— Перед кем это?
— А перед теми, кому памятник ставим… — глухо сказал Матвеич и, нахлобучив фуражку на лоб, повернулся к Кудрявому спиной и ушёл в толпу.
Кудрявый несколько минут стоял, растерянно глядя вслед старику, а затем, махнув рукой, пошёл в контору.
Алёша поискал глазами Кима. Ага, вот он. Стоит рядом с Гошкой. Руки в карманы. Чёрный чуб прикрыл глаза. Рядом с ним Юлька. Она чему-то весело смеётся, то и дело поглядывая в сторону Саньки, стоящего со своими ребятами невдалеке от них.
Эх, хоть бы Ким догадался и подошёл ближе! Что же делать? И руки связаны. И ноги связаны. И Митька сидит у самых дверей. Даже крикнуть нельзя.
В это время Юлька увидела Митьку на ведре у сарая и что-то быстро сказала Киму.
Ким и Гошка громко засмеялись.
— Эй, Митька! — задорно крикнула Юлька. — Тебя что, вместо собаки на цепь посадили дом стеречь?
— Тьфу! Рыжая смола! — сплюнул Митька и отвернулся.
— Митенька, полай! — не унималась Юлька, подходя поближе. — Говорят, породу собак по лаю узнают!
— Я тебе сейчас… эт-та… как его… покажу породу!
— Ой! Как страшно! — Юлька присела и дурашливо схватилась за правый бок. — Аж сердце закололо со страху! — Затем выпрямилась и подошла почти к самой калитке, примыкавшей к сараю. Разве могла она удержаться и не подразнить своего давнего врага?
— Полай, Митенька! — снова просительно затянула она, каждую минуту готовая дать стрекача.
Алёша придвинулся плотнее к щели.
— Юлька! — шепнул он. — Юлька!
Юлька удивлённо оглянулась по сторонам.
— Юлька, это я, Алёша. Стой, не смотри на меня. Я здесь, в сарае.
Юлька внезапно громко вскрикнула, упала на землю, высоко подняв одну ногу. Вертясь, она придвинулась почти вплотную к Алёше.
Не видя Юльки, Митька обеспокоенно выглянул из-за угла.
— Ты чего здесь… эт-та… как его… расселась? А ну, эт-та… давай отсюда!
— Ногу стеклом порезала! — жалобно сказала Юлька и плаксиво сморщилась. — Какой ты, Митька, не видишь, что ли? — Она поплевала на пятку и стала внимательно разглядывать её, тихо постанывая.
— Порезала… — Митька успокоился и ушёл на свой пост.
— Алёшка, как ты сюда попал? — шепнула Юлька, косясь взглядом на Алёшу и продолжая трясти в воздухе ногой.
— Они меня на берегу схватили, — горячо зашептал Алёша, — у меня руки и ноги связаны… про пушку допытывались.
— Сказал? — быстро спросила Юлька.
— За кого ты меня принимаешь?! — возмутился Алёша.
— Ага! — Юлька вскочила и, прихрамывая, побрела к Киму и Гошке.
Алёша успокоенно откинулся на спину. Теперь всё в порядке. Ребята выручат.
13. Заговор
На площади между тем обстановка накалялась. Ким с Санькой стояли уже вплотную друг к другу. Приборовские с угрожающим молчанием окружили Гошку, медленно тесня его к Киму. Гошка нервничал, поглядывая на друга.
— Нарываешься? — наконец спросил Ким.
— Слабо! — вздёрнул острые плечи Санька.
— Одним пальцем!
— Видали и почище!
— Потом нечем смотреть будет!
— Увидим!
— Поглядим!
Они кружили друг возле друга.
Санька, словно ненароком, толкнул Кима в плечо. Ким, вспомнив приёмы джиу-джитсу, ловко вывернул Санькину руку за спину. Санька взревел, вырвал руку и, развернувшись, боднул Кима головой в живот. Ким ударился спиной о Гошку и, прыгнув, очутился на Саньке верхом. Пыль стояла над ними плотным столбом, и было трудно понять, кто где.
Ребята окружили их со всех сторон. Приборовские подбадривали Саньку одобрительными возгласами. Заборовские тщетно пытались пробиться к Киму.
— Ага! Вот вы как?! — Юлька ворвалась в круг и, поправ вековые законы честной драки, азартно вцепилась обеими руками Саньке в волосы. — Держись, Ким! — завопила она.
Ребята возмущённо загалдели, кто-то схватил Юльку за руку, пытаясь оторвать от Саньки. Гошка метнулся на помощь сестре.
— Это что же такое? — разметал дерущихся звонкий окрик Нины Петровны. — Сейчас же прекратите!
Ким и Санька поднялись с земли, угрюмо разглядывая порванные рубахи и свежие царапины на лицах друг друга.
— Ким?! — ахнула Нина Петровна, испуганно глядя на сына.
— Я предупреждал вас, Нина Петровна! Предупреждал! Это же хулиганьё сплошное! — выдвинулся из-за спины Нины Петровны Кудрявый.
— Сейчас же по домам! — распорядилась Нина Петровна, не глядя на Кудрявого. — Вечером соберу вас в школе. Жаль, что Анна Семёновна уехала в город. А с тобой я ещё дома поговорю…
Ким опустил голову.
Ребята стояли не двигаясь.
— Вы слышали?
— Пусть он сначала пушку отдаст! — наконец сказал Санька.
— Какую пушку? — Нина Петровна повернулась к сыну. — Какую пушку?
— Вот, вот, — сердито сказал Кудрявый. — Скоро с ножами друг на друга полезут…
— Шли бы вы отсюда, Николай Ильич! — в сердцах сказала Нина Петровна. — Какую пушку, Ким?
— Не знаю. — Ким отвернулся.
— Не знает? Очень хорошо знает! Пусть отдаст! — наперебой загалдели приборовские. — Сами не умеют, а на чужое зарятся!
— Сами не умеют! — передразнил Гошка. — Чего пристали? Мы никакую пушку не видели!
— Бывают же такие люди — не знают, а говорят! — сказала Юлька, воинственно размахивая кулаком.
— А хотя бы! Я у вас ничего не брал!
— И мы у тебя не брали!
— Нет, брали!
— Нет, не брали!
— Хватит! — крикнула Нина Петровна и подняла вверх руки. — Тише! Ким, сейчас же отдай Сане то, что ты взял!
— Да нет у меня ничего!
— Нет? Честное слово?
— Честно, нет!
— Врёт он, Нина Петровна, — убеждённо сказал Санька. — Врёт!