смеялся, что выглядело не совсем привычным, потому что обычно он был весьма серьезным человеком. Элейн редко что-то говорила, хотя все время улыбалась. Казалось, ей нечего было сказать; она не производила впечатление человека умного, способного поддерживать разговор в нужном русле. Поэтому она вела себя очень тихо, ей явно не хватало живости обращения, и меня это немного раздражало. Если она и говорила, то только для того, чтобы сделать замечание сыну за его плохие манеры. Все это не могло не поразить меня: мне казалось, что Брету нужна более умная жена. «Но он наверняка знает, что делает», — тут же подумала я. Для меня его женитьба на этой женщине являлась уже свершившимся фактом.
После ужина я вызвалась помочь вымыть посуду, но ответ Брета удивил меня. Человек, влюбленный в свою экономку, вряд ли мог произнести такие слова.
— Вы у меня в гостях, Трейси. Это работа Элейн. Я нанял ее именно для таких целей. Так что пусть она занимается своим делом.
Элейн кивнула, не обидевшись, улыбнулась и пошла на кухню.
— Хотите посмотреть дом? — спросил Брет, когда мы вышли из столовой.
Я поднималась вслед за ним по лестнице, покрытой пушистой ковровой дорожкой. Мальчики возились на полу в прихожей. Семилетний сын Элейн, Кит, молотил Колина кулаками. Колин не отвечал ему, но пытался увернуться от ударов.
Я остановилась и посмотрела на мальчиков:
— Вы не хотите их остановить, Брет?
— Бесполезно. Они все равно начнут заново, едва мы уйдем. Кит не оставит Колина в покое. Иногда Колин выходит из себя и дает ему сдачи, но этого хватает максимум на день-два.
— В будущем вам, наверное, придется нелегко, если они не сумеют поладить друг с другом?
Он пристально посмотрел на меня:
— Что значит «в будущем»?
Я попыталась сгладить неловкость:
— Я хотела сказать, если их оставить одних.
Похоже, мне удалось провести его, потому что он ответил:
— О, мы никогда не оставляем их одних. И не оставим.
Я промолчала, хотя не могла понять его легкомысленного отношения ко всему этому. Брет показал мне свою спальню: она оказалась чистой и аккуратной, но по-мужски какой-то аскетичной.
— Двуспальная кровать, Брет? — Слова вылетели прежде, чем я успела подумать.
В его глазах блеснул веселый огонек.
— Да. Найдется место для гостя.
Я вспыхнула, и он рассмеялся:
— Пойдемте, я покажу вам комнату Элейн.
Она была розовой и насквозь женственной. Уютная мебель и стеганое покрывало на кровати выглядели роскошно. На креслах лежали бархатные подушки, на журнальном столике грудились журналы с глянцевыми обложками. На поверхности полированного обеденного стола отражались цветы, стоявшие в вазе.
— Потрясающе! — только и выдохнула я. — Какая красота!
— Что вас так удивляет? В конце концов, я взял ее на работу. Помимо всего прочего, она друг, поэтому я стараюсь создать ей максимум удобств, исходя из возможностей своего кошелька.
Потом он показал мне комнаты Колина и Кита.
— У вас такой большой дом, Брет, — заметила я. — Должно быть, он очень дорого стоил.
— Да уж, недешево, Трейси. Но в сложившейся ситуации мне необходимо много места. Иметь экономку — это не то же самое, что иметь жену.
— Конечно, к экономке относятся лучше, чем к жене, судя по тому, что я видела. — Мои слова прозвучали с явным подтекстом, которого я не хотела в них вкладывать, поэтому не удивилась, когда Брет гневно повернулся ко мне. — Брет, я не хотела… я просто пошутила. Простите.
— Я тоже прошу прощения, — расслабился он. — Я вас неправильно понял. Я на секунду подумал, что вы наслушались этих мерзких сплетен. Пойдемте вниз, Трейси. Я покажу вам игровую.
Он открыл следующую дверь, и мой взгляд уперся в железную дорогу, занимавшую большую часть комнаты. Она разместилась на двух больших столах, сдвинутых вместе. Замысловатая конструкция рельсов была дополнена мостами и эстакадами.
Брет щелкнул переключателем, и по рельсам побежал крошечный локомотив. Меня потянуло к нему словно магнитом.
— Можно мне попробовать?
— Конечно.
Он взял мою руку, положил ее на один из пультов управления и рассказал, что нужно делать. В комнату вошел Колин и остановился в дверях, наблюдая за мной.
— Хорошо, мисс Джонс. Теперь смотрите на меня, сейчас я переведу стрелку. С этой стороны есть запасные пути.
Я повторила его движения и спросила, нельзя ли попробовать мне. У меня все получилось с первого раза.
— Вы просто рождены для этого, Трейси, — сказал Брет, обнимая меня за талию.
— Пап, ты только представь девушку, которой нравятся поезда. Я думал, они привлекают только мальчиков.
— Я тоже, сынок. Значит, мы с тобой ошибались.
— Пап, можно мисс Джонс к нам придет еще?
— А почему же нет, сынок? — Он подмигнул мне. — Я всегда могу пригласить мисс, чтобы показать макет железной дороги — новую модификацию старого локомотива.
— Надо будет рассказать в школе. Нам нравятся уроки мисс Джонс. На них весело. Иногда мы так много смеемся, что приходит учитель из соседнего класса и спрашивает, что у нас случилось.
Темные глаза Брета внимательно смотрели на меня.
— У вас проблемы с дисциплиной, мисс Джонс?
— Не совсем, просто…
— Точно, пап, особенно когда она делает ошибки.
Брет, в одну секунду преобразившийся в директора, смотрел на меня со всевозрастающим интересом. А мне в этот момент страшно хотелось вставить Колину в рот кляп.
— Ошибки?
— Да, пап. Когда мы их замечаем, она говорит, что делает их намеренно, чтобы проверить, не уснули ли мы. Но мы не верим, потому что иногда она выглядит удивленной, когда мы ей на них указываем.
— Колин, пожалуйста, — прошептала я, но он все говорил и говорил и только еще больше воодушевлялся.
— Знаешь, папа, мисс Джонс часто теряет тряпку и приносит с собой утреннюю газету, которую рвет на куски, стирая ими написанное на доске.
— Колин, перестань! — хотелось крикнуть мне, но вместо этого изо рта вылетел какой-то хрипящий звук. Я посмотрела на Брета, но не уловила выражения его лица. Он не пытался помочь мне или остановить сына, хотя должен был, как мне казалось, сделать это.
— Однажды, пап, — продолжал заливаться от смеха Колин, — мисс вернулась после отпуска в Пеннинских горах и Озерной области и показала нам цветные слайды, которые сделала там. Она сказала, что была за границей, и попросила нас угадать, в какой стране сняты слайды.
Я закрыла глаза, увидев изумленно поднятые брови Брета.
— И кто из вас догадался, Колин?
— Никто, папа. Ты бы слышал, какие звучали предположения — Италия, Германия, Норвегия, даже Россия. Кто-то сказал, что они сняты первого апреля, чтобы специально провести нас всех, — это было самой смешной шуткой, которую придумала мисс Джонс.
Брет разразился смехом, и я почувствовала облегчение. Я ожидала выговора, но никак не веселья.
— В общем, — закончил Колин, — нам всем нравятся уроки географии.
