До сих пор, опьяненный злостью, он сидел в рабочем кресле министра. Сидел, вытянув ноги, положив их одну на другую, высоко задрав ступню в забрызганном ботинке, и пускал в лицо герцогу табачный дым…
Теперь он чувствовал себя в этой позе весьма неловко. Конечно, тут был и страх (кто не боялся конды?), но кроме того, Жиль просто не привык быть хамом… И однако взятая им хамская манера, именно эта манера только и помогала… Только она была единственно верной. Жиль чувствовал это всеми нервами… Очень хотелось хотя бы опустить ногу. Но нет, нельзя: слишком заметна была бы перемена… А сигарету пришлось положить — кисть мелко дрожала.
Между тем разговор продолжался:
— Послушайте, Сильвейра…
— Господин Сильвейра, — поправил Жиль, стараясь говорить как можно более небрежно.
Ну ясно, талантливейший интриган — герцог мгновенно ощутил что-то дающее ему право на фамильярность. Тем более следовало пресечь…
— Да, конечно же, господин Жиль… Я понимаю, вы обязаны Советнику. Но, простите, ведь это солдафон… Навел в стране армейские порядки… Превратил в казарму… Тогда как мы…
'Тогда как вы превратили в застенок', — домыслил Жиль.
Но это была новость! Конда, единая, неделимая, обнаруживала раскол!
Он сжал ладонями подлокотник: вот когда можно будет узнать, чего они все-таки хотят. Внезапная смелость неплохо ему помогла…
— Какова же ваша программа?
Это прозвучало даже более резко, чем хотелось. Будто он одернул министра окриком: 'Ближе к делу!'
— Вы деловой человек!.. И у вас верное политическое чутье… Мы будем щедрее Советника… И, простите, чего же и можно ждать от какого-то торговца рыбой?
— Ваши требования? — Жиль вошел-таки в образ, и теперь он мог даже снова закурить.
— Ну, видите ли… Так же как и Советник, мы хотим поставить во главе института вас, Сильвейра…
'А куда они денут своего Дорта? Ему-то небось обещали давно'… — Жиль мотнул головой, отгоняя ненужные мысли.
— При условии?..
Министр удивился. Это было видно по тому, как он дернул кисточку на поясе Своего восточного халата. По локтям Жиля потек пот: все-таки способности к интриге были у него явно ниже среднего — удивлять министра не следовало.
— Ну что ж… если вы хотите, чтоб я назвал… Вы предоставляете институт в наше распоряжение. Не Советнику, простите, а нам… Надеюсь, ясно?
'Так. Значит, Дорта не будет. За Дорта будет он — Жиль. Прекрасная роль!'
Герцог-министр поигрывал кисточкой кушака. Вопрос его: 'Надеюсь, ясно?' — был чисто риторический, он не требовал ответа, аудиенция была окончена… Теперь по всем правилам Жилю полагалось встать. Встать и откланяться. Но ему еще не все было ясно… Другой возможности не будет… И потому Жиль откинулся в кресле, задрал еще выше грязный ботинок и бросил отрывисто:
— Несколько вопросов… Разве институт не принадлежит уже вам, то есть Кассию Дорту, перекупить которого ничего не стоит тому, кто даст больше? — Он продолжал, не давая себя перебить.
Министр засунул свои толстенькие ручки в карманы:
— Вы боитесь, что вам плохо заплатят? Получите еще титул баронета…
— Герцога, — оборвал Жиль, — и королевскую пенсию.
— Вы умеете требовать, господин профессор. Мы согласны.
Он выделил слово 'профессор', но Жиль оставил это без внимания.
— А теперь, господин герцог, я хотел бы услышать от вас, да, совершенно точно, услышать, потому что знать — это ведь еще не значит услышать, правда? Так вот, я хочу слышать, почему вам понадобился именно я.
Министр молчал. Его бабье лицо наливалось краской. Этот вельможа умел, наверное, гневаться, но принадлежность нахала к избранникам соперника окрашивала в благоприятный тон даже нахальство. Потому герцог вдруг успокоился, даже хмыкнул довольно:
— Вы любите ставить точки над 'и', Сильвейра? Ну что ж, возможно, это и к лучшему. Я тоже люблю, чтоб за мои деньги мне отпускали то, что мне требуется. Мне нужны работы Нормана ди Эвора, разумеется не все, а те самые — по массовому гипнозу. Вы отлично знаете, что Советник хочет того же… Ди Эвор не довел дело до конца… В общем, речь идет не о том, чтоб взять готовое. А Кассий Дорт — бездарь… Дело надо продолжить, наладить… как это у вас говорится?.. Систематизировать…
Он немного заикался, особенно на непривычных словах. 'Привет! — мысленно усмехнулся Жиль. — О лентах-то ты, оказывается, не знаешь!'
— Советник отыскал вас, — герцог улыбнулся толстыми щеками, — честь ему и хвала. Мы же, честно говоря, ставили сначала на Браганса. Но такие молодчики, знаете, из породы 'я сам'… Словом, он не способен вникнуть в чужие идеи — носится с собственными. А ваш этот Сим — он слишком глуп: побежит к журналистам, заявит в прокуратуру…
— Мне кажется, этого вы не боитесь?.. Еще один, последний вопрос: что вы думаете сделать с профессором?
— Ну, не спеша… Общественное мнение почти подготовлено. По существу, мы уже могли бы его убрать. Конечно, не просто… Сам ди Эвор! Потребуется процесс о шпионских связях…
У Жиля мгновенно затекли ноги.
— Это дурно пахнет, ваша светлость, — выдавил он, — это испортит нам биографии…
Он впервые употребил требующееся по этикету и дерзко избегаемое им обращение: 'Ваша светлость'. Но теперь министр должен почувствовать в нем соратника…
По тому как нерешительно шевельнул герцог пальцами, Жиль понял — аргумент его принят. Тогда он чуть наклонился и, придав голосу как можно больше раздумчивого равнодушия, спросил, внутренне холодея:
— Вы считаете, герцог, что процесса уже не избежать? Можно же предложить сотни других способов… Биология…
И, чувствуя огромную усталость от непривычной работы придворного, почти не ощущая уже ничего, услышал:
— Вы гений, господин будущий герцог. Я сейчас же остановлю следствие!
Глава 11
— Здравствуйте, госпожа Китс. Вы не скажете, когда вернется моя жена?
Хозяйка высунулась в щель, ограниченную дверной цепочкой, бросила рентгеновский взгляд… Жиль стоял без багажа, без признаков дорожной пыли. Последний раз он был здесь недели три назад… Лицо хозяйки перекосилось презрением:
— Это вам лучше знать, господин… господин Дапапос.
Значит, Ани еще не вернулась от подруги. Да и откуда он взял, что она вернется? На работу ей надо было ко второму уроку. Значит, раньше утра понедельника или, в лучшем случае, вечера воскресенья ждать нечего. Полтора дня… Надо как-то переждать полтора дня. Переждать…
Внизу хлопнула входная дверь. В нем все остановилось от ожидания. Но это была не Ани. Тяжелые шаги замерли где-то на втором этаже… Он не спеша вышел на улицу, постоял возле своей машины, затем влез в нее, оперся грудью о руль. Если бы работала печка, можно было бы просидеть здесь все оставшееся время. Только сбегать на угол за сигаретами. Тогда он увидел бы ее, как она подходит к дому. Он увидел бы ее сразу… Но печка в машине не работала.
Можно было остаться и бегать греться в подъезд. Там вдоль стены тянулись рифленые трубы
