— Трейси, ранчо не может существовать само по себе. Ты разве недостаточно увидела, чтобы понять это?
— Что я точно увидела, так это страшную силу, которая удерживает тебя на ранчо. Ты отодвигаешь на второй план все свои желания и потребности, чтобы выполнить в первую очередь запросы твоей земли. А что будет со мной?
— Ты будешь моей женой. Я каждую минуту, когда смогу, буду с тобой. Время, которое мы будем проводить вместе, будет незабываемым, волшебным. Оно будет работать на нас, Трейси. Но только дай мне шанс.
— Ох, Мэтт, я так напугана и смущена.
— Тогда не торопись. Реши одну проблему, вместо того, чтобы городить огород из вопросов и проблем, которых на самом деле нет. Но никогда не забывай, что я люблю тебя. Давай поедем в Аквариум. Тебе понравится это место.
— Хорошо, — сказала Трейси, улыбаясь. — Мне тоже захотелось изюма в шоколаде.
— Ты, детка, — слишком дорогое удовольствие.
Глава 7
И снова Трейси удалось разогнать тоску и совершить замечательное путешествие по Аквариуму. Мэтт настоял, чтобы они зашли в знаменитый магазин Наймна-Маркуса на углу Мейн-стрит и Эрвея, чтобы она могла сказать, что была там, если кто-нибудь спросит. Они купили два огромных пакета изюма в шоколаде и отправились в обратный путь на ранчо.
Элси расцвела от удовольствия, когда ей вручили пакет с любимым лакомством.
— Ну, вот, опять моя талия станет на два дюйма шире, — весело сказала она. — Но кому до этого дело? Дасти хотел видеть тебя, Мэтт. И еще звонила Марта Велш, чтобы напомнить тебе о празднике с танцами, который она устраивает завтра вечером.
— Боже, я совсем забыл о нем. Пойду-ка лучше поищу Дасти и спрошу, что у них случилось. И, пожалуйста, леди, не съешьте изюм за один присест, а то до самого Сан-Антонио будут слышны ваши стоны от колик в животе.
— Увидимся позже, — сказала Трейси, засовывая в рот целую пригоршню изюма.
— Никто меня здесь не хочет слушать, — сказал Мэтт, уходя.
— Я слушаю, но не обязательно ведь выполнять все, что тебе говорят. Правда, Элси? — спросила Трейси.
— Правда. Рана Мэтта заживает?
— Он так, по крайней мере, говорит. Ему дали лекарство.
— Доктор знает свое дело. Я была так рада, когда узнала, что тебе удалось задержать Мэтта в городе. Ему нужна такая разрядка, но почаще.
— Почаще и подольше? Поздний обед, кинофильм, полуночная прогулка по берегу реки — вот, это надолго.
Элси рассмеялась:
— Нет, дорогая, это фантазия. У Мэтью есть обязанности, которые требуют его времени и внимания.
— Я об этом уже слышала. Пойду переоденусь.
Когда Мэтт не возвратился домой к обеду, Трейси вскипела от злости. Что он там делает, яростно возмущалась она. Он что, решил проверить, у всех ли его лошадей по четыре копыта?
— Это мясо уже мертво, не нужно убивать его второй раз, — сказал Кендал, заметив, с какой злостью Трейси воткнула вилку в кусок жареного мяса.
— Извините меня, я не совсем вежливо веду себя сегодня. Вам следует отослать меня в свою комнату.
— Я тебя понимаю, дочка. Ты нервничаешь, а это говорит о том, что тебе нисколько не нравятся опоздания Мэтта.
— Мне двадцать шесть, а я веду себя, как шестилетняя девочка. Я приношу свои извинения, мистер Рамсей.
— Женщинам, которые любят, нет надобности оправдывать свои поступки или эмоции.
— Это тоже из кодекса ковбоев?
— Нет, это кодекс Алиды Рамсей. Она сказала мне это в тот день, когда плакала, а я принес ей щенка. Я думал, что она возненавидит этого малютку, но она была им очарована. Мужчины должны просто любить женщину, но никогда не пытаться ее понять. Это сведет любого из нас в могилу.
— Мужчины тоже не являются образцом разумных существ.
— Но если их соединить вместе. Вы говорите совершеннейшую ерунду, дорогая.
Вдруг в комнату вошел Мэтт, неся в одной руке огромный кусок говядины, а в другой — пакет с молоком. Он шумно уселся на свое обычное место и улыбнулся, как будто в его поведении не было ничего необычного.
— Добрый вечер, сын, — обычным голосом произнес Кендал.
— Привет, папа. Трейси, заканчивай есть, нам нужно идти. Ты в джинсах? Прекрасно. Глотай свой обед, Трейси, ты совершенно не шевелишь вилкой.
— Ума не приложу, мистер Рамсей, как сообщить вам эту новость, но воспаление с руки Мэтта перешло ему в мозги. Ваш маленький бедненький мальчик потерял последние капельки разума.
— Без шуток? Но мне он кажется вполне нормальным.
— Это очень печальный случай, очень печальный.
— Да ешь ты, тебе говорят, — разобиделся Мэтт. Он с грохотом поставил пакет с молоком на стол, и из него вылилось несколько капель на скатерть. — Оп! Элси, придется убрать и этот беспорядок.
— Я не хочу переходить на личности, Мэтт, но не мог бы ты сообщить, куда мы должны поехать?
— На улицу для начала.
— На улицу?
— На улицу. Солнце заходит, Мэтт? — спросил Кендал.
— Как раз садится сейчас.
— Тогда вам лучше поторопиться.
— Куда? — взмолилась Трейси.
— На улицу, — сказали Кендал и Мэтт в один голос.
— Меня похищают, да?
— Папа, правда, она самая умненькая девочка? Доставляет мне, правда, много хлопот, но все равно умненькая.
— Я знаю только, что у нее хорошая пара легких. Когда она кричит, то делает это профессионально.
— Я никогда не кричу! — Трейси топнула ногой.
— Нет, кричишь, — шепнул ей на ухо Мэтт, выталкивая ее из комнаты. — Я был в кабинете и в роще, помнишь?
— Ну, вот что, Рамсей. Убери-ка с меня свою грязную руку!
— Не уберу.
— Элси! — закричала Трейси, когда они проходили мимо кухни. — Спаси меня!
— От чего? — спокойно спросила ее Элси. — Тебя просто приглашают на свидание.
Когда они вышли на лужайку сзади дома, Трейси вдруг разразилась смехом. От удивления Мэтт опустил руку.
— Мэтт Рамсей, — сказала она, переводя дыхание, — ты такой непредсказуемый! Ты испугал меня до смерти. Послушай, а я доела свой обед или нет?
— Похоже, что да. Пошли, парни ждут.
— Я ничего не спрашиваю, потому что ты ничего не ответишь. Правда ведь?
