Брету в машине. В тишине мой голос звучал насмешливо, произнося все эти ужасные слова.
Я услышала, как Брет вышел из ванной и закрыл свою дверь. Бесполезно!.. Я встала, надела белый халат, который мне одолжила Вивьен, и вышла на площадку.
Собрав всю свою храбрость, я трясущейся рукой постучала в комнату Брета. Он открыл дверь и молча уставился на меня. На нем уже была пижама и халат.
— Вам что-нибудь нужно?
Его более чем прохладное удивление лишило меня присутствия духа.
— Простите, Брет, но я… не могу заснуть.
— И что вы хотите от меня?
— Я хочу поговорить с вами, Брет. Всего несколько минут…
— Хорошо. Заходите.
Я вошла в комнату, он прикрыл за мной дверь и стоял глубоко засунув руки в карманы и напряженно расправив плечи.
— Я хочу извиниться, Брет. Хочу попросить у вас прошения за все, что наговорила вчера в машине. И за мое ужасное поведение. Хочу поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали… а сделали вы так много! — Я водила босой ногой по замысловатому рисунку ковра. — Вы… вы правильно поступили, заставив меня сесть за руль.
— Я знаю, Трейси. Иногда приходится быть жестоким, чтобы проявить доброту.
— Вот и все, что я хотела сказать вам, Брет.
Я двинулась в сторону двери, но он протянул ко мне руки. Взяв мое лицо в ладони, он озабоченно стал рассматривать шрам на лбу.
— Как ужасно, Брет, — хриплым голосом произнесла я. — Он такой красный и уродливый.
— Он пройдет, Трейси. Заживет и пройдет. Все шрамы проходят. Знаю по своему опыту.
Он замолчал, и мне вдруг показалось, что он сейчас наклонит голову и поцелует мой шрам. Но его руки отпустили меня и снова спрятались в карманах.
— Спокойной ночи, Брет.
— Спокойной ночи, Трейси. Приятных снов.
Роберт при всех поцеловал меня на прощанье. Мы стояли в гостиной, благодарили друг друга и пожимали руки, как вдруг он обхватил меня за талию.
— До свидания, дорогая, — улыбнулся он.
Его поцелуй был скорее жестом отчаяния, и мне, увы, не удалось предотвратить его.
Все не без удивления воззрились на нас, потом тактично, по одному вышли на улицу.
— Оставь мне хотя бы свой номер телефона, — попросил он.
— У меня нет телефона.
— Но там, где ты живешь, наверняка есть?
— Да, но нам не разрешают звонить и даже отвечать на звонки.
Он отпустил меня.
— Я найду способ с тобой связаться. Я говорю это серьезно, Трейси.
Я сжала его руку и пошла к машине. Брет окинул меня ледяным взглядом.
— На этот раз я сижу впереди, мисс Джонс! — крикнул Колин. — Мне папа разрешил.
— Ничего не имею против, Колин, — ответила я, открывая заднюю дверцу и забираясь в машину. — Твое место рядом с твоим отцом.
Брет одарил меня еще одним взглядом, явившимся прямо из ледяного века, и я отвернулась, улыбаясь Вивьен и Роберту, которые стояли на тротуаре и махали нам рукой. Судя по всему, Роберту придется кое-что объяснить своей матери после нашего отъезда.
Обратно мы доехали без приключений. Пообедали в том же ресторане. Я всю дорогу сидела на заднем сиденье, и Брет ни разу не предложил мне сесть за руль, а мне очень хотелось повести машину, потому что страх мой окончательно прошел.
Подъехав к нашему городу Ноттингемпширу, Брет, к моему удивлению, миновал мой район и направился по дороге, ведущей к его дому. Я наклонилась вперед.
— Я же сказала, что не буду пить у вас чай, Брет. Я сама справлюсь…
— Я и не везу вас пить чай! Мы едем за моим проигрывателем. Роберт уверял меня, что вы хотите его одолжить у меня.
— О, — рассмеялась я, — это его идея, а не моя.
— Значит, у него были причины попросить меня об этом, так что я одолжу его вам.
— Но у меня нет пластинок.
— Их я тоже могу дать.
— Но, Брет, я не могу…
— Замолчите! — рявкнул он.
Я сдалась. Почему он все время одалживает мне вещи, вынуждая меня быть обязанной ему?.. Почему?
Мы свернули на подъездную дорожку к его дому, и они с Колином вышли из машины. Хотелось остаться, не выходить, но он велел мне идти в дом. Элейн нас встретила на пороге, а ее сын Кит так и заплясал вокруг Колина, но Колин молча оттолкнул его и убежал наверх в свою комнату.
Как обычно, Элейн вела себя спокойно и невозмутимо. В холе Брет спросил ее:
— Как ты, моя дорогая? Хорошо отдохнула?
Она окинула его взглядом своих голубых глаз и ответила, что смена обстановки пошла ей на пользу. В этот момент они больше напоминали двоих друзей, встретившихся после недолгой разлуки, нежели любовников, горящих от нетерпения броситься друг другу в объятия. Но может быть, так им больше нравится?.. В конце концов, оба уже были женаты. Вероятно, когда мужчина или женщина вступает во второй брак, выясняется, что вся страсть была израсходована на предыдущего супруга.
Элейн заметила мою рану.
— Трейси, дорогая, что с вами случилось?
Я с надеждой посмотрела на Брета.
— Она поссорилась с лобовым стеклом моей машины и сильно об него ударилась.
— Какая незадача! — заохала Элейн, осматривая мой лоб. — Болит?
— Сейчас уже не очень. Немного ноет по ночам.
Брет как-то странно посмотрел на меня, но я не могла сказать ему, какую боль испытываю по ночам.
— Я достану проигрыватель, — сказал Брет и направился к своему кабинету. — Заходите, Трейси.
Я последовала за ним и в нерешительности остановилась посреди комнаты.
— Ради всего святого, будьте как дома! Мне придется проверить его. Я не прикасался к нему уже несколько лет.
— Вы любите музыку, Брет?
— Любил. Наверное, и сейчас люблю. Просто мне не нравится слушать ее одному.
— Разве Элейн не нравится музыка?
— Нет, не нравится, — отрезал он.
Проигрыватель оказался большим и тяжелым, его корпус был обтянут красной кожей и выглядел так элегантно со своей черной ручкой и белой крышкой. Брет поставил проигрыватель на стол, объяснил, как он работает, и показал все кнопки управления.
— Потрясающе, Брет! — не могла я сдержаться.
— А теперь выбирайте! — кивнул он на стойку с пластинками.
Я по очереди доставала диски и выбрала несколько фортепианных концертов, с радостью обнаружив несколько пластинок с народной музыкой.
— Не думала, что вам нравится кантри.
Он подошел ко мне и взглянул на пластинку, которую я держала в руке.
— А почему? Вы считаете меня древним старцем? Может, я уже и не очень молод, но мне нравятся идеи, которые несут эти песни. Желание переделать мир и осчастливить человечество свойственно не
