табличка с финской надписью. Небось, тоже мины. Боев здесь не было - финны, обойденные с фланга, сами спешно драпанули.
Машина вернулась к большаку - снова шла длинная колонна. Похоже, боеприпасы. К новому удару наши готовятся, тут и к бабке не ходи. Ночи короткие, спешат. Да и какие тут ночи? Так, белоночье...
- Значит, направо. Понял, Хворостин?
- Так точно, - бодро кивнул водитель.
- Товарищ капитан, если направо, опять к тем сожженным машинам выедем, - сказал старшина.
- Действительно, - капитан глянул на водителя. - Ну, что молчим, Хворостин? Ты же вчера меня вез. Ладно, я спал. Но ты-то на трезвом глазу ехал...
- Так точно. Так мы ж с другой стороны, сразу за хлебовозкой шли.
- Тьфу, сопля китайская, хлеборезкой за хлебовозкой, твою... Давай за колонной. До ближайшего поста...
Ехать за колонной было сложно - пыль душила. Подотстали, колона умчалась куда-то вправо. Капитан уже и ругаться не стал, лишь холодно процедил:
- Хворостин, или ты нас к посту вывозишь, или я тебя...
- Так вот же, товарищ капитан, машина снабжения загорает. Сейчас проясним.
На обочине, у съезда на очередную просеку, стояла полуторка с бочками в кузове. Водитель возился у поднятого капота.
- Этот, небось, и сам заблудился, - пробурчал Голуб, разглядывая неказистого пожилого шофера в замызганной телогрейке.
- Да нет, гэсеэмщик, они ж всё знают, - безосновательно бодро заверил Хворостин.
- Эй, боец! Пойди-ка на секунду, - Голуб встал в машине.
Шофер поправил пилотку, подтянул штаны и рысцой, вряд ли превосходящей в скорости обычный шаг, направился к виллису.
- Товарищ капитан, рядовой Хазвазметов...
- Чего делаем здесь, рядовой?
Шофер, действительно старик, уже явно под пятьдесят, поскреб щетинистую щеку, печально вздохнул:
- Так зажигание шалит. Просил же поменять. Так разве послухают?
- Технику надлежит поддерживать в боевой готовности. Ладно, где здесь населенный пункт Сий- ран-пир...-т...-ти знаешь?
- Так как же, - шофер принялся махать грязной рукой, объясняя...
Капитан посмотрел на своего водителя.
- Вернемся, налево, потом направо на проселок, - поспешно объяснил план действий Хворостин.
- Точно, там это Сийранпиртти и будет, - закивал шофер. - Третьего дня я проезжал.
- Понятно. Ты тут не возись. Финны недобитые бродят. Не ровен час, горло-то резанут.
- Так сам опасаюсь, товарищ капитан...
- Куда направляешься? Путевой лист где? Где старший машины? - для порядка спросил Голуб.
- Так колонной шли. Он-ж, зажигания, грю... А документ, оно-ж... - дед с готовностью полез в карман гимнастерки.
Капитан бегло взглянул, вернул мятый лист путевки, справку о закреплении машины и красноармейскую книжку:
- Так, иди и воюй, Хазвазметов. Ишь, пристроился на пленере...
- Да что вы матюгаетесь, товарищ капитан? - обиделся водитель. - Я ж не виноватый. Щас зовидуся. Тут еще беда, - дедок поморщился и схватился за живот. - Извиняйте, товарищ капитан. Брюхо подводит. Это все яйчный порошок, оно ж... - шофер принялся спешно расстегиваться... - Ой, да что ж оно...
- Тьфу! Ты хоть с дороге уйди. Все ж освобожденная территория. Прорвемся, в тылу у финнов коммуникации минировать будешь, - Голуб плюхнулся на сидение. - Давай-давай, Хворостин. Совсем уже...
'Виллис' рванул вперед, в смысле назад.
- Вот как с таким народом воевать? - мрачно поинтересовался Голуб. - От врага обсиратся перестали, так от яичного порошка начали. Прямо дурость сплошная...
- Деревня, что с него взять, - снисходительно заметил Хворостин, сам бывший родом из древнего культурного центра Яранск Вятской губернии.
- Да какой он деревенский, - проворчал, морщась, старшина. - Косит под дурака, а сам это проклятое Сийран-пиртти без запинки выговаривает.
Несколько секунд 'виллис' скакал по дороге в тишине, потом капитан крепко врезал водителю по плечу:
- Стоп!
- Да правильно мы едем, товарищ капитан...
- Замолкни. Мы третьего дня, где были? Где ты покрышку менял?
- Так со штабом перебирались. По дислокации. Там же 'колючки' было, не дай бог...
- А в Сийран-пир...-тти наш штабдив не пошел, потому что там постреливали, - пробормотал Голуб. - Вот я и думаю...
- Он куда следует, дедок-то этот? - спросил, выпрямляясь, старшина.
- В 220-ю. Они где-то рядом, тут ничего такого...
- Они же свежие. Только с формирования. Едва краску обдирать начали... А полуторка битая...
- Номер вроде обычный, в глаза не бросился... Что там еще? - капитан на миг зажмурился, вспоминая, и рявкнул на несчастного Хворостина: - Ну и что вылупился? Разворачивай. Уточним...
Виллис в очередной раз развернулся. Алексею хотелось застонать. Всю душу эти особисты со своей подозрительностью вытрясли.
- Товарищ капитан, а как бы... - пробормотал старшина, неловко ерзая.
Голуб, молча, передал назад автомат. Старшина отомкнул диск, проверяя...
- Товарищ капитан, -неуверенно сказал Алексей.
- Ты, Трофимов, сиди спокойно. Это для контроля и вообще...
Полуторка торчала на месте, но уже тарахтела заведенным двигателем, дедок топтался рядом, держался за шаровары.
- А мне так с яичного нормально, - задумчиво сказал Хворостин.
- Не зевай, - буркнул капитан, выскакивая на дорогу. - Эй, Хазвазметов, ты о первом повороте говорил или о втором?
- Ох, ты господи, да щас, товарищ капитан. Прям мочи нет, - шофер ухватил из распахнутой кабины клок газеты. - Неужто дезентерия?
На ходу спуская штаны, водитель засеменил за машину.
- Слушай, Хазвазметов, ты эти шутки брось, - сказал Голуб вслед страдальцу и в некоторой растерянности оглянулся на собственных подчиненных. Вытаскивая из уже расстегнутой кобуры пистолет, шагнул в сторону полуторки...
- Он к лесу дернул! - крикнул, вскакивая на ноги старшина.
- Стой, стрелять буду! - капитан, взмахнул пистолетом, бросился за машину.
Сухо хлопнуло из кустов. Голуб упал на колено, дважды выстрелил из своего ТТ. Прямо с кузова 'виллиса' короткой очередью добавил старшина - по плечу Алексея стукнула отлетевшая гильза.
- Только по ногам! - завопил капитан.
- Так понял, - старшина соскочил на дорогу, охнул от боли в спине. - Уходит!
- За мной! - капитан Голуб, держа пистолет двумя руками, прыжками бросился к опушке.
Левее, неловко пригибаясь, уже бежал старшина-разведчик.
- Охраняй, парень! - крикнул, накидывая на шею ремень автомата, лихой Хворостин...
Ошалевший Алексей сидел в машине. Сквозь тарахтение двигателей из леса донесся пистолетный
