– Не обижай их, – посоветовал Арман. – Жизнь сложная штуковина, может, и мы через годик-другой будем ползать среди этих несчастных.
– Ну уж нет! – возмутился Дил. – Лучше в петлю!
– Петля не всегда под рукой оказывается.
– В воду!
– И вода не везде сейчас: в Темзе болото, в Сене болото, даже в Рейне и Дунае, Дил, ядовитое болото, ты знаешь это лучше меня, я давно тут не был.
– И все равно мы Не будем ползать среди них, – сказал Дил. – Скорее всего, нас вообще не будет через годик-другой.
– Не будет?
– Земля кому-то мешает, Крузя, – Дилу не хотелось сейчас пересказывать все, что он слышал от Ивана, не время, но намекнуть можно. – Придет кто-то Извне, и будет судить всех нас. Вот только приговор этого суда уже известен.
– Слишком мрачно, – не поверил Крузя.
– Далеко еще? – решил сменить тему Дил.
– Да вот, пришли уже!
На прибитой к обшарпанной стене дома картонке было коряво выведено на староанглийском «Балтой тупик».
Дил поднял голову вверх – стены домов сходились почти вплотную в черном сумрачном небе. Тут и впрямь негде припарковать бот, Крузя как в воду глядел.
– Она на седьмом или на восьмом, – вспоминал Арман. – Пошли, там разберемся.
Лестницы были загажены донельзя, судя по всему, канализация в этом квартале давно не работала, а самим жильцам было лень ходить по нужде куда-то далеко и они ее справляли прямо за дверями своих квартир.
На седьмом Дил долго стучал во все двери. Никто ему не открыл – и тогда он, одну за другой, вышиб все четыре. В двух халупах никого не было, мусор, грязь, мыши. В двух других по кучам тряпья ползали дебильные, уродливые дети с огромными лбами, слюнявыми губами и бессмысленными глазенками.
– Пошли выше!
На восьмом и девятом они тоже ничего не нашли.
Зато на десятом дверь была отперта. А за ней два какихто жирных мужлана тискали смазливую кудрявую бабенку лет пятидесяти. Бабенка хихикала и закатывала глаза, высоко задирала голые ноги. Квартира была обставлена и не совсем бедна, по углам стояли цветастые коробки с разнообразной дешевой едой и дешевым пойлом, коробки были разукрашены донельзя, как и все дешевое и некачественное. Мужланы на вошедших внимания не обратили, а сама бабенка махнула рукой.
– Афродита! – с ходу крикнул Крузя.
Мужланы обернулись, но не привстали с широченной кровати, на которой и происходило дело.
– Чего надо? – сипло спросила бабенка.
– Нам нужен Хук Образина! – мягко ответил Дил.
Один из мужланов встал, поддернул черные широкие штаны и двинулся к вошедшим вихляющей походкой.
– Образина должен мне три монеты, – гнусаво протянул он, глядя изподлобья взглядом приценивающегося к жертве жулика.
– Не болтай! – взвизгнула бабенка. – Я просто вышвырнула его вон. Этот подонок пропил все мое белье! За одну неделю! Это же с ума сойти!
– И все-таки он должен мне три монеты! – настаивал на своем жуликоватый мужлан.
– Покажи, где он – и получишь три монеты, – сказал Дил Бронкс. Он отдал бы и четыре, лишь бы побыстрее уйти отсюда.
– Деньги вперед! – потребовал мужлан.
– Не доверяешь? – тихо просипел Арман-Крузя.
– Не доверяю, – так же тихо ответил мужлан.
– Ну так я тебе тоже не доверяю! – Крузя саданул мужлана в челюсть, не дал ему упасть, подхватил за ворот грубой толстенной рубахи. – Покажешь – получишь монету. Не покажешь – убью!
Мужлан покорно кивнул.
– Все понял, – процедил он и улыбнулся заискивающе.
Его приятель и сама полуголая Афродита так и лежали на постели, вытаращив глаза и разинув рты.
– Надо с ней поговорить, расспросить, – предложил Дил.
– Не хрена с ней разговаривать, – грубо отклонил его предложение Арман. И рявкнул в сторону мужлана: – Куда?!
– Вниз, – проблеял тот совсем не своим давешним голосом.
– До встречи! – бросил через плечо Арман.
