слегка портили, но тут уж выкрутиться было трудно. Кожа, чтобы сшить новую обувь, была, да только по- настоящему выделать ту кожу девушки не могли.
Рата не без удовольствия глянула на свои испытанные башмаки. Глорская работа — это вам ни что- нибудь. Держатся. Своим нарядом Рата была вполне удовлетворена. Мужской балахон (Лот-Та настаивала, что правильнее его называть ком-без) был подогнан по фигуре, нигде не жало и на заднице не пузырилось. Обтрепавшиеся штанины пришлось обрезать и пустить на усиленные накладки на коленях. Нарядный поясок, на котором висели самодельные ножны с ножом и заточкой, придавали слегка воинственный вид — сразу видно, не рыбачка деревенская безродная. Еще на груди Раты красовался знак «мертвой головы». Старую бляшку начистили, и теперь девушка носила символ своего проклятого дара. Лот-Та находила наряд подруги в целом не очень женственным, на что Рата возражала, толкуя о том, что в такой удобной одежде она сроду не ходила. В общем, подруги были вполне довольны своим внешним видом.
Главное, зима кончалась.
Ох, были за эти месяцы нелегкие деньки.
Иной раз штормило по семь-восемь дней кряду. Часто прямой юго-восточный ветер выдувал пещеру насквозь. Тогда и выложенная у входа защитная стенка не спасала. Обитательницам пещеры приходилось отступать на «галерею» у резервуара. Там ветра было поменьше, зато сидели почти под открытым небом. Разводить костер было бессмысленно. Тогда сбивались в кучу под плащами — Витамин норовил забиться в середину, Рата ругала его за корявые лапы и клюв. Чуть согревшись, начинали рассказывать сказки и разные были, не очень-то отличающиеся от сказок. Больше говорила Рата, но у Лот-Ты потихоньку прибавлялся запас слов, а рассказать светловолосой девушке тоже было что. Вообще-то, она была жутко умная. Рата весьма гордилась тем, что научила такую девушку говорить по-человечески.
— Без «дерьмо» ругайся. Красиво нет, — сложила Лот-Та одну из первых своих фраз.
Рата похохотала, но решила действительно не ругаться без нужды. Неизвестно, как жизнь обернется. Не все же с типами вроде Морка общаться. За языком следить нужно.
Морк о себе напоминал часто. Вечера не проходило, чтобы не появлялись на берегу бухточки или на вершине полупрозрачные немые фигуры. Морк, полуголый и без рубахи — такой, как умер. И, понятно, она — Лорис. Рыжая почему-то являлась удивительно красивой: вся в драгоценностях, подол роскошного платья плыл по влажным камням. У призраков свои достоинства — никогда не пачкается одежда.
Рата отлично помнила ту ночь, когда подруга в первый раз познакомилась с прозрачными соседями. Случилось это в первый же совместный ночлег одиноких девушек. Хм, до дружбы тогда было еще далеко. Едва уставшая, как старый осел, Рата, уснула, как завыли рядом. Рата чуть камень спросонок не швырнула. Разлепила глаза — Чучело пятится на коленях за костер, тычет рукой в сторону входа. Заползла за угли угасающие, кинжал выхватила, за головню ухватилась — жуть какая воинственная, только вот скулит, как щенок. Рата похлопала слипающимися глазами на вход — Стража едва разглядела, он в ту ночь очень бледный был.
Пришлось полночи потратить, пытаясь Стража убрать. Послушался он и исчез, уже когда Рата решила, что проще Чучело из пещеры выгнать, чем призрака. На Лот-Ту те гримасы и рукомахания новой знакомой большое впечатление произвели, вторую часть ночи Чучело дрожало, ожидая от магички еще каких-нибудь ужасов.
Да, давно все это было.
Закончив с крючком, Рата подошла к краю обрыва, обозрела горизонт и позволила себе маленькую глупость. Плевок полетел по красивой дуге и исчез, еще не достигнув пены волн. Вот высотища какая. Плеваться Рата себя усиленно отучала. Все равно, так выразительно сплевывать, как получалось у Леди, когда та недовольно бывала, не научиться. А вообще дурная привычка. Хм, особенно если ты отнюдь не всесильная Леди. Некромантам плеваться не к лицу.
С некромантской наукой дела шли неопределенно. Некоторые вещи получались, стоило за них только взяться, другие упорно не давались. Тыкались подруги на ощупь. Еще хорошо, что Лот-Та к учебе относилась куда как последовательно и прилежно, каждое заклинание норовила дотошно разобрать. Например, убрать с пути призрак у Лот-Ты очень свободно получалось. Самой великой некромантке в каждом случае приходилось долго настраиваться и в контакт с неупокоенным входить. Конечно, вызывать, что мертвецов, что призраков, Лот-Та совершенно не могла. Она ведь нормальным человеком была и никакого проклятья на себе не чувствовала. Истинные неупокоенные ей подчиняться и не думали. Зато в сумке со снадобьями Чучело теперь идеальный порядок поддерживало.
Сумка с флаконами, амулетом, унаследованным от Трайглетана, и еще одним амулетом, сделанным уже самой Ратой, по-прежнему была похоронена под камнями. Ничто на свете не могло поколебать решение островитянки забыть о проклятом даре. Но оказалось, что для того, чтобы хоть на время забыть, нужно уметь этих проклятых неупокоенных от себя отваживать. Вот нет вокруг тебя ничего посмертного, и забывается, что ты ненормальная.
Вообще, с тех пор, когда Лот-Та начала помогать с проклятой наукой, все стало намного легче. Есть надежный человек, с кем можно обсудить, отчего костяки этак неупорядоченно шевелиться начинают. Лот-Та к неупокоенным по-прежнему относилась с опаской и осторожностью, как к змеям ядовитым. Очень уважала, стало быть. Рата своих надоедливых «подданных» просто терпеть не могла. Вот и считай, из кого лучший некромант получился бы.
Рата еще раз глянула на пролив — Лот-Та уже смотала снасти и начала грести к Клыку. Правильно, пора. С расчетом времени у Чучела было все в порядке. Аккуратная, аж спасения нету. Все у нее рассчитано и просчитано. Вот когда просчитать не удается — все, конец. Все заранее умерли. Что иной раз нужно прыгать безоглядно, Лот-Та только сейчас начинает понимать. Ведь тогда сидела до последнего, задыхалась, тонула, а все ждала. Приказа нет, понимаешь ли. Какой приказ, когда уже подыхаешь?! Это в бою надо до последнего стоять. Ведь умная же девушка.
Хм, сейчас умная. А раньше? Ведь когда выбралась из затопленной норы — упаси боги, как страшна и напугана была. Рожа облазит, бледность синеватая, руки тонкие, как палки. От любого звука шарахается.
Облазила старой кожей Лот-Та еще долго. На солнце обгорала до красноты, шкура лохмотьями сходила. Глаза слезились. Просто замечательно, что тогда зеркала не было. Рата, когда примочки делала, посмеивалась, хотя смешного было мало. Встреть тогда Лот-Ту кто чужой, в лучшем случае за десятидневного покойника принял бы. Ничего, обжилась. Сейчас даже слегка поправилась, угловатость рук и ног сгладилась, суставы больше не торчат узлами. И кожа гладенькая. Тут, видимо, морская вода помогла.
Смешно это было. Рата, еще недавно сама воды боявшаяся, приучала новую подругу к морским купаниям. Не заставляла, но подначивала непрерывно. Иной раз, когда течение менялось, вода становилась невыносимо холодной. О том, что в такой воде редкий дурак плескаться будет, Рата совсем недавно подруге призналась. А тогда ничего, обе лезли. Немалой приманкой и мидии служили — кушать-то хотелось здорово. Когда протво-газову маску нашли, Лот-Та очки для ныряния соорудила. Старая резина рвалась ежедневно, но потом окуляры на ткань нашили, — совсем хорошо стало. В воду ледяную нырнешь, дух так захватывает, что даже визжать не можешь. Ну и что — ни разу не простудились. Рецепт простой, — из воды вылетишь, в плащ закутаешься, по берегу с воем попрыгаешь, и полусотню «воспитаний» — упал, отжался. Потом Рата с лодки нырять приноровилась. Вскоре и Лот-Та решилась. Ныряли по очереди — очки одни, да и согревать-растирать вынырнувшего кто-то должен. Все Зубы обплавали, на железный остов корабля, что Лот-Та «катером» называла, ныряли. Два раза пытались найти место, где затонул «Скакун». Не получилось — глубоко очень. Но, может, и совсем развалился когг — несколько его обломков штормом на Зубы выбрасывало. Как-то даже разбитый бочонок из-под масла нашли.
…Рата закончила с крючком, убрала инструменты от дождя в нишу. Чем Клык хорош — здесь ничего не пропадает. Воровать некому. Самое честное место на земле, чтоб ему…
Девушка снова проверила горизонт. Как обычно — пусто. Витамин еще над водой кружится, напоследок что-нибудь особо вкусненькое норовит выловить. Ялик уже ушел под скалу, не разглядишь. Пора спускаться.
Прыгая по знакомым до последней трещинки камням, Рата с удовольствием глянула в сторону Сухой
