— Правда.
— Мэтт, прежде чем мы окажемся среди людей, я хочу тебе сказать, что я тебя люблю.
— И я люблю тебя, — сказал Мэтт, быстро целуя ее. — А теперь приготовься снова разбить свой зад ездой на лошадях.
У конюшни стояли два маленьких фургона. Дасти сидел верхом на своей лошади, а Винди и другой рабочий, оказавшийся Фарго, стояли рядом.
— Добрый вечер, босс. Здравствуй, дорогая, — сказал Винди.
— Талса и другие уже отправились впереди? — спросил Мэтт.
— Да, мы все готовы, — отрапортовал Винди.
— Давайте трогаться в путь, — сказал Мэтт. Одним движением руки он поднял Трейси и аккуратно посадил на сиденье фургона.
Винди и Фарго сели в другой фургон, а Талса повел караван через травянистое пастбище. Над головой зажигались звезды. Одной рукой Мэтт держал поводья, другой обнимал Трейси за талию. Так как он не испытывал никакого стеснения перед своими работниками в проявлении своих чувств к Трейси, она тоже решила не стесняться и прижалась к нему. С ним было так хорошо, от него исходил запах мужчины, и ее сердце разрывалось от любви. Он мог везти ее куда угодно, ей было все равно, лишь бы он был рядом, лишь бы быть в его объятиях, и этого было достаточно. Достаточно? Это было больше, чем можно было желать.
— Кстати, кто такая Марта Велш? — спросила Трейси.
— Почему ты только что спросила? Я говорил о ней несколько часов назад.
— В это время я была занята изюмом с шоколадом.
— Ну, Марта напоминает фейерверк. Ей за пятьдесят, она управляет своим поместьем, как морской пехотинец, проводит самые многочисленные, самые интересные вечера с танцами. Мы поедем на один из таких вечеров.
— Да? Настоящие танцы в амбаре? Как в кино?
— Как в Техасе, мадам. Положи голову на место. Мне нравится ее ощущать там, где она была.
— Хорошо, сэр. Что мне надеть на танцы? Мои сапоги подойдут? Мне не нужна шляпа, правда? Ой, как интересно!
— Думаю, что в этом году я прекрасно проведу время. Посмотри вперед, Трейси.
— Это костер.
— Я хочу, чтобы ты увидела другую сторону жизни на ранчо. Когда дневная работа закончена, когда на небо выходят погулять звезды, земля начинает возвращать свои долги. На ней ты обретешь спокойствие, которого не найти больше нигде. И очень важно разделить с кем-то этот момент твоей жизни.
— Ой, Мэтт, как здорово.
Мэтт подвел счастливо улыбающуюся Трейси к костру. Около двадцати мужчин разного возраста стояли вокруг костра, и все они одновременно приподняли края шляп в немом приветствии. Мэтт кивнул в ответ и усадил Трейси на землю, а потом сам сел рядом. Винди не замедлил преподнести ей палочку с нанизанным на одном конце зефиром. К ее удивлению и восхищению, Дасти, Фарго и Талса достали из фургона гитары и стали петь удивительно гармоничным трио.
Другие работники ранчо сидели маленькими группами, одни тихо переговаривались, другие просто отдыхали и наслаждались музыкой. Двое мужчин лежали, вытянувшись, и Трейси была уверена, что их укачала музыка. Эти люди работали бок о бок бесконечные часы днем и сейчас вновь собрались вместе, чтобы провести свободное время. Это было похоже на большую семью, которая принимала Трейси в свои члены. Трейси была незнакомкой, но они не задавали ей вопросов.
Она стряхнула со щеки слезу, но улыбку не прятала. Мэтт крепко прижимал ее к себе, и ночь окутала их покрывалом блаженства. Он все продумал до мельчайших деталей, даже пропустил обед, чтобы доставить ей радость. Теплота и нежность, которые сияли в его глазах всякий раз, когда он смотрел на нее, растопили в ее сердце последний ледок. Отблески огня играли на его загорелом лице, и она хотела погладить его щеку и объявить во всеуслышание о своей любви к нему.
Но она сидела тихо, впитывая таинственность момента, частью которого сейчас была, аккуратно укладывая впечатления от него на полочки своей профессиональной памяти. Она запомнит эту ночь и обратится к ней снова и снова, когда нахлынет необъяснимый страх и беспокойство. Как благодарна она Мэтту за то, что он показал ей эту сторону его жизни. Это успокаивало больше всего, и это принадлежало только им.
Дасти, Фарго и Талса продолжали петь, и Трейси решила, что их имена здорово им подходят. Да и Винди, и ее Мэтту. Они были техасскими ковбоями. Эти люди ни о чем не спрашивали, полностью отдавая себя и так мало требуя взамен. Постоянная усталость, раны, никогда не заканчивающаяся работа — вот цена, которую они платили за эту звездную ночь. Научится ли она когда-нибудь принимать жизнь так, как это делали они? Она этого просто не знала.
Костер прогорел до маленьких угольков, Мэтт встал на ноги, предлагая Трейси руку.
— Спасибо, парни, — сказал он.
— К вашим услугам, босс, к вашим услугам, мадам, — церемонно сказал Дасти, приподнимая шляпу. — Мы потушим костер. Я хочу поспать здесь. Ночь, думаю, будет удивительная.
— Сказочная ночь, — сказал Мэтт, улыбаясь Трейси.
— Спасибо вам всем, — сказала она. — Это было так… В общем, ночь была восхитительная. Я не могу даже сказать вам…
— Дорогая, — сказал Винди, — улыбка на вашем лице говорит обо всем больше, чем слова.
Все пожелали друг другу спокойной ночи, потом Мэтт поднял Трейси на руки и усадил в фургон. Лошади пошли тихим, размеренным шагом.
— Мэтт, спасибо тебе.
— Извини, что похитил тебя из-за обеденного стола.
— Не нужно извинений. Вы все знали об этом, правда? Твой отец, Элси?
— Да, и они тоже решили, что это грандиозная идея. Как тебе понравились мои поющие ковбои? Здорово, да?
— Отлично. Между нами, как их настоящие имена?
— У них у всех настоящие имена, за исключением Талсы, его зовут на самом деле Харви, но последний, кто так его назвал, ушел со сломанным носом.
— Харви?
— Талса. Так будет безопаснее.
— Он родился в Оклахоме?
— Нет, в Кливленде.
— О Боже, он похож на настоящего ковбоя.
— Да, эта страна попадает в кровь человека, она меняет его, заставляет поверить во многие вещи и ценности. Это может случиться и с красивой женщиной из Детройта, если она этого захочет. Ничего не говори, Трейси. Просто подумай о том, что видела и чувствовала сегодня вечером, и запомни, что рядом с тобой сидит мужчина, который любит тебя всем сердцем.
— И я люблю тебя, Мэтт. Мне так хочется, чтобы эта ночь никогда не кончалась. Сейчас с тобой, здесь, я ничего не боюсь. Но наступит завтра с его сомнениями и страхами, с вопросами, на которые мне предстоит ответить.
— Никаких мрачных разговоров, моя леди. Я отвезу тебя домой, и мы будем там любить друг друга.
— Звучит очень романтично.
— Мы будем сегодня в твоей комнате.
— Да?
— Причина кроется в том, что у тебя совсем усталый вид. Боюсь, что тебе трудно будет пройти через весь дом.
— Мэтт, ты говоришь такие ужасные вещи.
— Но это правда! Но есть и другая причина. До тех пор, пока ты не скажешь, что останешься здесь, я не могу лежать с тобой в своей постели. Если я потеряю тебя, то не смогу в ней никогда спать, потому что
