Я тогда задумался: неужели какая-то пыльца так осложняет жизнь деятельному человеку — не позволяет в полной мере насладиться природой, заставляет ходить в марлевой повязке, скрывая лицо, точно от жестоких москитов? Неужели нельзя сделать ничего кардинального?
Потом — уже через пару лет — я столкнулся с описанием двух вариантов медикаментов, способных облегчить жизнь аллергику. Первый — гомеопатические препараты одной всемирно известной фирмы, рекомендуемые при аллергии дыхательных путей. Второй — мазь, тоже импортная, способная улавливать частицы пыльцы аллергенных растений и тем самым защищать от них дыхание.
Я подозревал, что в этом направлении ведутся перспективные зарубежные разработки. И следил за периодикой, чтобы отыскать наиболее современные средства. Но сведений об устойчивых результатах всё не было.
Сейчас, наконец, я имею достоверную информацию, несомненно полезную всем аллергикам — им уже не надо будет в поездках ориентироваться на сезонные условия конкретных стран. Оцените красоту решения и его близость к идеальному конечному результату.
Итак, от аллергии можно принимать так называемые аллопатические препараты. Их все знают: супрастин, тавегил и другие. Но на все случаи жизни не напасёшься. Постоянный приём этих препаратов вызывает сонливость и прочие побочные эффекты. Гомеопатические средства почти что безвредны, но их лечебное действие ограничено, и они помогают не во всех случаях.
Механические респираторы, маски, носовые фильтры-затычки из мелкопористого материала, во- первых, затрудняют дыхание, а во-вторых, просто бросаются в глаза окружающим. Да и с мазью в носу не побегаешь...
Словом, натуральное техническое противоречие. Его разрешением явилось бы новое изобретение, если верить ТРИЗ — Теории Решения Изобретательских Задач.
По законам развития технических систем, если система исчерпывает свои возможности по основным параметрам, то бесполезно заниматься улучшением других её параметров.
И вот некая крупная фирма, производившая мази, задалась целью улучшить этот продукт. Но когда изобретатели принялись за дело, исходная бизнес-задача — «Сделайте наши мази конкурентоспособными на рынке» — свелась к улучшению совсем другой, технической системы.
Специалисты поняли: сами по себе мази уже нельзя усовершенствовать — они исчерпали себя в качестве самостоятельного продукта, пригодного для борьбы с аллергией.
Решили разбираться с фильтрами. И поэтому сформулировали такое техническое противоречие: «Поры в носовом фильтре должны быть одновременно и маленькими, чтобы задерживать частицы пыли размером 5-10 микрон, и большими, чтобы не препятствовать дыханию».
Пыль наносит вред не только живому организму, размышляли изобретатели, она ещё и вредна для технических систем. Проблема улавливания микрочастиц остро стоит в той же химической и цементной промышленности, в микроэлектронике, в производстве медицинской техники и в энергетических установках.
Возникает вроде бы абсурдный вопрос: а нельзя ли спасти от пыли живой организм теми же средствами, что спасают и технический?
Высокоэффективное и сравнительно дешёвое средство очистки газов от мелкодисперсных частиц в химической промышленности — циклон. Это подчас огромный аппарат, где загрязнённый воздух как бы завихряется. Газ в основных типах циклонов поступает в верхнюю часть корпуса через приваренный к корпусу входной патрубок. Пылеулавливание и очистка газов происходят под действием центробежной силы, возникающей при движении газа между корпусом и выхлопным патрубком. Уловленная пыль попадает в бункер, а очищенный газ выбрасывается через выхлопной патрубок в атмосферу или поступает на дополнительную газоочистку.
Ещё более дикая, безумная идея: запихать многометровую конструкцию в человеческий нос, причём роль насоса, создающего напор, играют лёгкие.
Но даже если уменьшить циклон до лилипутских размеров, чтобы уместить в правой и левой ноздре, то ведь пыль-то всё равно надо куда-то девать!
Тогда, чтобы завихрить воздух, поступающий к лёгким, решили сделать носовой циклон спиралеобразным, а внутреннюю поверхность его намазать клейким веществом, которое бы задерживало пыль. Поскольку носовые фильтры всё равно принято менять, получался своеобразный циклон периодического — а не непрерывного — действия.
Когда изобретатели обратились со своей разработкой к производителям реальных циклонов, те сперва подняли чудаков на смех. Но расчёты и последующие испытаний на аэродинамической модели полости носа подтвердили: идея рабочая.
Сейчас производство мини-циклонов для аллергиков уже налажено... ну конечно же в Японии...
Разумеется, человек нет-нет да и дышит и через рот. Поэтому циклоны в носу не спасут его от аллергии на все сто процентов. Но всё же они упрощают жизнь, резко снижают потребную дозировку противоаллергических средств. А главное — это решение куда красивее (во всех смыслах), чем толстая марлевая повязка на лице.
На мой взгляд — простое и эффективное решение.
В капле — лекарство, в ложке — яд
Несколько неожиданная тема. Поговорим о ядах. Многим читателям памятна полуфантастическая история, рассказанная Александром Дюма на страницах его романа «Королева Марго». Ну как же! Знаменитый флорентийский яд, и королева Екатерина Медичи, отправившая на тот свет сперва мать Генриха Наваррского при помощи отравленных перчаток, а затем, по роковому стечению обстоятельств, собственного сына, короля Франции Карла IX, с увлечением читавшего книгу о соколиной охоте, слипшиеся страницы которой были пропитаны той же отравой.
Дюма называет имя изготовителя ядов. Это некто Козимо Руджиери, личный астролог королевы Екатерины, коего она привезла с собой из Флоренции и даже выделила деньги на постройку ему обсерватории. Он благополучно пережил и саму королеву-мать, и всех её сыновей, и даже упомянутого мной Генриха IV, которого вовремя предупредил о будущей Варфоломеевской ночи, но не мог предугадать рокового удара Франсуа Равальяка.
Ещё более примечательная личность эпохи Возрождения — великий швейцарский врач, известный большинству под псевдонимом Парацельс. Мало того, что ему принадлежит честь первооткрывателя принципа подобия, лежащего в основе нынешней гомеопатии. По сути, он-то и есть отец современной фармакологии.
Это ему принадлежат слова: «Всё есть яд, и ничто не лишено ядовитости; одна лишь доза делает яд незаметным». То есть именно доза помещает вещество в разряд ядов или лекарств. «Нет вредных веществ, есть вредные концентрации», — уточнял он, и эта мудрость по сей день является базой всей фармацевтической медицины.
Питер Макиннис в своей книге «Тихие убийцы», посвящённой ядам и их лекарственным действиям, приводит немало случаев, когда правильно или неправильно подобранная доза решала судьбы мира. Так, например, королю той же Франции Людовику XIV было 30 лет, когда у него обнаружили тиф. Это случилось именно в том момент, когда войска под предводительством д’Артаньяна воевали во Фландрии. Лекари сделали королю кровопускание, но у его величества начался жар, пошли конвульсии, он корчился от боли. Консилиум докторов решился на крайне рисковое средство. Королю решили дать дозу сурьмы, известной как «рвотный камень» из-за своей крайней токсичности.
Вы знаете, что и вода постепенно растворяет стекло, а в этом случае в сосуд из сурьмы налили кислое вино, которое тоже постепенно вымывало сурьму с поверхности чаши. Концентрация лечебного снадобья зависела как от чистоты самой сурьмы, так и от крепости вина. Если бы Людовику тогда не повезло, то «дело врачей» случилось бы уже тогда, а история Европы пошла бы совсем другим путём. Так или иначе, король поправился в результате такой рискованной процедуры.
Яды издревле играют несомненно важную роль в человеческой жизни. Каждый сталкивается с ними ежедневно, но не задумывается о причинах и последствиях. Миллионы людей ежедневно пользуют себя растительным ядом — никотином, вдыхая табачный дым. Тяга к вину, между прочим, это тоже стремление организма восполнить дефицит естественных ядов. «Кто пил вино, тот знает — это яд. А кто не
