенс сапиенс со своим языком естественно и органично по прошествии времени становится этническо-культурно-языковым ядром бореалов, а оно спустя тысячелетия столь же естественно и органично становится этническо-культурно- языковым ядром индоевропейской общности. Прямая, наследственно-последовательная преемственность очевидна. И в этом случае мы не ошибёмся, если скажем, что речь идёт даже не о преемственности, а о 40–35-тысячелетнем развитии одного суперэтноса и одного языка, породивших в своём развитии множество родственных этносов и множество родственных языков.
Такая схема исторического процесса полностью соответствует накопленному к настоящему времени научному материалу. Народы и их языки не самозарождались стихийно и непроизвольно в разных местах
