- Я-то кумекал - на самом пароходе пойдем, - пробормотал ефрейтор, провожая взглядом выглядящее вполне солидным и надежным судно.
- Если что, катером живо на борт перекинут, - хмуро заверил Коваленко.
- Извините, товарищ старший лейтенант, а там качка или как? - смущенно спросил радист. - Я насчет этого не очень.
- Это, Леша, от особенностей конкретного вестибулярного аппарата зависит, - принялся объяснять Коваленко. - Имеется такой чуткий и нужный орган, расположенный в каналах и мешочках внутреннего уха...
- И почему-то напрямую связанный с желудком, - подсказал Женька.
- Не остри, Земляков, - осудил старший лейтенант. - Личный состав интересуется и правильно делает. Подготовка у нас сухопутная, а задача...
Шведова морщилась. Она почему-то к Коваленко испытывала неприязнь, не меньшую, чем к майору. И не только в политических и э... хроно-развилистых разногласиях дело.
Женька раздумывал об особенностях человеческой психологии вообще и женской в частности. Краем уха слушал лекцию.
... - акватория солидная. С древности нами освоенная. В старину звалось - Нево.
- Вами, значит, освоено? - не удержалась старшина.
- А кем же? Нами, русскими. Или, думаете, что если у меня фамилия украинская, так мои прадеды исключительно на Хортице кулеш варили? - сдержанно поинтересовался Коваленко.
Шведова явно не поняла иронии, открыла рот, дабы уточнить, при чем здесь, собственно, национальность старшего лейтенанта, но вмешался быстро соображающий Торчок:
- Та вы погодьте о старине. Нам с сержантом иной интерес. Насущный. Много на том берегу финнов? Оно как высадимся: совсем в окруженье? Или то строгая военная тайна?
- Финны, конечно, будут, - неуверенно покосился на Женьку, хоть что-то читавшего о Петрозаводской части операции, старший лейтенант. - Но у нас свое задание.
- Нам финнов считать не требуется, - сказал Женька. - Задача сработать на опережение. Чтобы клиенты с аэродрома смыться не успели. Так что у десанта своя задача, а мы галопом к этой Нурмолице. Пока авиаторы не прочухались...
- А если ждут? - пробормотала Шведова. - Не нас, конечно, а десант. По светлому к высадке идем, и темноты сейчас вообще нет. Налетят, бомб накидают. И на берегу сразу прижмут...
- А если на минуточку допустить, что офицеры, планировавшие операцию, не глупее лейтенантов и старшин? - ядовито пробурчал Коваленко, принципиально глядя исключительно на свой 'Суоми'.
Шведова стиснула зубы.
- А нас как высаживать будут? - спросил Лешка. - Я к тому, что рация воды боится.
Коваленко и девушка посмотрели на радиста. Действительно, тихий Леха всегда по делу говорил, и всякие там склоки-споры упорно мимо ушей пропускал, ненужных вопросов не задавал.
- Честно сказать, я не в курсе, - признался Коваленко. - Предполагаю, наша группа будет действовать по обстоятельствам. Конкретно о высадке ничего сказать не могу.
- То майору известно. Не затем он нас брал, шоб утапливать, - сделал вполне логичный вывод Торчок. - Поплывем на самом броненосном, а там высадят надлежаще...
Не угадали. К Попутному подбежал какой-то морячок, отрапортовал. Майор глянул на команду:
- Что сидим, орлы и чайки? На борту нас ждут.
Борт, конечно, был. Даже, наверное, оба были. Но на броненосец крошечное суденышко никак не тянуло. Низенькое, коротенькое, с крошечной рубкой и единственным пулеметиком на носу.
- Ка-Эм . Уникальный тральщик, (катерный тральщик, водоизмещение 10,4т, мощность двигателя 110л.с. вооружение: трал, пулемет 7,62, дымоаппаратура) - с удовольствием сказал Попутный, поглядывая на оторопевших подчиненных. - Между прочим, целиком деревянный. А деревянное, как подсказывает жизненный опыт, тонет еще реже, чем то самое, легендарно-непотопляемое... На борт, бегом!
Сгрудились на корме, вокруг какого-то зачехленного агрегата вроде маленькой лебедки. Вообще-то, было тесновато. Даже ноги не вытянешь - в низенькие леера упрешься. Женька посмотрел на близкую воду - если это корытце тонуть начнет, то особо и испугаться не испугаешься. Не успели рассесться - застучал двигатель, матросы запрыгнули с баржи-пристани на борт, и катер шустро двинул от берега. Команда - краснофлотцы в потрепанной форме, лейтенант из рубки, - тайком поглядывали на пятнистую группу, особенно на Шведову. Подошел Попутный:
- Трофимов с рацией - в каюту, а то еще забрызгает вас, нежных-ранимых. Собственно, товарища снайпершу тоже приглашают. Или свежим воздухом подышите, а, Шведова?
- Так точно, свежим, - Марина улыбнулась, как выругалась.
Попутный снисходительно кивнул, нырнул в люк.
- Там вообще-то каюта помещается? - засомневался Женька.
- Умещается. Для пигмеев, - проворчал Коваленко. - Марина, шли бы вы вниз, тут свежо будет.
- А что вы меня в пигмеи записываете? - не замедлила огрызнуться старшина. - Ростом не вышла, да?
Коваленко отвернулся.
Катер уверенно шел вперед. Судно действительно пигмейское, даже примитивная турель для 'максима' смахивала на хлипкую стойку пляжного зонтика.
- А я один раз на торпедном катере плавал, - известил Женька, пытаясь развеять наступившее мерзопакостное враждебное молчание.
- Вообще-то, 'ходил', а не 'плавал', - пробормотал Коваленко. - Ну и как катерный опыт?
- Да не успел распробовать. Качнуло пару раз, а там: - Вперед! В атаку! И полезли мы в горку.
- Что, прямо на берег высадили? - недоверчиво спросила Шведова.
- Не совсем. Малость промок, но это значения не имело. Когда вверх карябались, пот аж в сапогах захлюпал. Да еще гансы прикурить дали.
- Это вы под Севастополем работали, - сказала Марина в сторону. На Коваленко она не смотрела, но старлей определенно начал страдать. Чем-то они здорово похожи были: оба готовы собеседнику прямо в лоб гадкую правду бухнуть, своей упертостью покрасоваться. Года рождения разные, а толку...
- Что вы как дети, в самом-то деле, - с досадой сказал Женька. - Как ни крути, общее дело делаем. И товарищ Варварин нам не посторонним человеком был. Работаем или нет?
- Действительно, нелепо себя ведем. Пойду я к командиру, проясню обстановку, - Коваленко поднялся.
Опергруппа посмотрела, как он ловко, несмотря на габариты, проскользнул в люк.
- Странные вы, - с совершенно необъяснимым ожесточением прошипела Шведова. - Живые, здоровые, с оружием в руках, а страну просрали.
- Ох, Мариша, отож ума у тебя аж Дон разливанный, - вздохнул Торчок. - Опять завелася...
- А кому мы просрали? - хмуро уточнил Женька. - С кем воевать-то с тем оружием в руках? У нас гаутляйтеров и прочих оккупантов нет. Наоборот, нас оккупантами обзывают. Да, террористы и шпионы разные порядком стране гадят. Так их гоняем. А так, чтоб с гранатами, да в штыковую - не на кого. Ну не в кого нам особо стрелять. Разве что с тоски и безделья самим себе мозги вышибить. Так для этого водка, наркотики и иная шоу-программа имеется.
- Вы ж хуже фашистов. Сами всё испортили, собственными руками...
- Я что ли?! - не выдержал Женька. - Я в ясли ходил, когда СССР не стало. Мне что, нужно было с горшком наперевес на Кремль броситься? И, между прочим, уйма советского народа тогда считала, что нужно Союз изменить. Чтоб за штанами и кофтами в очередь не записываться. Чтобы колбаса каждый день была. Их, колбасных любителей, что, поголовно расстреливать надлежало?
- Ну и как? Раздали вам портки и колбасы? - зловеще процедила старшина.
- В магазинах. И колбаса копчено-телячья, и сосиски-сардельки с иными шпикачками. Штаны, брюки и прочие джинсы там же. Выбор широкий. Платья из Парижа, помада из Нью-Йорка и ложки из Хохломы. За
