больше не повторялось. Степняков не трогать. Только сильно наглых осаживать, для порядка. И то - разрешаю действовать только по закону - считать овец и оформлять контрабанду. Ясно?
- Ясно, - проворчал я в ответ. И заметил: - Бай как раз в категорию сильно наглых входил. Аж пятую часть своего скота хотел без уплаты пошлины протащить.
- Таких, если попадутся, оформляйте сразу, - разрешил мне начальник остморского отделения Охранной управы. - И других степняков, кто больше чем десятую часть скота не задекларирует. - И подумав, с сомнением глядя на меня, добавил: - А наших перегонщиков, кто контрабандой промышляет, можете хоть всех вязать, раз вам тут заняться нечем и вы от скуки уже овец считаете.
На этом мы и расстались. Тьер Свотст удалился удовлетворённый сделанным мне внушением, а я вздохнул облегчённо. Бес же закатил глаза и обратился ко мне с упрёком: 'Ну что, как мы теперь соберём кубышечку? Говорил тебе, остолопу - надо рубить денежку пока есть возможность!'
'Ну крупных контрабандистов нам всё же разрешили ловить, - не согласился я. И заметил: - Так даже лучше. Если бы мы всех подряд начали ловить, то скотогоны мигом прекратили бы это безобразие. А так мы сможем самых жирных гусей пощипать.'
'Соображаешь! - повеселел бес. И потерев лапки, предупредил: - Но смотри, будешь опять тупить и отказываться от денежек плывущих прямо в руки - я тебе больше никогда помогать не буду!'
'Кстати, о помощи, - вспомнил я один момент. - Что ты там о невозможности моего обучения толковал?'
'Это надо на наглядном примере показывать - иначе не поймёшь! - сказал бес и выжидающе уставился на меня. А когда я сделал вид, что не понял намёка, фыркнул негодующе: - Решай сам - или ты позволишь мне показать тебе всё как есть, изменив зрение на краткий срок, или тебе остаётся только одно - просто поверить мне на слово'.
'Ну ладно, уговорил', - чуть поразмыслив, скрепя сердце согласился я. Одарённые же и правда иначе видят мир. И ничего, с ума после этого не сходят. Значит и мне опасаться нечего.
Только я сказал и словно сумерки спустились на землю. Средь бела дня. Все цвета мира внезапно будто выцвели, потеряв свою яркость. Трава у реки приобрела необычный сероватый оттенок, светлый дощатый настил пристани потемнел и теперь выглядел на сотню лет с гаком. Но самая удивительная метаморфоза произошла с Леайей - вода в ней стала прозрачной как стекло... Всех речных обитателей можно разглядеть... И коряги на дне. А стоящих возле меня людей окружила тускло светящаяся дымка, в которой преобладал синий цвет.
Приглядевшись повнимательней, я обнаружил, что все предметы в поле зрения словно окутаны тончайшим слоем какого-то марева. И аура людей из такой же призрачной дымки состоит. Только светится почему-то...
'Ты на стиарх погляди, - присоветовал мне бес и я обернулся. И чуть не ахнул, увидев сияющую ослепительно-белым цветом арку, а так же затканный белесым полотном проход под ней. - Вокруг ещё оглядись', - услышал я подсказку беса.
Я послушался нечисть поганую и осмотрелся вокруг. Забавное зрелище - все живые существа разноцветной аурой окружены, а неодушевлённые предметы серой, едва заметной дымкой... Но ничего сравнимого по красоте со стиархом и близко нигде нет. Даже лучащиеся звёздочки защитных амулетов стражников не притягивают такого внимания, как сияющая арка.
'Это так называемое истинное зрение магов?' - придя в себя поинтересовался я у беса.
'Ну... Что-то типа того... - почесал затылок бес. И видя моё возмущение, пожал плечами и торопливо добавил: - Я ж не маг! Откуда мне знать всё в точности так или нет? - И успокоив таким образом мои подозрения, спросил: - Убедился теперь, что не на чем тебе учиться? Ни одного источника стихиальной энергии в округе! - И прищурив один глаз, с сомнением покосился на белоснежную арку. - Ну кроме стиарха... Если хочешь, то можем, конечно, попробовать поупражняться с ним...'
'Да, с учебными пособиями дела и впрямь обстоят не очень, - вынужден был признать я ещё раз оглядевшись. И с неожиданным подозрением посмотрел на подбирающегося к светящейся арке беса: - А со стиархом ничего не случится, в результате моей учёбы?'
'Да чего с ним станется?' - изобразил удивление бес, а глазки-то отвёл...
'Нет, к стиарху мы и близко подходить не будем, - заявил я, не став выговаривать бесу за попытку жульничества с его стороны. - Сломается вдруг, так за него до смерти не расплатишься'.
'Как хочешь', - ничуть не расстроился бес. Наоборот, даже повеселел.
'Кстати, а Кейтлин-то я не вижу, - осознал я, наконец, чего же не хватает в окружающей действительности. Но обрадоваться найденному способу избавления от домогательств суккубы не успел. Она немедля возникла на расстоянии вытянутой руки от меня. И мило улыбнулась. Заставив меня грязно выругаться, и немедля потребовать от беса: - Вертай всё назад, гад!'
Краски мира мгновенно вернулись. Травка зазеленела, лица людей приобрели здоровый цвет, вместо мертвецки бледного. Только демоница осталась неизменной. Но воспринимать её в ярком настоящем мире гораздо проще, чем в блеклом бытие. Слишком уж она там выделяется на фоне серого уныния...
'Ну что, доволен? - поинтересовался рогатый. - Видишь теперь, что я тебя не обманываю и от своих слов не отступаю? Просто учить тебя обращению со стихиальными энергиями возможности здесь нет'.
'Вижу', - неохотно признал я справедливость утверждения нечисти.
И вернулась моя жизнь на таможенном посту в свою привычную колею. Утром занятия с учителем фехтования, днём немногочисленные служебные дела, вечером тренировки со стреломётом. И всюду меня сопровождают бес и Кейтлин ди Мэнс. Суккуба, надо сказать, последнее время совсем обнаглела - не прогонишь, как ни старайся. Как чувствует, что я по ней с ума схожу... И дразнится...
Немного тревожило меня то, что больше не появлялось у паромной переправы крупных отар. Степняков не было, а остморские дельцы никогда помногу овец и не гнали. На одну-две загрузки парома, не больше. И обманывали совсем понемногу. Кто до сотен голов свою отару округлит, кто до полусотен... Не контрабанда, а просто смех! Даже связываться неохота. А мне ведь надо бы кого-нибудь заловить, чтоб Дустум поверил тому что я ему поведал...
Впрочем, я подозревал что так оно и будет. Не настолько здесь злоупотребляют беспечностью служащих таможни. Чуть-чуть приврут - и рады. А вот бес расстраивался и постоянно ныл, что никакого прибытка с этой службы.
Однако повезло. На четвёртый день степняки отару пригнали. Почти в десяток тысяч голов. А заявили немногим менее восьми...
Не подав виду и проигнорировав смешки наглых контрабандистов, считающих что всё как обычно сойдёт им с рук, я дождался окончания перевозки и оформления бумаг. После чего погнал весь дежурный десяток считать овец в загонах.
Что тут началось... Настоящее светопреставление! На меня обрушился настоящий вал просьб, увещеваний, угроз и ругательств. Причём стражники больше всех ныли, не желая считать ораву овец. Но отбился я. И настоял на своём. Пришлось десятку Руперта Мастиса поработать.
Правда явно обиделись на меня служивые. Привыкли к лёгкой службе, а тут - на тебе. Кляли меня меж собой о-го-го как, когда думали что я их не слышу. Переживали сильно, что такие пересчёты в систему войдут. Один-то раз счесть овец это ерунда, а вот если постоянно этим делом заниматься...
Впрочем, когда пересчёт отары стал приближаться к завершению, настрой стражников резко изменился. Поимка контрабанды это дело такое... Солидной премией оборачивающееся. Часто много большей, чем жалованье стражника за цельный год. Кто ж откажется от такой радости? Небось у всех имеется на что неожиданно свалившиеся денежки потратить...
Без малого две тысячи лишних овец в итоге мы насчитали. И оформили как полагается. А вечером стражники собрались всем десятком и извинились передо мной... Оправдываясь тем, что думали, что моя затея с пересчётом овец просто дурость, затеянная со скуки.
А на следующий день на таможню неожиданно заявился один наглый прощелыга, которого я не ожидал больше увидеть до своего отъезда. Но нет, бай Дустум припёрся как ни в чём ни бывало. Видимо распродал своих овец и назад, в степь, собрался. Только почему-то не воспользовался для этого городским паромом, который и ближе и ходит быстрей.
Ну ладно бы приехал и приехал. Его дело - где хочет, там и переправляется через Леайю. Но он ведь ещё и ко мне привязался... Со своим идиотским - говорить хочу.
