заканчивать трапезу и следовать к местам ночной дислокации…. Всё ясно? Матушка Ефросинья, проследите, пожалуйста.
— Прослежу, девонька. Прослежу. Иди с Богом, не беспокойся…
Они вышли из избы и направились в сторону церквушки, чей тёмный силуэт виднелся, такое впечатление, прямо под жёлтым диском Луны. Тихая австралийская ночь старательно и любезно подсвечивала дорогу яркими звёздами.
— Тучи ушли, — заметила Алина.
— Ушли, — помолчав, подтвердил Фёдор. — Надолго ли?
— Завтра узнаем.
— Это точно. Мудра ты, отроковица.
— Стараюсь. Мечтаю дослужиться до генеральских лампасов.
— Хорошее дело. Одобряю.
На юго-западе послышался далёкий тревожный гул. Монах, напряжённо вглядываясь в ночную темноту, остановился.
— Вертолёт? — насторожилась Аль.
— Не в этом дело, — шмыгнул носом Фёдор. — Вертолёт и вертолёт. Мало ли их, винтокрылых, летает? Собаки странно себя ведут. Слышишь? Повизгивают приветливо…. В чей адрес, интересно, повизгивают?
Глава двадцать третья
Вечерние и ночные разговоры
Молодые люди ушли.
Выждав несколько минут, Исидора заняла (в папоротниках), сидячее положение и шёпотом резюмировала:
— Непроста эта русская девушка Аль. Ох, непроста. На ходу, что называется, подмётки режет….
Она ещё немного поболтала-пообщалась сама с собой (вернее, с собственным внутренним голосом), в результате чего пришла к пониманию того, что одной ей с этим заковыристым делом не справиться и надо срочно звать на помощь опытного Эрнандеса. А поняв это, вытащила из кармана джинсов мобильный телефон.
— Приветствую тебя, хрустальная королева моего глупого и бесконечно-наивного сердца! — искренне обрадовался звонку Смок. — С искренним восторгом наблюдаю на экране монитора крохотную светло- жёлтую точку. Это хитрая и бесконечно-современная аппаратура «миссис Тэтчер» продолжает усердно сканировать местопребывание твоего сиреневого мобильника…. Никак, соскучилась? Не верю собственному правому уху…
— Соскучилась, не без этого, — согласилась Исида. — Я тоже рада тебя слышать, смуглолицый аргентинский мачо…. В скольких километрах ты находишься от меня?
— Что-то в районе ста семидесяти. Плюс-минус пятёрка. Появился веский повод для сердечной встречи?
— Для срочной встречи, милый.
— Понял, не дурак…. Слышу, у тебя там гром гремит?
— Ага. Только не здесь, а северо-западнее. А в местности, где я сейчас нахожусь, дождя нет. Даже ласковое вечернее солнышко игриво проглядывает сквозь рваные бело-серые облака.
— Это просто замечательно. Нет слов…. Ты, дожидаясь меня, останешься на месте?
— Если и отъеду, то недалеко. На пару-тройку миль. Увидишь на своём мониторе. До встречи?
— До скорой встречи, моя актриса.
— Гениальная театральная актриса?
— Гениальней не бывает, — поспешно заверил Эрнандес. — Да и быть, в принципе, не может. Нигде и никогда. Безвозвратно и навсегда…
Исидора, мечтательно вздохнув, отключила трубку и отправила её обратно в карман.
А потом началась упорная и беспощадная борьба. Не на жизнь, а на смерть…
Кто и с кем боролся? Естественно, расчётливое благоразумие с неуёмным и наглым любопытством. Потом расчётливое благоразумие призвало на помощь элементарную осторожность, а неуёмное любопытство, насмешливо подмигнув, подключило к процессу природный южноамериканский авантюризм.
Схватка получилась бескомпромиссной и жаркой. Через некоторое время, как не трудно догадаться, любопытство и авантюризм одержали полную и безоговорочную победу. Одержали, а после этого сбацали зажигательную ирландскую джигу — на костях поверженных противников.
Почему — ирландскую? Сугубо — для пущей запутки. То бишь, на всякий пожарный случай…
Исида, виновато покачав головой, направилась, стараясь шагать бесшумно, в сторону поляны, где располагался грузовичок странных беглецов. Вскоре, прислушавшись к советам разумного внутреннего голоса, она опустилась на землю и поползла дальше по-пластунски.
«Вон — растёт отличный куст», — влез с подсказками неуёмный внутренний голос. — «В меру высокий. В меру густой…. Стоп, диверсантка вшивая. Пожалуй, достаточно. Отогни-ка, родимая хозяйку, пару веток. Осторожней, раззява платиновая! Не так резко…».
— Подползла, остановилась, отогнула, — шёпотом отчиталась Исидора. — Ну, и что мы видим? Сюрреализм какой-то. Так его и растак…
«Сюрреализм? Не, самый натуральный бродячий цирк шапито», — язвительно захихикал невыдержанный внутренний голос. — «Посмотри-ка на того рослого юнца! Офисные брюки со стрелками, яркие кроссовки, кожаная жилетка на голое тело, а на голове, и вовсе, красуется туристический накомарник. Да и остальные не лучше. Хи-хи-хи! Про девиц, вообще, промолчу. Надо же было — так вырядиться. Ой, держите меня семеро! Бестолковые космические пришельцы, ничего не смыслящие в сегодняшней земной моде. Что с них взять? Переодевались-то без должного пригляда-присмотра. Ничего, сейчас Алина быстро наведёт порядок, она — девушка с характером. Х-ммм, однако…».
— Что такое? Почему ты не закончил фразу? — тихонько поинтересовалась Исида. — Хотя, кажется, понимаю…. Странные какие-то эти инопланетяне. Заторможенные слегка, медлительные, с угловатой — на мой опытный сценический взгляд — пластикой. Не все, конечно. Но большинство. Очередная странность странная. Впрочем, я могу и ошибаться. Театральная мнительная мнительность, так её и растак…
Наконец, одежда была приведена в надлежащий вид, путники забрались в машину, и фермерский грузовичок, размеренно пыхтя усталым колорадским жуком, укатил.
Исидора вернулась обратно, за поворот. Завела верную «Тойоту», и, развернувшись в три с половиной приёма, выехала на асфальтовое шоссе. Проехав по дороге с полкилометра, она, высмотрев подходящее местечко, сбросила скорость и плавно повернула руль, после чего машина медленно въехала в густые заросли молодых акаций.
«Отлично спрятались», — одобрил азартный внутренний голос. — «И с дороги не видно, если, конечно, специально не всматриваться. Да и с воздуха, наверняка, аналогично…. Поцарапали, ясные звёздочки австралийские, кузов верного авто. Не без этого. Бывает. Ветки акации, они богаты шипами. Не расстраивайся, пожалуйста. Ничего страшного, потом, когда закончится это необычное приключение, нужно будет заскочить на фирменную станцию техобслуживания. Мастера что-нибудь обязательно придумают…».
Исида, пробормотав в адрес внутреннего голоса нечто похожее на: — «Сам дурак», выбралась из «Тойоты» и насторожилась — где-то негромко и размеренно пиликало. Осторожно раздвинув колючие ветки акации, она посмотрела наверх — по небу медленно и печально передвигалась крохотная тёмная точка.
