устойчивых выровненных сортов оказывались чрезвычайно разнообразными, изменяли признаки, вплоть до разновидностных. Это относится к негибридным и, в еще большей степени, к гибридным формам. Что касается последних, то я позволю
П.М. Жуковский. Для однолетних самоопылителей.
И.И. Презент. Позвольте вам продемонстрировать гибридные растения пшеницы от скрещивания безостого опушенного сорта с остистым неопушенным. Как видите, это самоопылители и притом однолетние. Так вот извольте сказать, какое же это поколение? По-вашему и по Менделю это ведь не может быть первым, поскольку здесь имеются в одном и том же поколении и остистые и безостые формы, и опушенные и неопушенные. Но это именно первое поколение. И для получения такого «расщепления» достаточно было вырастить гибридные растения в первом поколении из изолированных от эндосперма зародышей, лишить их гибридной пищи.
Уважаемые товарищи! Наши менделисты-морганисты ныне пытаются выдавать себя за дарвинистов, называя иногда себя доподлинными дарвинистами или еще ортодоксальными дарвинистами. И, конечно, таким дарвинистом в первую очередь провозглашается академик И.И. Шмальгаузен.
Я давно ждал, что если у академика Шмальгаузена есть какие-либо замечания или опровержения на сделанный мной анализ его работ как антидарвинистских, то он выскажет их перед лицом научной общественности. И вот уже прошло два года, а академик Шмальгаузен, не выступая в научной печати по данному вопросу, одновременно пишет всюду заявления, жалуется, что Презент его искажает. Но ведь эти заявления не заменяют научной аргументации. Наконец, после долгих усилий удалось упросить академика Шмальгаузена выступить здесь, с этой научной трибуны.
Голос с места. Он же болен.
И.И. Презент. Два года болен? Если он болен и не может писать опровержения, то почему же он здоров, когда пишет на меня заявления?! (Смех.)
Сегодня академик Шмальгаузен заявил, что он доподлинный дарвинист и никаких отступлений от Дарвина в его работах найти нельзя.
Полностью разбирать ошибки Шмальгаузена – это значит строка за строкой цитировать его работы. Я не имею этой возможности; поэтому остановлюсь только на некоторых его ошибочных положениях.
Укажу, прежде всего, на такой парадокс. Шмальгаузен объявляет себя врагом Ламарка. Известный буржуазный биолог идеалист Копп является одним из крупнейших столпов идеализма в биологии, берущего из учения Ламарка самое гнилое, самое отсталое, отбрасывающего при этом прогрессивные и материалистические стороны учения Ламарка. Как известно, Копп обнародовал так называемую «доктрину неспециализированного».
Сущность этой доктрины заключается в том, что всякое новообразование может иметь своим источником только неспециализированную организацию живых существ и чем больше идет процесс специализации организма и его свойств, тем меньше шансов для всякого рода новообразований. Из этой «доктрины» последователи Коппа сделали соответственные выводы. Они говорят: мог ли, например, человек произойти от какого-либо предка современной обезьяны? И, просмотрев всех ископаемых обезьян, доказывают, что любой из них присущи в какой-то мере черты специализации. Ведь, на самом деле, моря и континенты никогда не были заселены схемами, а были заселены приспособленными, в какой-то степени специализированными, организмами. И если «доктрина неспециализированного» права, то предком человека нельзя считать ни одну из ископаемых обезьян и человек имеет свой собственный, независимый от всех остальных животных, источник происхождения. Нетрудно видеть, что такого рода аргументация является полностью антидарвинистской, открыто ведет к поповщине.
Наши крупные русские ученые, такие, как академик Сушкин, опровергли эту ложную антинаучную копповскую «доктрину», а академик Шмальгаузен, несмотря на всю абсурдность копповской «доктрины», ее принимает. При этом Шмальгаузен прославляет Коппа в книге «Проблемы дарвинизма». А ведь указанную книгу Шмальгаузен с этой трибуны рекомендовал как вполне мичуринскую и дарвинистскую.
Вот что пишет Шмальгаузен:
«…мы должны обратить внимание на данные палеонтологии, отмеченные еще Коппом и с тех пор многократно подтвержденные… новые формы происходят поэтому всегда от мало специализированных предков – представителей предыдущей эпохи… Эти выводы следуют из всей суммы наших знаний» И.И. Шмальгаузен. Проблемы дарвинизма, 1946, стр. 465).
Я позволю себе спросить у академика Шмальгаузена, не посчитает ли он, веруя в доктрину Коппа, что современные пингвины, имеющие цевку менее специализированную, чем у перво-птицы (чем у археоптерикса), не могут происходить от нее, а должны иметь какого-то особого от всех остальных птиц, своего собственного первозданного родоначальника? Как Шмальгаузен объяснит, что эволюция продолжается у современных растений и животных, которые уже в достаточной степени специализировались, или может быть он согласится с провозглашенным Джулианом Гексли концом прогрессивной эволюции, которая сейчас, по Гексли, висит на единственной тоненькой ниточке, на ниточке эволюции человека. Я спрашиваю, как можно копповский бред считать полезным вкладом в дарвинизм? Я спрашиваю, как может антидарвинистская концепция преподноситься в книге, которая носит название «Проблемы дарвинизма»? Я спрашиваю, как может такого рода книга рекомендоваться Министерством высшего образования как учебное пособие для наших вузов?
Шмальгаузен заявил, что все ошибки ему облыжно приписаны. Так позвольте его спросить, считает ли он и до сих пор правильным следующее написанное им все в той же книге «Проблемы дарвинизма»:
«После установления основ современной генетики в виде менделизма, шведский ученый Иогансен задался целью подвергнуть теорию естественного отбора экспериментальной проверке. Оказалось, что в популяции самоопыляющегося растения (бобы) искусственный отбор ведет к выделению чистых линий, которые в дальнейшем остаются постоянными. В пределах чистых линий отбор оказывается бессильным. Эти факты были, по недоразумению, истолкованы как противоречащие теории естественного отбора… В природе чистых линий нет и отбор действует всегда в более или менее гетерогенных популяциях, обладающих огромным размахом всевозможных индивидуальных особенностей. В этом случае естественный отбор имеет почти неограниченное поле действия» (И.И. Шмальгаузен. Проблемы дарвинизма, стр. 204).
Нетрудно видеть, что Шмальгаузен считает утверждение морганистов о недействительности отбора в «чистых линиях» неприт менимым к стихийной природе лишь по той причине, что здесь, мол, нет «чистых линий». Зато подобные утверждения Шмальгаузен считает совершенно пригодными и правильными там, где такие «чистые линии» имеются, т.е. в области селекции. Удивительно, где был все последние годы Шмальгаузен, в какой области витала его мысль, если он, числясь в дарвинистах, оказался совершенно несведущим в области селекционных фактов, если сн не знает, что тысячи людей экспериментально подтвердили положение Т.Д. Лысенко об изменчивости чистых линий, если он не знает, что массовые опыты по внутрисортовым скрещиваниям, проводившимся в том числе и внутри чистолинейных сортов, дали несомненный и притом положительный эффект. Достойно ли профессора дарвинизма утверждение, что в пределах чистых линий отбор оказывается бессильным?
Вообще можно посочувствовать И.И. Шмальгаузену, преподавая дарвинизм, он к теории дарвинизма имеет мало отношения, а если имеет, то весьма отрицательное, но, с другой стороны, если ты пошел в некую область знаний имея звание академика, то ведь следует же учитывать сделанное с этой трибуны указание академика Жуковского, что «учение – свет, а неучение – тьма».
Академик Шмальгаузен заявил, что его искажают, приписывая ему утверждение неопределенности характера мутаций. Больше того, в недавно вышедшем «Вестнике Московского университета» академик Шмальгаузен представлен как борец и защитник определенности наследственных изменений, как защитник
