них не было ничего интересного, обычные патологии плода беременных женщин, дефекты, приводящие к неудачному рождению или гибели ребёнка. В начале, когда создавали НИИ Чехова весной этого года, когда прошло не так много времени после аварии на Чернобыльской АЭС, казалось, что вопрос горит. Радиация и массовое заражение территорий, тогда... Это было тогда, пол года назад, когда царили паника и страх. Сейчас же, собственные исследования профессора Чехова, получившего щедрое финансирование, подтвердили, ничего страшного с женщинами не происходит. Кроме особо тяжёлых случаев облучения, обычно это вообще не вредит плоду, и в худшем случае, ребёнок просто рождается мёртвым. Никаких монстров мутантов, никаких чудовищ, никаких новых супер вирусов, никакой угрозы человечеству от Чернобыльской АЭС не было, кроме тех тридцати километров зоны отчуждения. И вероятно, даже сам профессор Чехов это уже понял, и явно не хотел терять столь щедрое финансирование и своих позиций в Кремле.
Немцов внимательно изучил дело Жанны Николаевны Неоновой, очень внимательно. И он хорошо разбирался в липе, и понял очень быстро, что это липа, самая обыкновенная липа, необходимая, чтобы поддержать интерес к клинике, а значит и финансирование. Развитие плода, необычное, настоящий супер мутант. Многочисленные наблюдения, записи, показания очевидцев, фотографии, и главное чудесное выздоровление в конце. Таких чудес Немцов перевидал у учёных великое множество, потому что работал с наукой давно. И он прекрасно знал, что и как делается, как убираются концы в воду. Здесь даже проверка и расследование не нужны. Сначала делаются доказательства и улики, подтверждение эксперимента, выбиваются средства, а дальше идёт финальный штрих и заключение, которое с одной стороны ни к чему не привело. Типы был мутант, родился нормальный ребёнок, требуется новое финансирование, для наблюдения за ребёнком. А с другой стороны, кто теперь докажет, что всё было не так? Кто докажет, что ребёнок Жанны Неоновой не был изначально нормальным? Да никто, потому что все сотрудники НИИ сознаются теперь в этом разве что под пытками, но кто их пытать будет, никто... Во времена Сталина отправили бы в Сибирь, в после Брежневском СССР так поступать не принято. С точки зрения бумаги и документов, всё записано, и без ошибок. И так они будут держаться за свой псевдо уникальный случай до конца, потому что это хлеб, и хлеб вкусный, со щедрым финансированием. Как поступать с такими проектами Немцову было известно прекрасно, липу надо просто закрывать. И доказывать никому ничего не нужно. Эти генетические исследования развития плода, сами по себе не имеют никакого смысла, просто потому что они бесполезны, да ещё к тому же это и липа, фальсифицированная липа, сделанная исключительно с целью выбить денег. Вот если бы ребёнок родился уродом, настоящим монстром, в это ещё можно было бы как-то проверить, послать комиссию, съездить самому, убедиться, что он хотя бы существует, тогда бы ещё можно было бы хотя бы думать, что проект имеет хотя бы научную ценность. Теперь же всё что осталось, это документы, безупречные документы, а что толку в проверке документов? Их не дураки писали, и через документы подкапываться глупо. А так, наблюдали урода, настоящего монстра, и хоп, случилось чудо, родился нормальный ребёнок. Ну, не родился пока ещё, но уже мутировал в нормального ребёнка, бред. Немцов думал не долго, быстро поставил свою подпись на приказе. 'Проект прикрыть, спецфинансирование прекратить, документы о проекте в архив, Чехова назначить в Московскую больницу номер сто пятьдесят четыре заведующим отделением гинекологии.' Конечно, его приказ выполнят не мгновенно, пройдёт время, несколько дней, уведомят профессора Чехова, дальше дадут несколько дней, или даже пару недель, чтобы собрать манатки и доделать свои дела. Ведь финансирование прекращено не по уголовному кодексу, а административно, и только после этого, великий комбинатор науки займёт своё новое место рядового врача в рядовой больнице, а все записи о его достижениях отправятся в архив. При этом, никто его не накажет, и позором имя не покроет, просто проект закрыт, потому что... Потому что проект выполнен успешно, и профессор Чехов молодец, всё точка, финансирования больше нет, иди работай врачом, как и полагается рядовому советскому гражданину. Вся твой спец карьера и спец судьба закончены. Рассказывай бабушкам на лавочке о своей карьере великого учёного в советское время. И вроде как, Немцов не испытал ни малейшего сожаления о закрытии очередного липового проекта, даже наоборот, получил удовлетворение, что закрыта очередная дыра в госбюджете на сумму в несколько миллионов рублей в месяц. А что касается протекции Чехова в Кремле, уже не судьба... Начиналась по всему союзу министерская чехарда, реформы, и теперь всем большим чиновникам было не до науки, надо было держаться за свои кресла.
Последние дни Жанне было очень одиноко, Яны рядом больше не было, разговаривать было не с кем, заходили в гости к ней не так часто. Только медсестра трижды в день приносила еду, и ещё раза три за день, приходил Чехов и его сотрудники, делали свои обследования, всё остальное время она лежала в палате одна, и развлекала себя, как могла, при этом, у неё не было даже радиоприёмника. Потому что больница находилась в какой-то военной зоне под Москвой, и здесь работали системы радио подавления сигналов, а кабельное радио и телевидение не было проложено. Поэтому она могла только читать...
В комнату вошёл профессор, сел рядом с ней на кровать, посмотрел, он не плакал, нет, но был расстроен.
-Что случилось Константин Иванович?
-Две новости, одна плохая, другая ещё хуже.
-Ну, начинайте с той, что похуже.
-Яна умерла, ваша соседка, после родов началось кровотечение, потом инфекция, из-за ослабленного иммунитета. Ну и она скончалась, я в начале решил не говорить вам, теперь вот сказал, умерла она три дня назад, так что всё...
-Ясно... А её ребёнок?
-Он тоже умер, родился мёртвым, сердце так и не начало биться. Вот такие дела.
-А как с новостью, которая не такая плохая?
-Вчера вечером получил приказ, наш НИИ закрывают, это произойдёт не сегодня, вся процедура закрытия займёт недели две три, так что ты родить успеешь здесь у нас. Но НИИ будет закрыт, ну и дальше, никакого наблюдения за твоим ребёнком не будет, никаких лекарств не будет тоже. В общем, если что случится, будешь предоставлена обычной советской медицине, никаких спец лекарств и спец препаратов. Я бы хотел проследить за судьбой ребёнка, но не смогу. Потому что меня переводят на другой проект, да что там на проект... Буду работать обычным врачом в обычной больнице, мои сотрудники тоже. Все наши достижения и открытия, весь наш опыт будут спущены в унитаз, все средства потрачены зря.
-А я?
-Напишешь подписку о неразглашении, как обычно... Вообще, вся страна катиться в пропасть, начался дефицит, ты здесь об этом не знаешь, но дела наши плохи, внешний долг быстро растёт, на Кавказе начались трения. Что касается твоего ребёнка. После рождения, я надеюсь, у меня будет неделя, или две, смотря, как родишь, и как сложится ситуация. Я на нашем оборудовании проведу тщательный анализ его химии, насколько это возможно, поставлю диагнозы. Если какие-то болезни у него имеются, напишу рекомендации как лечить, какими лекарствами. Это всё что я могу сделать. Но это уже не мало, в обычных больницах очень часто верно диагноз поставить не могут, в итоге не правильное лечение приводит к смерти пациента, я могу и сделаю это очень аккуратно и добросовестно.
-Вы опасаетесь, что он будет не нормальным?
-Да, и я опасаюсь, что помочь тебе никто не сможет, в этой стране всем будет не до твоего ребёнка. Впрочем, если что, я оставлю вам свой адрес и телефон, звоните, пишите, помогу, я ведь не худший врач из всех. Больше всего, я опасаюсь за его голову, она имеет небольшие аномалии, это очень плохо, эти аномалии не пропали, хотя роды уже на носу, это может, не отразится на нём, может, наоборот он станет очень умным, а может, вырастит полным идиотом.
-Я понимаю, но после всего, для меня сам факт того, что, быть может, он вообще родиться и будет жить, это уже чудо. Я ведь ждала, что он умрёт, и... А вот Яну и её ребёнка жаль, очень жаль...
-Да, мы пытались спасти, у нас лучший хирург, но в общем, не судьба... Я в начале винил себя за таблетки подавляющие иммунитет, думал, что если бы не наше вмешательство, тогда бы не было воспаления и она бы не умерла. Но хирург сказал мне, что в обычной больнице она бы тоже умерла, потому что роды были исключительно тяжёлыми, дело даже не только в ребёнке, а в её собственном здоровье. Так что вот такие дела. Ну, я пойду?
-Идите.
