— Не владеет магией? — кивнул Ромка. — Вот и мне показалось. Но он же Слышащий?
— Он стал Слышащим, когда Рата… Я думаю… Как сегодня…
— Ее отравили? — уточнил Ромка. — Слышащую?
— Она знала. — Сигам опять смотрел в землю. — Она точно знала срок своей жизни. Она позвала меня перед смертью — попрощаться. Сказала: хотела еще раз посмотреть.
— Угу. Только тебя позвала?
— Э… нет. Конечно, нет. Она же пророчество огласила.
— А посмотреть — только тебя?
— Да… — Сигам вздохнул. — Я сам не знаю почему.
— Я знаю, — сказал Ромка. — Но сначала ответь. Что будет, когда вы захватите город?
Музыка вопила. Если утром Ромка полагал, что самое ужасное в мире искусства он уже слышал в струнном исполнении, то сейчас наступил час духовых. Гармония. Октавы. Терции там всякие, ага. И квинты. Гаммы. Где они все? Разбежались, надо думать, заткнув уши.
Мальчишка стоял, облокотившись на коновязь, смотрел в ночь и пытался понять, каково это — быть степняком. Всю жизнь в седле. Всю жизнь с оружием, с риском, с ветром. Это, наверное, было здорово.
С другой стороны, они практически не разговаривают со своими женщинами. Как можно так жить? Сколько потеряла бы, например, его, Ромкина, школьная жизнь без прямолинейной Векки, без лисичек, которые всегда думали в терминах интриги, и всегда — на два хода опережали его, Ромку. Без… Да что там говорить!
Степняки водили вокруг костров какие-то странные хороводы, и надо заметить, танцевать они умели. И танец это был сложный. Сложный и агрессивный. Танец очень воинственных людей. И один из этих сложных и агрессивных людей скрипел сейчас мозгами рядом с Ромкой, пытаясь найти подвох в его задачке.
Сигама можно было понять. Вот стоит рядом с ним наследник Рыси и задает вопрос. Раз Рысь, значит, вопрос серьезный. Но с другой стороны, о чем тут думать? Все просто.
— Мы захватим богатую добычу, — осторожно сказал Сигам. — Рабов. Лошадей, хотя как раз лошадей у них мало, и это плохие лошади. Им будет тяжело в степи.
— То есть вы придете, разграбите — и уйдете? — уточнил Ромка, игнорируя Лара, который тоже пытался понять, к чему он ведет разговор.
— Наверное, нет. Мы захватим их товары, их мастеров, их инструменты, потом у них запасы продуктов. Еще мы захватим их женщин…
— Вспомнил кого-нибудь? — поинтересовался Ромка.
— Это мысль, недостойная воина, — вздохнул четвертый наследник.
— Ага. Значит, я угадал. И почему эта мысль недостойна?
— Женщина должна хранить очаг! — Сигам снова в сердцах ударил кулаком по столбу, на котором держалась ограда, и скривился. — Эта женщина ничего хранить не сможет.
— Плохо ты знаешь женщин.
— Она слишком свободна, — вздохнул Ромкин собеседник. — И вообще, как ты узнал?
— Ты не умеешь скрывать свои мысли.
— Да. Не умею.
— Кстати, все великие династии начинались так. Женщина издалека, и…
— Династии… — буркнул четвертый наследник. — Смешно. Я четвертый, помнишь?
— Вообще странный вы народ, степняки, — сказал Ромка. — Загнали своих женщин в палатки, не даете им жить нормально — у них даже язык от вашего отличается. Это вообще ни в какие ворота… В смысле это довольно глупо, разве нет?
— Таковы традиции.
— Тучан Грозовое Облако — вот лицо ваших традиций.
— Да… — Сигам вздохнул. — Все равно я ничего не могу сделать. Я — четвертый, этим все сказано. И я не стану убивать своих братьев.
— А будь ты первым, ты бы, конечно, женился на прекрасной девушке из-за моря, разрешил ей скакать верхом. Что еще?
— Еще?! — Сигам повернулся к Ромке, и мальчишка обнаружил вдруг, что четвертый наследник не смущен — он, похоже, был в ярости. — Я… Я… Ну, я…
— Молчишь, — кивнул Ромка, убедившись, что продолжения не будет. — Понятно. Тогда я скажу, а ты не обижайся, ладно? Потому что иногда Рыси тоже хочется поболтать.
— У Рыси нет друзей, — буркнул Сигам.
— Ты мне и не друг. Будешь слушать?
— Буду.
— Ваша степь — прекрасное место, — сказал Ромка. — Но сейчас вы как саранча. Вас много, и степь мала. Так?
— Мы захватим город и пойдем на юг, на равнины Кумрана.
— Это где побережье? — уточнил Ромка.
— Да.
— Где много богатых городов, сады и леса вместо степи?
— Да.
— Глупо.
Четвертый наследник поперхнулся, словно Ромка без предупреждения врезал ему под дых. Впрочем, нет. Юноша был степняком, и был он старше Ромки, старше и гораздо сильнее. Удара под дых он бы, пожалуй, и не заметил. То ли дело, слова.
— Почему… глупо? — спросил он наконец.
Ромка помолчал, разглядывая рассвет. Ничего в этом рассвете не было, в горах, например, ему нравилось гораздо больше.
— Я расскажу тебе историю, — сказал он. — Я ее читал и могу путать детали, так что будь снисходителен.
— Я польщен вниманием Рыси, — задумчиво отозвался Ромкин собеседник.
— Брось. Мне просто скучно. — Ромка мотнул головой в сторону шатров, откуда доносился слитный пьяный гул. — Я не люблю развлекаться — так.
— Да, — вздохнул Сигам. — Я тоже. Но я научусь.
— Лучше отучи остальных, — фыркнул Ромка. — Ну ладно, слушай историю. Давным-давно где-то была степь. И были жители побережья — почти как тут. Побережье было богато, там были города, сады и мягкий климат. А степь была сурова. И воины там тоже были… суровые.
— Они напали на побережье? — полуутверждающе поинтересовался Сигам.
— Все не так просто, — покачал головой мальчишка. — Между степью и побережьем были непроходимые горы. То есть вообще непроходимые.
«Интересно, — подумал он, — что сказал бы Гаррисон, если бы знал, где прозвучит пересказ придуманной им истории? Кстати, Язон ведь тоже был Игроком… Интересно вдвойне…»
— Горы можно обогнуть, — задумчиво произнес его собеседник. Похоже, он уже полностью был в этой истории, пытаясь вычислить, найти решение задачи.
— Там были джунгли, и пройти их было почти невозможно. В любом случае из отряда дошел бы один, ну двое. И побережье считало себя в безопасности.
— Я продолжаю слушать.
— Все очень просто, — сказал Ромка. — В какой-то момент степь объединилась, точнее, не сама объединилась, а нашелся лидер, который собрал племена вместе. И им стало тесно в степи. Нет врагов, нет цели…
— Как у нас, — прошептал молодой степняк.
