– Как она могла поступить так безрассудно, – Эмили вспомнила и о портрете, заказанном Энид своей подруге Морин Паркер. Энид, похоже, уже тогда задумала этот побег и хотела оставить отцу память о себе, счастливой и улыбающейся, в то время как на самом деле ее одолевали совсем другие чувства – тревога, ожидание, страхи и надежды…
– Ты никогда не была влюблена, поэтому и не можешь понять ее, – заявила Хелен.
– А ты сама любила? – чуть более резко, чем следовало, ответила Эмили, и мисс Эйвери замолчала.
Когда три учительницы в молчании допили чай, миссис Фирман решила вернуться к себе. Миссис Вильерс еще не появилась, наверное, не устояла от искушения поболтать со старшими девушками в их спальне, может быть, они знают больше, чем готовы рассказать директрисе, и миссис Вильерс не упустит случая это узнать.
Подруги остались вдвоем. Спать Эмили уже не хотелось, но она не знала, как начать разговор с Хелен. Мисс Эйвери собрала на поднос чашки, ее узкое личико выглядело осунувшимся и усталым, словно ей надоело притворяться оживленной. Наконец Эмили не выдержала:
– Я не видела тебя весь вечер. Как прошло твое свидание с мистером Найтом?
Хелен раздраженно стукнула кулачками по столу, так, что фарфор на подносе звякнул.
– Он разочаровал меня, это почти все, что я могу тебе сказать. Но ты ведь хочешь знать больше?
– Я беспокоилась о тебе. – Эмили не хотела, чтоб в ее голосе прозвучал упрек, но у нее не очень-то это получилось.
– Ну что ж, я расскажу, – почти равнодушно ответила Хелен. – Когда я намекнула ему, что чувства одной прелестной девушки задеты одним блестящим джентльменом, негодяй со смехом сказал, что той девушке лучше бы больше заботиться о благополучии своих учениц, а не охотиться за джентльменами, предназначенными другим девушкам. После этого он ушел, оставив меня едва ли не в истерике. Но и этого мало!
Хелен закашлялась, и Эмили поторопилась налить подруге остывшего чая. Несмотря ни на что, ей было жаль мисс Эйвери. Пусть ее надежды с самого начала были обречены на неудачу, такие грубые и жестокие слова, да еще приправленные насмешкой, от предмета своих помыслов ранят, и ранят больно. Если бы Хелен была влюблена по-настоящему, мистер Найт разбил бы ее сердце, но и без того мисс Эйвери оскорблена и раздосадованна.
– Что же еще случилось? – обеспокоенно спросила Эмили, она подозревала, что сейчас услышит о еще одном объяснении Хелен с кем-то из семейства Найт.
– Как видно, он осмелился рассказать о нашей беседе своей сестре, и мисс Найт нарочно пришла в мою комнату и язвительно сказала мне, чтоб я даже думать забыла о ее драгоценном братце! Она была просто несносной, говорила такие ужасные вещи… – Хелен все же утратила напускное спокойствие и всхлипнула. – Как будто бы я нарочно втерлась к ней в доверие, чтобы сблизиться с ее братом, коварством ответила на ее благодеяния… О, я ненавижу эту девицу, а ведь я думала, она – моя подруга!
– С такими, как мисс Найт, невозможно дружить, – Эмили поняла, что не может закончить этот разговор, не узнав главного, и спросила: – Это правда, что мисс Найт заплатила тебе, чтобы ты испортила рукоделие Морин Паркер? Подушечку, над которой она так долго работала?
Хелен побледнела, потом вся кровь, какая была в ее худом теле, прихлынула к ее лицу.
– Кто тебе это сказал? Филлис? И ты слушала эту клеветницу и лгунью, стремящуюся еще больше очернить меня? – Хелен говорила гневно, но Эмили чувствовала страх за этими словами.
– Не совсем так, – с тяжким вздохом ответила мисс Барнс. – Я слышала, как об этом перешептывались младшие девочки. Одна из них подслушала твой разговор с мисс Найт и все пересказала остальным.
Мисс Эйвери прижала руки к груди и замерла, ее взгляд наполнился ужасом. Эмили захотелось пересесть поближе к подруге, обнять и утешить ее, но она не смогла. Ведь Хелен пыталась солгать, обвиняя мисс Найт в клевете!
– Значит, об этом уже знает вся школа, – прошептала Хелен, голос ее дрожал.
– Я приказала девочкам прекратить болтать и постараться заснуть, но больше ничего нельзя было сделать. Боюсь, это происшествие не удастся скрыть. Конечно, завтра все будут говорить о побеге Энид, но и про твой поступок школьницы узнают очень быстро, а за ними и учителя. Мне жаль, Хелен, – Эмили с трудом выдерживала затравленный взгляд Хелен. – Зачем ты сделала это? Неужели ты думала, что мисс Найт станет чаще приглашать тебя в их дом и поможет завоевать сердце своего брата?
– Ты ничего не знаешь, а уже готова судить меня. – Хелен следовало бы злиться на себя самое, но она этого делать не умела, а Эмили была рядом, чтобы обрушить свое негодование и страх на нее. – Как это тяжело и унизительно – всякий раз пересчитывать жалкие пенсы в кошельке, когда рядом эти богатенькие девочки хвастаются своими шляпками и украшениями! Ты не представляешь, как мне надоело чувствовать себя нищей, когда твоя мать находится совсем рядом и имеет столько денег! Да я что угодно сделала бы, лишь бы удачно выйти замуж! Разве ты не поступила бы так же на моем месте?
– Но ты совершила подлый, недостойный поступок! В чем виновна бедная Морин Паркер? Ты хотя бы знаешь, за что ее возненавидела Филлис?
– Я знаю, что болтали в школе, ты сама мне говорила, – зло ответила Хелен. – Будто Эйрел Найт пытался ухаживать за Морин, но та его отвергла. Тогда я не поверила тебе, но сейчас не сомневаюсь – все именно так и было! И я позволила Филлис втянуть себя в эту историю! О, как я была глупа!
– Что же теперь будет? – Эмили видела, что ее подруга жалеет о сделанном, но не раскаивается, и это было противно Эмили.
– Не думаю, что меня прогонят из школы. Я буду все отрицать, уверена, и мисс Найт тоже. Скажи мне, кто из этих маленьких шпионок подслушал наш разговор? Я заставлю ее сказать, что она солгала, чтобы ее история понравилась другим девочкам!
Эмили испугалась за Кэтрин Снаттери.
– Я не знаю, я случайно остановилась у двери в их спальню, но не поняла, кто из девочек рассказывал подругам об услышанном. Другие девочки спросили, с кем говорила мисс Эйвери, но проказница пряталась за креслом и не смогла разглядеть твою собеседницу.
– Так она не знает, что это была Филлис, – Хелен бросила на Эмили колючий взгляд. – Так, значит, ты сама догадалась? Ты никому ничего не скажешь, Эмили!
– Мне нетрудно было догадаться. Старшие девушки давно подозревали мисс Найт, но не могли найти доказательств, она ведь была вместе с ними на уроке. Ты не сможешь отпираться, Хелен. Лучше бы тебе принести свои извинения мисс Паркер!
– Ты сошла с ума, – казалось, хрупкая Хелен сейчас набросится на Эмили, так сильно ярость выплескивалась из нее. – Я думала, мы с тобой подруги, а ты, оказывается, ненавидишь меня, подобно мисс Брент! Будь ты так же бедна и одинока, как я, ты бы тоже стала искать покровительства богатых и знатных семей и точно так же заискивала бы перед их высокомерными дочерьми! Ты сама во всем потакала Энид Рикман, потому что ее отец говорил тебе любезности!
– Я больше не желаю слушать тебя, Хелен! Я тоже считала, что мы подруги. Но мне противно твое корыстолюбие и завистливость, – Эмили резко встала из-за стола и прошла за ширму к своей кровати.
Она легла, не раздеваясь, и закрыла ладонями уши, чтобы не слышать гневных восклицаний и рыданий Хелен, но спустя несколько минут встала, взяла шаль и вышла в коридор. Оставаться в одной комнате с Хелен было невыносимо.
– Что же делать? – бормотала Эмили, меряя шагами длинный коридор. – Как мне теперь жить с Хелен рядом? Мы стали врагами… А я доверяла ей, любила ее! О, как она могла так низко пасть! Мистер Найт не стоит даже одной слезинки Морин Паркер, а ведь ради него Хелен предала и Морин, и нашу с ней дружбу… И ради нескольких шиллингов, конечно, и это еще ужаснее, чем преступление, совершенное из любви к кому-либо! Боже мой, любовь… Бедняжка Энид, вот о ком я должна сейчас думать! Хелен в безопасности, ее не прогонят из школы, миссис Аллингем этого не допустит, а вот где сейчас Энид? Несчастный мистер Рикман, он, должно быть, уже получил тягостное известие…
19
