действий с командованием авиационной части.
— Ага! Значит, убивец в погонах…
— Еще неизвестно, — сухо ответил майор, — является ли предполагаемый преступник военнослужащим. Это только предположение, и прошу меня не перебивать, товарищ эксперт.
— Так вот, — откашлявшись, продолжил майор, — местные товарищи провели повторный и прицельный обыск в квартире убитой и обнаружили поношенные погоны с четырьмя звездочками, предположительно, от летней полевой формы. Сразу же опросили родственников убитой о том, чьими эти погоны могли быть. И все уверенно показали, что в их семье военных нет, и никогда не было. А это уже был след, правда, очень слабенький.
— Ну почему же слабенький? — снова влез эксперт. — Бери списки личного состава — и выявляй, кому летом майора кинули, и все — бегом к нему с наручниками.
— Не стоит делать поспешных выводов, — чуть брюзгливо ответил майор. — Мы тоже подумали об этом…
— Но, как оказалось, напрасно! Никому очередное звание майора за последний год не присваивалось, — это отметился репликой прокурор, — а вот о чем мы подумали, так это…
— Так это о том, существует ли точное расписание вылетов самолетов, и кто точно может быть в курсе этого расписания, — с довольным видом дополнил речь прокурора эксперт, — и что таких людей не должно быть много!
— Ну вот, товарищ майор! Видали, каков экземпляр? А вы еще сомневались, привлекать его к операции или нет. Ему бы грамотешки на юрфаке набраться — вообще цены как розыскнику или следователю не было бы!
— Стоп-стоп-стоп, — вскинул руку эксперт, — это к какой такой операции?
— Об этом чуть попозже, если позволите, — тихо сказал майор и продолжил:
— После того как товарищи из местных органов, — он кивнул на прокурора, — сообщили о возможной причастности к убийству военнослужащего, к операции подключились мы — Военная прокуратура и Особый отдел округа. Совместно со службой тыла, под видом внеплановой проверки имущества части, мы тщательно просеяли весь личный состав войсковой части. Нашей целью было выявить тех, кто мог совершить преступление. После подробной проверки всего личного состава части под подозрением осталось три офицера. Прапорщик, капитан и майор. Если коротко, то вот: все они совершенно точно знали время вылета каждого самолета, все они незадолго до полетов (правда, в разное время) убыли из расположения части, причем прапорщик отсутствовал самовольно. Далее, во время отсутствия в части их никто в городе не видел. Никто не знает, где они были. И последнее: все трое женаты, но имеют славу «ходоков»…
— То есть бабников, — смачно сказал эксперт.
Майор посмотрел на эксперта и, чуть усмехнувшись, ответил:
— Ну, коль вы предпочитаете такую терминологию, то пусть будут бабники, хотя это, конечно же, не главное. Главное — каждый из них мог оказаться убийцей.
— Так, а в чем дело? Вызвать и спросить каждого: где они в тот день были?
— Ага, а еще лучше построить весь личный состав и скомандовать: «Тот, кто убил — три шага вперед!» — c издевкой сказал прокурор и добавил: — Ты б лучше помолчал да выслушал, что умные люди говорят, а уж потом…
— Значит, так, — продолжил майор, — каких-либо улик против преступника у нас нет. То есть выявить его просто так, исследуя одни лишь доказательства, невозможно по причине полного отсутствия таковых, а поэтому и разговаривать с ними бесполезно. А раз доказательств нет, то что? — спросил он и, помолчав пару секунд, сказал: — Правильно, их надо раздобыть!
— Где же вы их теперь раздобудете? — спросил уныло эксперт.
— Как где? В одежде убитой женщины. И не мы раздобудем, а вы, товарищ эксперт, их раздобыли! Когда вскрывали труп — и раздобыли. Неужто забыли?
— Ничего не понял. Какие такие улики я раздобыл?
— Сейчас вы все поймете, — ответил майор. — Я, с вашего позволенья, продолжу?
— Эти улики, значит, мы пустим в дело и будем смотреть, кто из них, из подозреваемых, испугается. И когда такой «испуганный» проявится, вот тогда-то мы с ним и поговорим, уж так поговорим! — мечтательно сказал майор.
— А как эти ваши «улики» подозреваемому подсунуть? По почте?
Майор усмехнулся:
— Нет, товарищ эксперт, это вы будете «улики» вручать, изображая из себя продажного субъекта, шантажирующего разоблачением подозреваемого.
Эксперт замолчал, напряженно думая о чем-то, а потом сказал:
— Знаете, товарищи юристы, ваша идея с такой подставой хороша, но есть одно маленькое «но»! Меня в городе знают, у меня имеется определенная репутация. Все знают, что мы друзья с судьей и этим типом, — и он ткнул рукой в сторону прокурора, — с операми водку пью, да и со следователями РОВД и прокуратуры — мы тоже друзья. А вдруг кто-то из этих офицеров тоже в курсе этого… нюанса? Ведь не поверит, догадается, что его разводят. И тогда все насмарку.
Майор помрачнел и задумался. Потом стукнул кулаком по столу:
— Проклятье! Это значит, надо новый оперативный ход разрабатывать, а это — время, коего у нас нет…
— Стойте, товарищ майор! Ничего менять не надо. Я знаю, кого надо отправить на встречу вместо меня: у меня в отделении есть санитар — мужик очень ушлый, разбитной. Но честный, проверенный. Почему бы его не привлечь к этому делу? Он как раз и есть темная лошадка!
— Это ты об Александре Ивановиче? — спросил прокурор и, увидев кивок эксперта, сказал майору:
— Этот пойдет, я его знаю. Точно, будем пускать санитара. Во-первых, санитар имеет доступ к трупам и вполне может от эксперта утаить что-то из вещдоков. Во-вторых, его не знают. И в-третьих, он не дурак, легко справится с заданием.
Тут рассказчик раскашлялся и замолчал. Потом Ильич налил из графина водички и, подойдя к любимому окну, облокотился на подоконник и, попивая мелкими глоточками воду, оглядел класс. При этом его лицо было сурово, брови нахмурены, однако в глазах, совсем-совсем глубоко, пряталась улыбка. И тут снова Серега Бурков тихонько заныл:
— Ну, Александр Ильич, ну рассказывайте дальше, а? Ведь охота ж узнать, кто преступник…
— Не терпится, да?
— Конечно, не терпится, — дружно запричитали все. — Бурков правильно сказал: охота же услышать, чем все кончится…
— Ну, кому сильно не терпится, тот может пройти в соседний класс, где профессор Саркисов принимает экзамен в параллельной группе. Вот там он неторопливо, а может, и нетерпеливо вас выслушает… А то ишь, не терпится им! Тоже мне торопыги нашлись.
При упоминании о профессоре все моментально притихли, замолкли и выжидающе уставились на преподавателя.
Глава 2
— Ладно, — после короткого раздумья сказал доцент и, посмотрев на часы, добавил: — Время еще есть, так что слушайте дальше.
Смысл операции, в которой санитар должен был играть основную роль, по сути роль живца, роль подсадной утки, заключалась в следующем. Следователи обоих прокуратур и ребята из Особого отдела Округа разработали три варианта писем — как раз по числу главных подозреваемых. Легенда была такой: санитар, помогая вскрывать труп убитой, нашел в одежде письмо, в котором она писала о своем любовнике,
