прикосновение женской плоти, но выше пояса желания не было ни на грош. Он мог бы овладеть Дорой Ли, утолить жажду, нараставшую неделю за неделей. Но облегчение будет кратковременным. Завтра жажда снова вернется, потому что желает он не ее – другую.
Он нечестно поступает с этой девушкой, хоть она и самовлюбленная дура. Но с каких это пор сердцеед Джейк Лэнгстон заботится о честности? С той ночи в конюшне. На старости лет он стал нежным и сентиментальным. Раньше он овладел бы девицей вроде Доры Ли без секунды колебаний.
Вместо этого он ласково отстранил ее.
– Пойдем лучше обратно. – Стремясь поскорее избавиться от Доры Ли, Джейк возился с пуговицами ее платья. Он заметил, что она хочет возразить, и поспешил добавить: – Не хочу, чтоб твой папа пошел нас искать.
Чтобы спасти лицо, Дора Ли притворилась, что это она положила конец приставаниям, и дрожащими руками поправила прическу.
– Не хочу, чтобы ты неправильно обо мне подумал. Наверное, я на мгновение потеряла голову, раз позволила тебе трогать меня. Я… хочу, чтобы ты меня уважал, – лепетала она, пока они возвращались на праздничную поляну.
Джейк оставил Дору Ли и пошел выпить пива. Едва он сделал большой глоток, как к нему подскочили с выпученными глазами Ли и Мика.
– Ну как? – Они затаили дыхание.
Он грустно улыбнулся их наивности и пожалел о временах, когда сам был таким же.
– Дора Ли дает. Это точно. Желаю удачи.
Веселье продолжалось. Джейк отправился к Ма, которую непростительно редко навещал. Она сидела на веранде в кресле-качалке и обмахивалась веером. Он попытался сосредоточиться на разговоре с ней, но глаза сами собой устремлялись на Бэннер, которая танцевала со всеми мужчинами подряд – и с молодыми, и со старыми.
По всему было видно, что ей это чертовски нравится. Зачем она наклоняет голову и обнажает шею перед этим остолопом, который пялится на нее так, словно хочет укусить? А этот болван слишком крепко ее прижимает – почему она разрешает? Кому она машет рукой? Кому так лучезарно улыбается? А если Рэнди пригласит ее на танец еще раз, придется разобраться с этим жеребцом раз и навсегда. На ум пришла кастрация.
Джейк довел себя до настоящего помешательства. К тому времени, как гости начали расходиться и он направился к повозке, внутри у него так горело, что он еле сдерживался, чтобы никого не ударить.
– Что там такое? – спросил Росс, когда они прощались. Он смотрел на северо-восток. Там над горизонтом разгоралось тускло-красное зарево.
– Пожар, – откликнулся Джейк, проследив за его взглядом.
Мика присвистнул сквозь зубы.
– Здорово, должно быть, полыхает, раз небо так осветилось.
– Что бы это могло быть? От города далеко, – заметила Лидия.
– Кустарник, наверное, – задумчиво ответил Росс. – Чертовски нужен дождь. Весна очень сухая.
Казалось, эти слова удовлетворили любопытство присутствующих. Но огонь вдали горел не так ярко, как зеленое пламя ревности в глазах Бэннер.
12
– Росс, послушай…
– Утихни, женщина, и поцелуй меня.
– Но…
Росс губами закрыл рот Лидии, остановив поток наигранных протестов. Зная, что муж любит в шутку за ней поохотиться, Лидия иногда доставляла ему это удовольствие. Но ее ответный поцелуй был таким же горячим, как его.
Росс повалил Лидию на одеяло, расстеленное на сене, перекатил вниз и лег сверху, нимало не беспокоясь о том, в какой беспорядок привел ее праздничное платье. Гости разъехались, музыканты зачехлили инструменты и разошлись по домам. Росс отправил Ма в ее домик, не позволив начать уборку. Излучина опустела. Они наслаждались блаженным одиночеством.
Язык Росса не прекращал быстрых дразнящих набегов на рот Лидии, в то время как руки ерошили ее волосы, ловкие пальцы находили и вытаскивали шпильки.
– Постыдись, – выдохнула она, когда он наконец отнял губы, чтобы уткнуться носом ей в шею.
– Я сегодня выказал столько хороших манер и респектабельности, что для одного вечера вполне довольно. – Росс засмеялся. – Надо же побыть и развратником, вспомнить грешную молодость.
– Так вот почему ты потащил меня на сеновал, а не в уютную, приличную спальню?
– Есть что-то непристойное в том, чтобы заниматься любовью в стогу сена, правда?
– Тебе виднее, – ответила Лидия с наигранным жеманством. – Ты и среди дня не раз находил предлог, чтобы привести меня сюда. Я все боялась, что дети, играя в прятки, наткнутся на нас.
Росс засмеялся, расстегивая пуговицы ее корсета.
– Этот риск нас только сильнее возбуждал.
Она взъерошила его темные волосы и, приподняв голову, взглянула ему в лицо.
– Мне не нужно искусственно возбуждаться. Я готова всякий раз, когда занимаюсь с тобой любовью.
– Такие беседы могут для вас плохо кончиться, леди, – предостерег Росс жену низким, рокочущим голосом.
– Мне нравится твоя необузданность, – прошептала Лидия. – В этом ты до сих пор Сонни Кларк, если кто-нибудь захочет доискаться. Ты мой разбойник, и я тебя люблю, под каким бы именем ты ни жил.
Глаза Росса метнули изумрудный огонь. Чувства, отражавшиеся на лице Лидии, выдавали необузданность натуры сродни его собственной.
– Я люблю тебя, – шепнул он.
– Знаю. Я тебя тоже люблю.
Они поцеловались с жаром, который не остыл за двадцать лет совместной жизни. Руки торопливо стягивали одежду, от которой никак не удавалось избавиться. Росс запустил руку под блузку и нижние юбки Лидии и расстегнул панталоны. Когда она скинула их, он поднял ее и посадил себе на бедра. Теперь их руки сплелись в отчаянной битве с пуговицами брюк.
Наконец они соединились. Крики экстаза эхом отдавались в тихой конюшне. Лидия предавалась любви страстно, как всегда. Откинув голову назад, она металась с криком на крепком теле Росса, позволяя ему делать с ее грудями все что угодно. Он воспламенял их привычными движениями – его руки хорошо знали, как доставить ей наибольшее удовольствие.
– Росс, Росс, Росс! – Лидия рухнула мужу на грудь.
В миг облегчения он глубоко проник в нее и, как обычно, умер на мгновение, чтобы воскреснуть обновленным, освеженным. Лидия всегда возвращала столько же, сколько брала.
Они тихо лежали рядом, учащенно дыша, и прислушивались к пению цикад в кронах деревьев. Лидия расстегнула рубашку Росса и пальцами шевелила волосы на его груди. Они шептали слова любви, целовались – вели тайные беседы влюбленных, которые давно и до кончиков ногтей знают друг друга. Наконец их разговор стал более осмысленным.
– Бэннер хорошо выглядит, как ты считаешь?
Росс вздохнул, ближе придвигаясь к Лидии.
– По-моему, да. Она умная девчушка. Упрямая, как одна моя знакомая, не будем говорить кто. – Он слегка шлепнул ее. – Чтобы с ней справиться, нужен мужик с яйцами покрепче, чем у Грейди Шелдона.
Лидия хмыкнула и дернула Росса за волосы на груди.
– Но ты разве о ней не беспокоился? Хоть чуть-чуть?
– Конечно, беспокоился. Ты ведь все знаешь, разве нет? – Лидия кивнула, потершись гладкой щекой о его сосок. – Никак не мог привыкнуть к мысли, что наша принцесса уже не ребенок. Бэннер стала самостоятельной и должна стоять на своих ногах. Теперь ей придется самой отвечать за принятые решения, и это меня пугает. Она такая порывистая. Наверное, легче предоставить Ли самому себе, потому что он мальчишка. Мне хочется и дальше оберегать Бэннер. – Росс потерся подбородком о макушку Лидии. –
