— Не волнуйся, — сказал наконец Серый Страж. — Я приведу ее в Гленск-Вуд, живую и здоровую.
Юноша не ответил, но в наступившей тишине Сидер Амент буквально услышал его невысказанную мысль:
«Вы уж постарайтесь».
Глава 24
Спустя всего два дня после визита Фрины к бабушке король призвал дочь к себе и сообщил ей, что все наложенные ограничения сняты. Объявляя ей о своем решении, отец не выглядел ни счастливым, ни несчастным, а всего лишь смирившимся. Сказанное им далее все ей объяснило.
— Твоя бабушка, похоже, полагает, что ты уже достаточно наказана, — начал он, усадив ее напротив себя. — Она уже несколько раз присылала мне записки с напоминанием об этом. Она хочет, чтобы я приставил тебя к какому-нибудь полезному делу; она хочет, чтобы я дал тебе шанс продемонстрировать вновь обретенное чувство ответственности. — Король выдержал паузу. — Я согласен с ней, а это кое о чем да говорит. Признаюсь честно: на протяжении нескольких последних лет я не очень-то жаловал Мистраль Беллороус. Она бы предпочла, чтобы я до конца дней своих оставался вдовцом и носил траур по твоей матери, хотя я уверен, что моя покойная супруга, если бы могла высказаться по этому поводу, не согласилась бы с этим. Жизнь — это удел живых, и у них есть обязательства, которые следует выполнять.
Он вновь помолчал, внезапно испытав чувство неловкости.
— Но я любил твою мать так, как больше не полюблю ни одну женщину, Фрина. Никто и никогда не заменит ее в моем сердце. Ты можешь думать иначе, но так оно и есть.
Фрина и впрямь считала иначе, но решила принять слова отца на веру. Она любила его достаточно сильно для этого.
— Поэтому я намерен вернуть тебе право жить по-прежнему, без всяких ограничений, — продолжил он. — Я надеюсь, что ты оправдаешь мое доверие и будешь полагаться на здравый смысл, когда испытаешь искушение выкинуть что-нибудь эдакое. Никаких побегов под влиянием минутного порыва, никаких опрометчивых поступков ради удовлетворения своего любопытства и никаких вылазок за пределы долины по какой бы то ни было причине. Договорились?
Фрина кивнула:
— Договорились.
— Это очень важно, учитывая то, о чем я намерен просить тебя. Ты уверена, что сможешь жить по этим правилам?
— Я смогу жить по ним.
— Очень хорошо. В таком случае забудем о последних двух неделях и будем надеяться, что Серый Страж найдет способ вырвать несчастную девочку из лап Троллей.
Внутри у принцессы все сжалось при этих словах, но она постаралась ничем не выдать своих чувств.
— Как я уже говорил, мне кое-что от тебя нужно. Ты больше не будешь работать с целителями. Предоставим заниматься этим Изоэльде.
Фрина внутренне поежилась. Она не могла заставить себя говорить об этом и еще о кое-каких вещах.
— Я хочу, чтобы ты снова отправилась в проход Афалион-Пасс, — закончил он.
Она вздрогнула и, не веря своим ушам, уставилась на отца.
— Но разве ты не запретил мне выходить…
— За пределы долины, — договорил король за нее. — Совершенно верно. Запрет остается в силе. Я хочу, чтобы ты поднялась к проходу и узнала, как там обстоят дела. Спроси у Оруллианов, что они думают по этому поводу. Они оба там, помогают возводить защитные укрепления. Хорошенько осмотрись на месте. Мне нужно мнение непредвзятого наблюдателя, а ты — самая независимая особа, которую я только знаю. То есть, я хочу сказать, что ты, помимо всего прочего, способна увидеть то, чего не видят другие, так как можешь быть объективной. — Король заметил, что по липу дочери скользнула тень неуверенности. — Я говорю то, что есть, Фрина, пусть даже это кажется тебе комплиментом. Ты не станешь говорить мне что- либо только ради того, чтобы сделать мне приятное. А мне очень нужна правда. Как идет работа? Насколько надежны укрепления? О чем думают и говорят Эльфы теперь, когда защитная стена рухнула? Вот что я хочу знать. Чистую правду, и ничего, кроме правды. Ты пойдешь туда?
Фрина встала, подошла к отцу, наклонилась и поцеловала его в щеку.
— Конечно, пойду. Спасибо, что доверил мне такое важное дело.
— А кому еще мне доверять, как не тебе и Изоэльде? — вздохнул он.
Она прикусила язык, так как с него готовы были сорваться обличительные слова, и выслушала отца до конца. Он поставил ей условие: она отправится к проходу в сопровождении Эльфийских Охотников, которые будут одновременно и ее почетным эскортом, и телохранителями. Фрина согласилась без возражений — она понимала, почему отец считает, что ей опасно отправляться в горы одной. Принцесса смягчилась, узнав, что ей позволено самой выбрать маршрут, по которому они пойдут к проходу, если только сопровождающие не сочтут его чрезмерно опасным. Она сделает соответствующие выводы и представит королю отчет по возвращении. На все про все ей отводилось три дня; король полагал, что этого вполне достаточно.
— Я не могу дать тебе больше времени. До предполагаемой встречи с Троллями осталось восемь дней, — пояснил он. А мне еще предстоит собрать и отправить хорошо вооруженный отряд для обороны прохода. В самом ближайшем будущем мне придется держать речь перед моим народом. Я более не могу откладывать это, как бы мне ни хотелось. У нас осталось совсем мало времени, Фрина.
Она была согласна с ним целиком и полностью и, поскольку вопросов у нее не возникло, решила оставить все как есть и отправилась собираться в поход. Запихивая одежду и другие личные вещи в заплечный мешок, она вдруг ощутила мимолетный укол сожаления при мысли о том, что ее недавние спутники не смогут составить ей компанию в этом путешествии. Особенно ей не хватало Пантерры Ку, о котором она не переставала думать с тех пор, как он покинул Арборлон вместе с Серым Стражем. Естественно, думать о Пантерре было намного приятнее, чем о мачехе, хотя дело было отнюдь не в предпочтительности выбора, а в чувстве привязанности. Даже сейчас этот юноша интриговал ее, чему она не могла найти разумного объяснения, как ни старалась.
Фрина вздохнула и вновь задалась этим вопросом, стоя посреди своей спальни и глядя на заплечный мешок. Она сознавала, что отчасти ее стремление увидеть Пантерру объясняется его недоступностью. Он — Человек, она — Эльфийка, а это — непозволительное сочетание, особенно с учетом того, что она принадлежит к королевской семье. Он не мог быть рядом с ней, но от этого становился лишь еще более желанным. В какой-то мере виной тому была его профессия, предполагавшая уединенный образ жизни, но ведь он и не стремился стать частью остального мира. Как же ему должно быть одиноко! Разве мог он, занимаясь своим делом, быть счастливым? Ведь ему не с кем было перемолвиться словом, за исключением Пру Лисс. Он был оторван от всего, вдали от дома читая следы и разгадывая причины поведения разных животных.
Она многое знала об Эльфийских Следопытах, об их образе жизни и о том, что все они стремятся оставаться свободными. Она даже разговаривала с некоторыми из них, слушала их рассказы. Но Пантерра Ку отличался от остальных, хотя в чем это выражалось, она понять пока не могла. Это как-то было связано с его отношением к миру. А еще с тем, как он двигается и разговаривает. Конечно, имело значение и то, что он был Следопытом, — шестое чувство подсказывало ей, что он способен справиться с любой ситуацией; именно поэтому, собственно, ей так быстро и удалось уговорить его отправиться на разведку в полевой лагерь чужаков, в результате чего захватили в плен его самого и Пру Лисс.
И еще это было связано с тем, как он смотрел на нее.
Она вдруг замерла на месте, пораженная совершенно невероятным открытием, хотя ей оставалось лишь затянуть горловину мешка.
