– Кто вы? И откуда вы знаете мое имя? Говорите!
Ким был полностью обескуражен:
– Фабиан! Что все это значит? Эта маскировка? И кто эти люди? Откуда пришли эти легионеры, которые нас поймали, а потом преследовали? Я ничего не понимаю. Я думал, что ты – император в Великом Ауреолисе. Ты ведь пригласил меня на свою коронацию!
– Я – император? Ты имеешь в виду Темную империю?
Кима охватил ужас, и внезапно в его голове стала складываться картина того, что произошло. Но в этой страшной догадке он и себе самому не мог признаться….
– Но ведь Темные силы побеждены, – сказал он, полный удивления. – Мы все были на поле битвы: Гилфалас, Бурин, ты и я. Неужели ты все это забыл? И забыл, что мы – носители колец власти?
Он поднял руку. Кольцо блестело на его пальце, черный камень в неведомом металле сверкнул, когда в нем отразился луч солнца. Камень ярко вспыхнул, появившийся из него луч засиял всеми цветами радуги.
Фабиан зашатался, схватившись за грудь. Зеленое мерцание, исходившее из сжатого кулака, окутало его. Ким увидел, что и у него на руке кольцо. Лицо Фабиана стало смертельно бледным, когда на него нахлынули воспоминания. Он упал на колени. Эльфы вновь подняли луки.
– Ким, – сказал Фабиан, как будто не доверяя своему собственному голосу, – Ким, что со мной произошло?
Затем они бросились в объятия друг к другу, и оба не смогли сдержать слез.
– Ким, – сказал Фабиан, наконец, отстранившись на расстояние вытянутой руки. Так как он все еще стоял на коленях, их лица были почти на одной высоте.
Лицо Фабиана было совершенно таким, каким Ким его и помнил, но вблизи он увидел, что на нем появились морщины, следы печали и забот. Белый шрам, которого прежде не было, тянулся через висок.
– Как ты попал сюда, Ким? – продолжал Фабиан. – Нет, – поправил он себя, – я знаю, что пригласил тебя на коронацию. – Его голос звучал так, словно он не верит в то, что говорит. – Все это кажется мне таким… невероятным. Я помню наше путешествие и нашу победу. Но одновременно существует и нечто совершенно иное, то, что происходит сейчас… Или все это не так?
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – ответил Ким. – Но у меня есть подозрение, что кто-то сыграл с нами дурную шутку. И следует все вернуть на свои места.
– Пойдем! – Фабиан встал. – Я знаю по крайней мере, что нам следует делать сейчас. А там увидим, что делать дальше.
В его голосе вновь звучал сейчас старый, привычный к приказаниям тон, когда он повернулся к стоящим вокруг:
– Эти полукровки под моей защитой. Мы доставим их к королю.
– Я не… – хотел было запротестовать Ким, но, не успев произнести «фольк», умолк. В ушах его еще звучал хохот, который это слово вызвало у мрачных легионеров.
– К королю? – спросил он только.
– Терпение, – произнес Фабиан, и лукавство блеснуло в его глазах. Однако прежде чем он смог объяснить что-либо, к нему подошел беловолосый эльф:
– А что, вы хотите взять с собой и этого надбелег – чтобы он всех нас предал, когда придет время? Позвольте нам убить его сразу.
Больг все еще стоял в прежнем положении, занеся железный прут для защиты. В его темных глазах кроме страха читались надежда и сомнение, если он вообще мог испытывать подобные чувства.
Фабиан выглядел какое-то время нерешительным, не знающим, что сказать.
Кима охватил гнев, и он воскликнул не задумываясь:
– Горбац не «вещь-больг»! Он спас нам жизнь. И если ему не разрешат идти с нами, то мы тоже не пойдем.
Фабиан пришел к решению:
– Хорошо, – и, обратившись к эльфам, сказал: – Если мой друг ручается за него, мне этого достаточно.
– А мне нет. – Эльф плюнул на землю. – Если он пойдет с нами, я требую, чтобы он был разоружен и закован в цепи.
Горбац сделал шаг назад. Эльфы подняли луки.
– Может быть, ты попробуешь убедить его, – произнес Фабиан, обернувшись к Киму, – иначе ничего не получится.
– Ты сам можешь с ним поговорить, – вспыльчиво ответил Ким. – Он не зверь. Он умеет разговаривать.
Однако прежде чем Фабиан успел ответить, больг произнес своим низким, рокочущим голосом:
– Нет. Никаких цепей.
Раны на его запястьях, стертых до крови кандалами легионеров, снова открылись.
– Кандалы больше никогда. Я – Горбац. Я борюсь.
Альдо в некоторой нерешительности стоял рядом с ним. Он все еще держал в руках палку.
