чтобы собрать вместе всех самых упрямых ослов Америки. Неужели и Элси не видит всех трудностей, которые встретились на пути ее любви к Мэтту? Элси вела себя так, будто уже само чувство любви было достаточным поводом для признания: следуй зову своего сердца и иди на этот зов. Черт возьми, все не так уж просто! Трейси нужно убедиться, что Мэтт тоже любит ее и что она будет играть очень важную роль в его жизни. Бог мой, о чем говорить, если он не может позволить себе даже пикник, потому что нужно срочно чинить загон. Разве это правильно? Конечно, нет, и еще раз — нет.
— Я уже думал, что ты умерла, — сказал Мэтт, когда Трейси подошла к тому месту, где он стоял с лошадьми.
— Извини.
— Ты прощена. Я думал, что мы поедем в рощу и поговорим о тех же делах, о которых говорили предыдущей ночью.
— Мэтт, пожалуйста, только не при Мейбл. Она исключительно чувствительна. Никаких сексуальных разговоров.
— Хорошо, только сексуальные действия. Поехали в рощу.
— Мой дорогой человек, мы не можем жить исключительно сексом.
— Я знаю. Но мы же плотно позавтракали, помнишь? Поехали.
— Мэтт!
— Что еще?
— У меня идея.
— Ну, говори быстрее.
— Поехали в рощу.
— Я рад, что ты обдумала мое предложение, — он поднял ее и усадил в седло. — Я, правда, очень рад.
Сгущающиеся облака принесли с собой легкий бриз. Несмотря на то, что ее зад опять побаливал от ударов о седло, она позволила себе роскошь вспомнить ее прошлую ночь с Мэттом.
— Ты выглядишь счастливой. У тебя с Мейбл есть от меня секреты?
— Нет, я просто думаю о событиях прошлой ночи.
— Шалунья. А ты не думаешь, что мы можем сейчас дать пищу новым, не менее приятным воспоминаниям?
— Не думаю.
Роща была прохладная, зеленая и принадлежала только им. Мэтт прижал Трейси к себе и поцеловал с таким неистовством, что Трейси задохнулась. Их страсть была чиста и раскованна, когда они одновременно сбросили с себя одежду и слились в приступе нескончаемого желания. Мэтт уносил ее в заоблачные высоты, известные только им двоим и все время был с нею, только с нею. Потом они лежали рядом, губы Мэтта легко целовали лоб Трейси.
— Ты прекрасна, Трейси.
— И ты тоже, Мэтью Кендал Рамсей.
— И все же мне нужно ехать на ранчо.
— Ох, Мэтт, пожалуйста, только не сейчас. Неужели ты не можешь задержаться еще? Здесь так хорошо, и здесь мы вдвоем.
— Я не могу, мне нужно идти, — сказал он, садясь и одеваясь.
Трейси хотела что-то сказать, но Мэтт продолжал одеваться, и ей не оставалось ничего другого, как тоже подобрать разбросанную одежду и привести себя в порядок. Ее борьба с этим ранчо абсолютно ни к чему не приводила. Ранчо выигрывало, она проигрывала снова и снова. Земля вытаскивала Мэтта из ее теплых, любящих объятий и требовала его времени и внимания, как капризная любовница. Трейси смогла почувствовать красоту и умиротворение, которое давала эта земля, но она знала и о других чувствах, которые эта ревнивая соперница вызывала у нее. Она опускала голову, как взбесившийся жеребец, и требовала мужчину, которого любила.
— Все в порядке?
— Да, — тихо ответила она.
Мэтт и не обратил внимания, как необычайно тиха была она на обратном пути в конюшню. Он снял ее с Мейбл, бодро поцеловал и вспрыгнул на свою лошадь.
— До встречи, — сказал он.
— Хорошо, Мэтт.
Она смотрела ему вслед, пока он не исчез в облаке пыли, а потом повела Мейбл в конюшню, смахивая по пути с глаз непрошенные слезы. Волна леденящей душу грусти вновь нахлынула на нее. Неужели именно это и называется счастьем любви?
Глава 6
Следующие полчаса, прежде чем войти в дом, Трейси провела у бассейна. Первые капли дождя упали на землю, когда она подходила к веранде. В небе прокатились раскаты грома. Она поспешила войти внутрь и направилась в кухню, где Элси пекла хлеб в печке.
— Идет дождь. Это значит, что Мэтт вернется домой раньше, да? — тихо спросила она.
— Ни в коем случае. Они не могут оставить забор лежать и гнить под дождем. Они закончат работу, дождь только помешает им сделать ее быстрее.
— Конечно, — сказала Трейси, садясь на стул. — Мне бы следовало об этом если не знать, то догадываться. Представь себе дуру, которая вообразила, что ковбоя испугает дождь.
— Поешь-ка. Ленч поднимет тебе настроение.
Еда была очень вкусная, но, к сожалению, в ней не было того компонента, который бы смог развеять мрачное настроение Трейси. Она поднялась к себе в комнату и прислонилась лбом к стеклу, уставилась из окна на дождь, который покрывал землю тяжелыми мокрыми простынями. И Мэтт был там, на этом ужасном дожде. Он будет напрягать зрение, чтобы что-нибудь разглядеть в этой пелене дождя, работая с колючей проволокой, которая и так уже причинила ему боль. Элси подняла шум из-за того, что Мэтт намочил бинт в душе, а теперь он промокнет до нитки, и у него не будет возможности высушиться. Это уже слишком. Почему он не бросит все это к чертовой матери и не приедет домой, к ней? Почему он не спешит в тепло и уют ее рук вместо того, чтобы исполнять прихоти безжизненного загона, который в ответ на героические усилия Мэтта никогда не полюбит его человеческой любовью?
День тянулся так медленно, и Трейси заставила себя пойти в кабинет и собрать разбросанные листки, что валялись там с прошлой ночи. Комната, наполненная воспоминаниями, вызвала в ней такую тоску и желание немедленно увидеть Мэтта, что она приводила в порядок разрозненные записи, а потом отправилась принимать освежающую ванну.
Кендал Рамсей был в гостиной, когда Трейси появилась там. Одежда ее состояла из серой юбки и серой же в белую полоску блузы. Настроение у нее было превосходное, и она радостно приветствовала мистера Рамсея.
— Вы выглядите очень хорошо. Мэтт сегодня задерживается. Почему бы вам не приготовить напитки сегодня?
— Дождь не прекращается, — сказала Трейси, приготовив коктейль и усаживаясь в кресло.
— Да, дождь льет, как из ведра, — подтвердил Кендал.
— А Мэтт там, на дожде, и…
— Извините меня, мистер Рамсей, — раздался голос у дверей гостиной.
— Привет, Дасти, — сказал Кендал. — Заходи.
— Нет, спасибо, сэр. Я насквозь промок и не хочу оставлять следы на ковре. У меня для вас сообщение от Мэтта.
— Да? Что с ним случилось?
— Ситуация на северном загоне стала совсем плохой из-за дождя, сэр. Скотина испугалась и разломала целую секцию в заборе. Мэтт послал за подмогой, фонарями и всем прочим, чтобы мы могли
