Он поднялся и вышел, а Жанна даже не стала плакать о Яне, и ей не было ни капли жаль, она думала только о том, что скоро, наконец, выйдет отсюда, и с её ребёнком может быть будет всё в порядке. А она верила, что всё будет в порядке, потому что сами врачи просто не понимают, что с ним происходило. Значит, врачи ошибаются, и с ней всё нормально.
Роды у Жанны затягивались, срок уже подошёл, а она всё не собиралась рожать, и это пока ещё не было страшно для её организма, потому что иногда женщины вынашивают ребёнка и по девять с половиной месяцев, а сейчас прошло ровно девять. Но плохо то, что прошла неделя, и делу о закрытии НИИ дали ход, и профессора Чехова буквально выживали из его научного центра. А он так хотел изучить ребёнка, провести опыты в этих лабораториях. Он верил, что если результаты будут выдающимися, то, возможно, всё изменится, и проект не закроют, надо только закончить, успеть. И вот, когда Чехову уже поставили последний срок, как-то вечером у Жанны начались схватки, всё было в порядке, она собиралась рожать...
Она вернулась с прогулки, теперь её уже выпускали на улицу, и под присмотром охраны она недолго гуляла по садику. Потому что действие иммуно подавляющих препаратов закончилось, и теперь она не боялась микробов и вирусов как раньше.
Её привезли в отделение хирургии, и хирург начал аккуратно доставать ребёнка. Роды были долгими, часа четыре, и где-то в три ночи появился ребёнок, самый обычный, самый обычный, без малейших дефектов, без щупалец и гигантской головы, самый обычный ребёнок. Появившись, он почти сразу заорал, как и полагается ребёнку. Вроде бы он дышал, но профессор Чехов, опасаясь худшего, сразу сунул его в специальную реанимационную камеру, где можно было контролировать дыхание и жизнедеятельность органов. После чего ребёнка в реанимационной камере увезли в лабораторию, а Жанну усыпили уколом снотворного и отправили спать. Всё прошло нормально, не понадобилось никакого хирургического вмешательства, ребёнок был идеально здоров.
Профессор Чехов взял шприц со стерильной иглой уменьшенного диаметра, и аккуратно извлёк у младенца каплю крови, сразу же понёс к микроскопу и начал готовить реагенты. У него впереди было несколько дней, чтобы изучить малыша, прежде, чем лабораторию окончательно закроют.
-Даже не верится, - сказала Юля. - Под УЗИ он был таким чудовищем пол года назад, совсем не человек, а сейчас вымахал в обычного человека. Теперь, самый обычный человек, ребёнок.
-Да, обычный, и кровь красная, - поддержал Дима.
-Я знаю, но отклонения всё равно могут быть, и могут быть найдены. И мы прямо сейчас этим займёмся. Жаль, мы не умеем делать тест ДНК, как это делают на западе, я слышал, там умеют... Но эта технология дойдёт до нас лет через пять десять не раньше. Придётся проверить только химию крови и органы.
-Органы мы видели много раз профессор, они в порядке, кроме мозга, да и мозг, почти в порядке.
-Продолжим исследования, у нас есть несколько дней...
Жанна внимательно прочитала ещё раз соглашение о неразглашении сроком на пятьдесят лет. Всё написанное ей показалось бредом, и она не понимала зачем. Но ей строго запрещалось говорить что либо о клинике о том, как проходило лечение, нельзя было рассказывать ничего и о пациентах, и обо всём что рассказал ей о ребёнке доктор. Формально, официально, ребёнок был нормальным, полностью нормальным, и она просто проходила лечение в клинике от специфической формы гипатита В, экспериментальное лечение было успешным, всё.
-А что будет, если я нарушу слово, и об этом станет известно?
-Вас накажут, и сурово, в зависимости от того, как много вы расскажите. Но так как всё это является государственной тайной, то наказание может подразумевать длительный тюремный срок, до двадцати лет, почти пожизненное. Поэтому не стоит болтать, никогда. Что касается справок, мы всё подготовили, получите.
-Константин Иванович, вы обещали, что проведёте исследования ребёнка, у вас было несколько дней...
-Я написал ему медицинскую книжку, ребёнок здоров, кроме двух патологий. Первая это растроение селезёнки, вероятно, метаморфозы, что он пережил не прошли зря, но селезёнка это не важный орган. Иногда люди даже живут без селезёнки, им удаляют её, и они не умирают. Так что это не опасно.
-А что делает селезёнка?
-Вообще точно неизвестно зачем нужна селезёнка, хотя это и звучит глупо, учитывая уровень развития современной медицины. Но зачем нужна селезёнка, этого точно никто не знает. Есть мнение, что это орган отвечающий за иммунитет, а также за утилизацию старых клеток в организме, также этот орган борется с раком, и выполняет ещё ряд функций. Только вот, никто этого точно не знает, потому что селезёнка делает всё тоже самое, что многие и другие органы. Например, селезёнка является кроветворительным органом, но эту же задачу выполняет и печень. Хотя заменить печень селезёнка не способна. Да и иммунитет никуда не исчезает, если селезёнку удалить, так что, это вроде бы ненужный, необязательный орган. Хоть и звучит глупо, потому что в природе не бывает ничего ненужного и необязательного. Тем не менее это так...
-Есть теория, - подал голос Дима, принёсший закутанного ребёнка, - что селезёнка отвечает за старость, за утилизацию старых клеток, но лишь на позднем этапе жизни человека. Отсутствие этого органа ускоряет старение организма, но при этом, за старение организма отвечает предел Хайека, любая клетка человека может поделиться около ста раз, и вроде бы селезёнка тут непричём, и не может повлиять на предел Хайека. То есть селезёнка не позволяет клеткам делиться чаще, но она позволяет удалять из организма слишком старые ткани, и таким образом, борется со старостью, хотя и не справляется.
-То есть, мой ребёнок может постареть слишком рано?
-Ну, я бы сказал, если селезёнка не будет работать у него вообще, то это вызовет проблемы лишь в возрасте лет пятидесяти шестидесяти, не раньше.
-Ладно, тему селезёнки мы проехали, - взял голос Чехов, - так вот, за селезёнку опасаться не нужно, это орган вторичной важности, он на самом деле почти не нужен. Хотя действительно никто толком не знает, зачем он. Будем считать, что это лишняя деталь в человеческом организме. К тому же селезёнка у него вроде как есть, просто она другая. Проблему представляют отличия в его голове. И поэтому я написал вам в медицинскую карточку всё что требуется. Вам необходимо обратиться к невропатологу, это очень важно. Я не могу сейчас спрогнозировать, как будут развиваться патологии его мозга в будущем. Может быть, учитывая то, как он развивался раньше, никак не будут и всё будет нормально. Но необходимо наблюдение врача, потому что в худшем случае, он может вырасти полным ничего не соображающим идиотом. Патологии мозга это очень серьёзно. Могут быть и другие побочные последствия, нарушение развития мозжечка может привести к тому, что ребёнок не сможет ходить и координировать свои движения. Задние области мозга, в которых наблюдается сильнейшая патология, отвечают за цветовое восприятие. Эти отклонения, отвечающие за восприятие света, могут привести к тому, что он может потерять зрение вообще. Хотя сейчас на свет ребёнок реагирует. Но я не могу сказать, различает ли он цвета, хотя я пытался это выяснить.
-Что значит цвета?
-Ваш ребёнок может вырасти дальтоником, что не смертельно, но это плохо, также, он может не различать цвета вовсе, и будет видеть мир чернобелым. Возможны и другие нарушения, например отсутствие видеопамяти, при этом в остальном он будет нормален. Но людям, лишённым видеопамяти жить очень сложно, потому что для них даже запомнить дорогу от дома до школы уже проблема. Имеются серьёзные нарушения в разделе мозга отвечающего за слух. Возможные последствия, не способность запоминать звуки, тогда он не сможет запоминать слова и говорить. Хотя на звук вообще ребёнок также реагирует. В общем, все эти области мозга, имеют иные размеры и форму, что вообще не нормально для ребёнка. Химический анализ я не брал, не рискнул, так что химия его мозга загадка, но она не может быть человеческой. В смысле, должны быть отклонения. Хотя, хотя, при поверхностном осмотре мозга, может показаться, что это мозг обычного ребёнка, увы, это не так. У меня вообще осталось ощущение, что это не
