пробив броню, впился мне прямо в левое плечо. А другой вонзился в правое бедро... Но пусть и с потерями, а полноценного захвата мне удалось избежать. И едва богомол рванул конечности вверх, вздымая схваченную добычу, как я мгновенно сорвался. Лишь защищающая плечо стальная пластина доспеха оторвалась и осталась нанизанной на голенном шипе плотоядного чудовища.
Гигантское насекомое что-то недовольно застрекотало, пытаясь сдёрнуть со своих конечностей очутившегося на них упыря и на какое-то время оставило меня в покое. Чего впрочем не скажешь о чёрном псе и втором упыре, которые, учуяв кровь, набросились с новой силой.
Впрочем, разобраться с этими противниками оказалось не в пример легче. Кровососу я тут же пробил височную кость локтевым шипом, а вцепившегося в ногу пса, ударил другой и заставил прекратить попытки отгрызть мне ступню. И подскочил на ноги как пружинный человечек. Да тут же вновь бросился на пол, уклоняясь от мельтешащих хватательных лапок богомола. Но нет худа без добра. Упав и перекатившись, я оказался у своего меча. А фальшион в руках это уже кое-что.
Схватив своё оружие, я с силой рубанул богомола по ближайшей ко мне конечности. Так сильно, что подрубил её. Один обрубок, сочащийся тёмной кровью, и остался. И совершив ещё один перекат, ушёл от немедля последовавшей попытки схватить меня когтистыми лапками. Подскочил на ноги. И бросился к объявившимся на лестничной площадке чёрным псам. Уж лучше они, чем этот богомол... Собачек-то вороги увеличить не догадались. Злобные конечно вышли псины и сильные, но отбиться от них, будучи в доспехе и при оружии, вполне реально.
Руку я не сдерживал, так рубанул первого выметнувшегося на меня пса, что от шеи до самого брюха его развалил. А второго, попытавшегося грызануть меня за ногу, так пнул, что он пролетел по воздуху ярда четыре и со смачным шлепком врезался в стену. Да под ней и упал безвольной кучкой.
Бросился дальше, к третьему псу, после расправы над соплеменниками замершему на месте и злобно оскалившемуся и сжавшемуся в комок, готовому прыгнуть и вцепиться мне в горло. Надо обязательно разобраться с ним. А уж когда никто не будет мешаться под ногами, решать как одолеть богомола.
Воистину, лучше никогда не загадывать наперёд. Только я прикинул как действовать дальше, да разобрался с основной массой врагов, как на тебе...
До замершего пса я так и не добрался. Остановился резко и попятился. Подальше от медленно поднимающегося по лестнице богомола. Второго. Будто мне мало было того что за спиной...
Хорошо ещё, что чёрный пёс на меня всё же не кинулся. Похоже решив дождаться более подходящего момента для того чтоб безнаказанно вцепиться мне в глотку и поквитаться за свою свору. Да и тот богомол, что позади, пока не напал. Он только-только разобрался со сковавшим его передние конечности упырём, разорвав его в ярости в клочья, и устремился ко мне. Но много проще от этого не становится... Ведь нет у меня никакого пространства для манёвра и новый противник неумолимо надвигается грозно щёлкая жвалами.
И никаких идей как назло нет. Этих чудищ с одним фальшионом не одолеешь... Я едва прорубил одному богомолу ногу, а их головы и туловища защищены куда более толстыми и прочными пластинами хитина. Сил не достанет мечом их пробить. Тут магией надо действовать. Но где тот стреломёт?.. Остался наверху.
Богомолы отчего-то замедлились. Остановились. И жвалами защёлкали-зашелестели. То ли решая как поделить прыткую добычу, то ли обсуждая как поизощрённей меня разорвать за всё хорошее. И в этот момент, когда я уже было решился попытать счастья и попробовать проскочить под брюхом у наступающего из подземелья гигантского насекомого, меня осенило. Стреломёта-то у меня нет, а вот стрелки в сменных обоймах так на поясе и висят! Чем не оружие? Так и так ведь придётся сходиться с богомолами накоротке, но с несущими магию стрелками у меня будет хоть шанс. А фальшион здесь не помощник. Ну не верится нисколько, что мечом удастся с одного удара вынести эдакое чудище!
Лихорадочно сорвав защёлку с поясного кармашка, я выдернул из него сменную обойму. И привычным, много раз отработанным движением выщелкнул из неё одну стрелку. Зажал её в левой руке, держа за хвостовик. А фальшион всё же не бросил, оставив в правой руке. И, заорав от избытка чувств, бросился вниз по ступеням. Прямо на богомола. Который немедля остановился, жвала распахнул и хватательные конечности приподнял. Приготовился, в общем, меня встретить, похоже решив, что я собрался порадовать его изысканным десертом.
Только фиг ему! Почти добежав до гигантского насекомого, я прыгнул. Чуть не достав при этом макушкой до потолка подземного хода. И упал прямо на спинной панцирь богомола! Не удержался конечно на выпуклой, гладкой поверхности и покатился вниз. Но ещё раньше, чем соскользнул с богомола, ударил его левой рукой. Изо всех сил.
Неяркая вспышка и дымчатых лезвий блеск. Я падаю. А рядом грузно шмякается на ступени гигантская туша врага, лишившегося большей части туловища. Которое крупными, сочащимися сукровицей кусками чуть раньше сыпется на пол.
Приземлился вот только я неудачно. Боком прямо на ступень. Отчего всё перед глазами аж красной пеленой заволокло. Ненадолго к счастью. До подхода второго богомола я успел очухаться и за тушу убитого отступить.
Неслабо я приложился, но ничего, переживу. Хуже то, что со вторым противником повторить этот трюк не выйдет. Он наступает сверху и запрыгнуть на него не удастся ни за что. А подступиться к себе спереди он не даст - мигом сграбастает хватательными конечностями. И растерзает на маленькие- маленькие и совершенно безобидные куски.
Не зная что и делать, я вынужденно отступал. Отходил вглубь подземелья, как мне не хотелось этого делать. Вдруг там ещё какие-нибудь твари скрываются?
Лестница закончилась. И я очутился в огромной круглой зале, по периметру которой были выбиты стенные ниши, все забранные вмурованными в потолок и пол толстенными железными прутьями.
Нет ни малейших сомнений - это самая настоящая подземная темница! Причём созданная отнюдь не только и не сколько для людей, судя по размерам некоторых клетей, а ещё и для кого-то очень большого. Например, богомолов-переростков...
К ближайшей громадной нише я и метнулся. Ибо усмотрел в этом выход. Промежутки-то между прутьями в этом узилище такие, что человеку сквозь них проскользнуть - раз плюнуть. В отличие от тех, для кого эти клети предназначены...
Тупое же насекомое просто последовало за мной в свой загон. Наверное решило, что уж теперь-то мне точно не удрать. Как бы не так! Я сразу скользнул к левой стене. И встал там. Дабы богомол был вынужден не только войти в клетку, но ещё и развернуться ко мне. А когда он это сделал, я выскочил меж прутьями наружу. И метнулся к колесу с намотанной на него цепью, которая поднимает-опускает закрывающую клетку решётку. Мне даже крутить ничего не пришлось! Едва был выбит стопор, как колесо вырвалось из моих рук и само завертелось со страшной силой. А решётка с лязгом грохнулась вниз. Заставив злобно застрекотать уткнувшегося в неё с разгона богомола.
- Получилось! - с невероятным облегчением выдохнул я ибо до самого последнего момента сомневался что всё пройдёт гладко.
У меня возникли сразу два желания - пуститься на радостях в пляс и устало опуститься на пол, чтоб хоть немного передохнуть. Но я не сделал ни того не другого. Крикнув на прощанье богомолу: - Посиди пока здесь! - Бросился наверх. Туда откуда доносился шум боя...
Стремительный бросок вверх по лестнице не доставил мне радости. Сердце, и так колотящееся как сумасшедшее, и вовсе словно собралось выпрыгнуть из груди. Явно намекая на то, что такие запредельные нагрузки ни к чему хорошему не приведут. Побегаю-попрыгаю ещё немного вот так и свалюсь замертво. Но это конечно если тёмные твари меня раньше не схарчат...
Стреломёт свой, сиротливо валяющийся возле дохлого упыря почти на самом верху лестницы, я углядел мгновенно - благо он у меня весьма приметный. И коршуном налетел на него. И никто мне в этом не помешал...
Все заняты были. Очень. Взлетали над превратившимся в поле боя двором шары-светляки, на краткий миг освещая всё окрест мертвенно-голубым светом и, с гулким хлопком лопаясь, гасли. И вновь сгущались сумерки, пронизываемые лишь вспышками магических ударов, которыми обменивались меж собой Линда и какой-то хмырь в тёмной хламиде, расшитой алыми рунами, да блеском их защит, отражающих враждебные атаки.
