Движение это далось ему с заметным трудом – короткая, заплывшая жиром, туго сдавленная воротником сорочки и галстуком шея, казалось, намертво срослась с крупной, заметно полысевшей головой, и ее владельцу пришлось даже слегка откинуться назад, разворачиваясь к соседу всем своим втиснутым в узкое кресло телом.
– Сейчас, Реваз Георгиевич, минутку!… – суетливо–услужливо привстал со своего кресла сосед и наклонился к квадратному иллюминатору, располагавшемуся рядом с креслом, – Вот, взгляните – за той извилиной уже будет видна деревня!
Тот, кого он назвал Ревазом Георгиевичем, развернул кресло к находившемуся рядом с ним такому же иллюминатору и послушно посмотрел вниз. В нескольких сотнях метров под ними причудливо извивалась неширокая, но, насколько можно было судить с этой высоты, весьма полноводная река. Узкий и вытянутый, похожий на небольшую хищную рыбу геликоптер неспешно плыл над ней, в точности повторяя все ее изгибы. В салоне в темно-коричневых кожаных креслах расположились четверо пассажиров. Два кресла, находившихся по обе стороны двери, ведущей в пилотскую кабину, занимали высокие и крепкие коротко стриженые мужчины в одинаковых темных костюмах. Тонкие проводки, тянувшиеся к едва заметным вставленным в ушную раковину наушникам, а также характерно оттопыривавшиеся на левой стороне груди пиджаки безошибочно указывали, что это были телохранители. Напротив, лицом по направлению полета, в кресле у правого иллюминатора, небрежно вытянув короткие толстые ноги, развалился уже упомянутый нами Реваз Георгиевич. Рядом с ним в таком же кресле у левого борта, слегка ссутулившись, сидел его долговязый и тощий спутник. В отличие от 'толстого', он был одет в фирменный камуфлированный охотничий костюм, голову украшала такая же камуфлированная широкополая шляпа, а на ногах красовались новенькие охотничьи ботинки на высокой рифленой подошве.
Долговязый украдкой озирался, с тщательно скрываемой завистью и восхищением оглядывая салон вертолета. И, нужно сказать, посмотреть было на что! Салон был обтянут светлой кожей, пространство между задними креслами занимала овальная, тоже обтянутая кожей тумба, выполнявшая, очевидно, роль бара, а над ней расположился широкий плоский экран телевизора. Оба задних кресла могли перемещаться вдоль салона по едва заметным направляющим в полу, и, кроме того, вращаться вокруг оси, что позволяло при необходимости и желании вполне комфортно смотреть телевизор, не выворачивая набок голову. Пол салона был застлан ковровым покрытием с высоким ворсом, обеспечивающим дополнительное шумопоглощение. От этого в салоне было не более шумно, чем в кабине легкового автомобиля представительского класса, и пассажиры могли беседовать свободно, совершенно не напрягая для этого свои голосовые связки.
Тут долговязый увидел, что один из его ботинок оставил легкий след на ковровом покрытии, и осторожно попытался втянуть ноги еще глубже под свое кресло. Заметив это движение, толстый рассмеялся:
– Брось, губернатор, ты бы еще пылесос взял!
Со свои спутником он разговаривал подчеркнуто фамильярно, обращаясь к нему только на 'ты' и именуя не иначе, как 'губернатор'.
– Что, нравится 'птичка'? Ничего, скоро сможешь и себе в область такой же взять! Думаю, не позже марта-апреля уже наладим выпуск первых машин. Ты как – найдешь пятнадцать 'лимонов' в своем бюджете?
– Долларов? – уточнил губернатор.
– Ага, обрадовался! – ухмыльнулся толстый, – Евриков, дружок, евриков!
– Можно и евро…, – стараясь придать голосу солидность, согласился губернатор, – Запишем на МЧС или ГИБДД, на чем-нибудь сэкономим маленько… Только мне четырехместный ни к чему! Мне бы хотя бы человек на семь-восемь…
– Хоть на пятнадцать! Кстати, базовая модель как раз на пятнадцать пассажиров и рассчитана. А хочешь – возьми транспортный вариант. Будешь на дачу навоз возить! – толстый издевательски расхохотался.
– Скажете тоже, навоз…– обиделся губернатор, – Мне тоже с VIP–салоном, только чтобы мест больше было!
– Не переживай, есть и такие модели! Ты, главное, бабки готовь! А сейчас лучше скажи – там в твоей деревне сесть-то есть куда? Площадка какая-никакая найдется?
– В самой деревне, конечно, будет не приземлиться! Там ведь и дома старые стоят, да и лес вокруг… Мы напротив сядем, на противоположном берегу! Там раньше ферма была большая – так её давно разобрали на кирпичи, а площадка осталась. Побольше футбольного поля будет, да еще и забетонирована! А берег тоже высокий, и с него все хорошо видно, как на ладони! Да вот, кстати, и наше Щукино!
Из-за очередного поворота реки показался высокий, поросший сосновым лесом берег, на котором виднелось с десяток старых, почерневших от времени деревенских изб.
– Вот, и ладно! – одобрительно кивнул толстый. – Иди, командуй пилотам, а то мне уже надоело болтаться между небом и землей!
Заложив небольшой вираж, вертолет завис над площадкой и, прижимая к бетонным плитам редкие кустики пробивавшейся сквозь них чахлой травы, плавно опустился. Двигатели тут же смолкли, но далеко раскинутые в стороны лопасти несущего винта некоторое время еще крутились, постепенно замедляя свое вращение. От стоявших чуть поодаль двух сверкавших черным лаком внедорожников тут же отделились несколько фигур и торопливо зашагали к вертолету. Широкая створка боковой двери салона выдвинулась немного вперед и съехала в сторону. В открывшемся проеме показались головы телохранителей. Быстро оглядевшись по сторонам, они выпрыгнули наружу и стали по обе стороны двери. И только после этого в двери появилась фигура толстого. Он недовольно скосил взгляд на одного из охранников и, опираясь на незамедлительно протянутую им руку, грузно шагнул на землю. Следом, низко пригибаясь, наружу выскользнул долговязый губернатор.
Толстый заложил руки за голову, слегка привстал на цыпочки и, разводя локти в стороны, с силой, до хруста в суставах потянулся. Затем опустил руки и немного покачал головой из стороны в сторону, разминая затекшую за полет шею. Глубоко вдохнул полной грудью, взглянул на чистое голубое небо с редкими белесыми облачками и, удовлетворенный увиденным, обернулся к губернатору:
– Хорошо-о-о!... Ну, да ладно, пошли смотреть место! Давай, веди, 'сусанин'! А это у тебя кто?
Встречавшие их на земле чиновники остановились в нескольких шагах в сторонке и теперь робко ожидали, когда на них обратят внимание.
– Так это глава районной администрации со своими замами! Если появятся какие-то вопросы или пожелания, можете сразу дать поручения – выполнят, как мои собственные! – суетливо пояснил губернатор.
– Еще бы не выполнили! – презрительно усмехнулся толстый и, обернувшись, требовательно махнул рукой, – Ну, чего застыли? Давайте сюда!
Толстый, не протягивая руки, небрежно кивнул подошедшим чиновникам: 'Хабелов!' Те, в свою очередь, перебивая друг друга, принялись торопливо называть свои фамилии и должности, но толстый повелительным жестом остановил их:
– Не трудитесь, все равно не запомню!
Затем вновь повернулся к губернатору и стоявшему рядом с ним главе района.
– Ну, кто у нас сегодня в роли гида, ты, что ли? – ткнул пальцем в живот главы района. – Тогда не стой, как истукан! Давай, показывай и рассказывай, что тут у вас такого замечательного!
– Да, да, конечно! – засуетился глава района. – Идемте, Реваз Георгиевич, к реке! Оттуда открывается прекрасный вид на то место, которое мы предлагаем для вашей, так сказать, охотничьей заимки… Конечно, потребуется что-то снести, что-то построить, привести в порядок подъездные пути… Но с этим, я думаю, у вас проблем не будет?
– У вас, милейший, у вас! – властно поправил его Хабелов. – Деньги я, конечно, выделю, сколько нужно, а дальше – ваша забота! И имейте в виду – считать деньги я умею!
– О чем вы? Как можно... – глава района покрылся румянцем. – Идемте, я все сейчас покажу! Там, кстати, у нас и катер приготовлен! Так что, если захотите, можем и по реке прокатиться, и на тот берег сплавать!
