Больг тем временем молча протянул им руки, закованные в цепи. Альдо так же молча взял из рук Кима складной нож.
– Ты уверен в том, что делаешь? – спросил тот, когда Альдо принялся ковырять замок.
– Нет, но есть ли у нас другой шанс?
Хотя Ким и не считал удары, совершенные его сердцем до того момента, когда поддался первый замок кандалов, но их было не менее сотни. Открывание второго тянулось еще дольше, и Альдо был близок к тому, чтобы с проклятиями отбросить свою импровизированную отмычку, когда замок внезапно раскрылся.
Больг принялся растирать запястья и обнажил желтые зубы, как будто желая сказать «спасибо», но, вероятно, этого слова в его лексиконе не имелось. Затем он согнул и разогнул опухшие пальцы.
Ким невольно отшатнулся. Больг взглянул на потолок, находившийся на расстоянии ширины ладони от его головы, а затем протиснулся, сгорбившись, к маленькому зарешеченному оконцу. Его огромные руки схватили один из железных прутьев. Прут сдвинулся, но устоял.
– Нож! – произнес больг.
– Нет! – прошептал Ким, но было уже поздно. Альдо доверчиво вложил оружие в руку больгу.
– Только не сломай его! – заявил он, бросив взгляд в сторону Кима.
Больг ковырял ножом там, где прут был укреплен в стене. Наружу полетели ржавчина и цементный раствор. Потом он снова схватил прут, напряг мускулы, кряхтя выломал его и с грохотом бросил на пол.
Все, включая больга, напряженно прислушались, но, казалось, никто ничего не услышал.
К удалению оставшихся частей решетки больг приступил более осмотрительно. Ким поразился, с какой осторожностью он стал действовать. Наконец были вытащены все прутья, кроме одного.
Это была последняя из вертикальных перекладин. Для фолька отверстие было уже достаточно большим, чтобы в него пролезть. Но для массивного больга требовалось освободить проем полностью. Последний прут неожиданно оказал сопротивление. Снова и снова выскальзывал нож из рук больга.
– Дай мне, – сказал Альдо, – я сделаю это лучше.
Больг неуловимо помедлил, прежде чем вернул нож…
Альдо принялся освобождать последнюю штангу решетки. Наполовину высунувшись из окна, он услышал шаги.
– Тсс… – прошептал Альдо.
На крепостной стене появился патруль. В пустом дворе гулко раздавался стук сапог, подбитых гвоздями. Если бы кто-нибудь из них бросил взгляд вниз, то непременно увидел бы Альдо.
Облако закрыло луну, и тень легла на окно подвала. Затаив дыхание, все трое ждали, когда звук шагов затихнет. Альдо тотчас вернулся к работе.
– Не получается, – через некоторое время заявил он. – Попробуй ты!
Больг схватил штангу и потянул, но та выскальзывала из рук.
– Проклятье! – воскликнул Ким. Он стянул с головы повязку, рана уже затянулась и только слегка пульсировала. – Вот, возьми.
Больг обернул тряпкой железный прут и потянул его на себя. Его губы исказила гримаса напряжения, глаза вылезли из орбит. Из его груди вырвался сдавленный стон. Камень заскрежетал, соприкасаясь с железом.
– Достаточно, – раздался голос Альдо уже снаружи, – этого должно хватить.
К своему удивлению, Ким увидел, что больг согнул толстенный железный прут, им с Альдо осталось лишь пару раз повернуть его в разные стороны, чтобы он высвободился.
– А теперь прочь отсюда, – сказал Ким и выпрыгнул в оконный проем. Больг нагнулся, поднял что-то с пола и полез вслед за фольками. Внезапно взгляд его стал неподвижным, полным глубочайшего отчаяния, соединенного с безнадежностью. Он застрял в оконном проеме.
– Поможем ему, – обратился Ким к Альдо, – мы должны его вытащить, иначе он выдаст нас…
Кое-как они сумели извлечь его тяжелое тело на свободу. Больг взмахнул железным прутом и воскликнул: «Vadite!» Это был хорошо известный ему приказ.
– Идем!
К крепостной стене фольки отправились согнувшись, а больг и вовсе почти ползком. Двор был темным и пустым. Небо все еще в облаках, на востоке уже прояснялось. Скоро наступит утро, и его свет, безразличный к добру и злу, выдаст их…
Под стеной крепости размещались дощатые сараи, судя по всему конюшни. Они были пусты. Кроме одного.
– Алексис! – Альдо в последний миг едва сдержал радостный возглас.
– Мясо! – сказал больг.
Осел посмотрел на него с ужасом и, ища защиты, молча придвинулся к Альдо. Видимо, больги двадцатого легиона повергли его в такой страх и ужас, что он уже не в силах был подать голос.
– Не бойся, Алекс, – успокоил его Альдо, – он ничего худого тебе не сделает. Пойдем.
– Как ты собираешься его вывести, если мы и сами не знаем, как выйти? – проворчал Ким. Грубая рука зажала ему рот.
