– Куда теперь? – с трудом переводя дыхание, спросил Ким.
Перед ними тянулось болото. Здесь и там мелькали скрытые ряской колодцы, один неверный шаг мог стать последним.
Больг только пробурчал что-то себе под нос, крепче схватил осла за поводья и побежал прочь.
Ким и Альдо обменялись отчаянными взглядами, а затем последовали за своим предводителем.
Утреннее солнце засияло над далекими горами на кроваво-красном небе и осветило вершины Серповых гор. Туман поднимался над болотами, однако было слишком холодно, и солнцу недоставало сил развеять его. Что было, с одной стороны, и хорошо для беглецов, но, с другой стороны, в тумане найти дорогу представлялось непростым занятием.
Ким не отваживался оглянуться, однако у него не было сомнений в том, что хозяева странной крепости не позволят им так просто скрыться. Он представил себе, как солдаты поднимаются с коек и, торопливо застегиваясь, хватая шлемы и мечи, еще до конца не проснувшись, выскакивают на улицу. Раздаются команды, бряцает оружие. Пар от дыхания виснет белыми облачками во влажном утреннем воздухе.
Он так погрузился в свои фантазии, что не заметил, как натолкнулся на осла. Больг остановился и втягивал носом воздух. Его ноздри трепетали, как у принюхивающегося зверя.
– Там! – прорычал он и повернул в другом направлении, отклоняющемся от их тропы почти под прямым углом. И снова пустился рысью, волоча за собой осла. Оба фолька помчались следом за ним.
– Ты уверен, – пропыхтел Альдо, – что он знает, куда бежит?
– Нет, – с трудом переводя дыхание, отвечал Ким. Для более пространного комментария у него не хватало сил.
Теперь у Кима появилась возможность бросить взгляд на крепость. В тени ее стены он заметил движение. Они позволяют себе быть чертовски неторопливыми, подумал он. Они чересчур уверены в себе. Или ждут чего-то еще.
Тут целая вереница маленьких теней появилась из-под прикрытия крепостной стены. Вот теперь охота действительно началась.
Он вспомнил о мысли, пришедшей ему в голову в миг, когда открылись ворота: если добраться до леса, то надежда на спасение есть.
Дорога шла вверх. Появились деревья, первые предвестники леса. Но его спасительная темнота была еще далеко. Ким заметил, что его ноги стали тяжелее, пот заливал глаза. Он споткнулся и упал.
В последний миг он инстинктивно выбросил руки вперед. Благодаря этому он только разодрал себе кожу на коленях, а не разбился полностью. Это путешествие, которое задумывалось как увеселительная прогулка, превратилось в жуткий сон. Причем никаких оснований для этого не было. Хотелось одного: закрыть глаза и ждать, пока этот кошмар пройдет.
– Вставайте, господин Кимберон, – услышал он голос Альдо. – Нам нужно идти.
Ким покачал головой. Рана на лбу вновь стала кровоточить, кровь попадала ему в глаза.
– Я… не могу.
Он почувствовал руку на своем плече. Сквозь красную завесу он увидел склонившегося над ним больга. Идите, хотел сказать Ким, и оставьте меня в покое, оставьте меня. Но он не в состоянии был произнести ни звука.
– Слушайте! – произнес больг.
И тут Ким тоже услышал. Вой собак.
– Псы-призраки!
Услышав звук своего голоса, он осознал, что произносит это вслух. Псы-призраки! Ужасные слуги темных эльфов. Не существа из плоти и крови, но воплощение того, чего каждый боится больше всего. Псы- призраки, безжалостно затравливающие до смерти, стоит им только взять след. Так рассказывалось в старинных легендах. Но Кимберон и сам уже слышал их вой.
– Не призраки, – сказал больг. – Собаки… которые охотятся…
Но Кимберон его не слышал. Он уже бежал. Он мчался ради своей жизни, ради оставшейся небольшой части рассудка, которая еще сохранилась. Его ладони и расцарапанные колени горели, кровь текла в глаза, и во рту было солоно. Это его не заботило. Он видел свои движущиеся руки и ноги, словно наблюдал со стороны за кем-то посторонним, не имеющим с ним ничего общего, за бегуном, стремящимся к неизвестному рекорду. Он не знал, как долго он так бежал. Все его мысли, все чувства и стремления были направлены только на то, чтобы уйти от этого источника ужаса, – только прочь, куда угодно.
Его окружали призраки, высокие и низкие тени, тянущиеся к нему длинными холодными пальцами. Роса увлажняла его лоб, листья касались его кожи. Ветви и сучья рвали его одежду. Внезапно он остановился. Его руки и ноги еще конвульсивно вздрагивали, но больше он бежать не мог.
– Спокойно, – раздался чей-то голос. – Горбац здесь.
Больг был рядом. Его массивная фигура, черная на фоне пестрой темноты леса, вызвала чувство защищенности. Вокруг было тихо. Не было слышно ни одного звука, кроме шелеста ветра в деревьях.
– Горбац – это твое имя, не так ли? – услышал себя Ким. Это сильно удивило его. Не только то, что больг умеет говорить, а также и то, что у него имеется имя, а вместе с ним, очевидно, и представление о себе самом, свое «я».
– А как… твое имя?
Где есть «я», там есть также «ты». С этого все начинается.
– Я – Кимберон Вайт, хранитель Музея истории и член Совета Эльдерланда, и… зови меня просто Ким, – закончил он вяло.
