– Что?!
– Да! – выкрикнул Перец. – Три! У меня их уже три! А ты думала, что ты одна у нас такая сверхумная?
– Пашка…
– Три! У меня их три!
Лара спрятала руки в карманы куртки.
– Их у меня три! Щек, Кий, Хорив! Аз, Буки, Веди! Илья, Алеша, Добрыня! Они слушаются меня, как дети! Огонь идет за мной, Лара, их никто не может остановить! Тоже мне, противозенитные комплексы…
Перец снова взмахнул мечом – соседние с ним бочки разошлись по экватору, на пол потекло черное и пахучее.
Лара глядела то на меня, то на Перца.
– Это… это вы сделали?
– Мы, – улыбнулся Перец. – Я. И это только начало. Один маленький военный заводик одной маленькой военной корпорации… Скоро он поймет! Скоро он, скотина, поплатится за то, что сделал с нами!
– Пашка…
– Они умоются кровью!
– Ты… ты… предатель, – сказала Лара.
Перец рассмеялся и спрятал меч в ножны, за спину.
– Мы оба предатели. И ты – гораздо хуже меня, сама знаешь…
Справа послышался звук – вылетела дверь, и показались двое. В черной форме, на эсэсовцев похожи. С пистолетами. Дрянные пистолеты, пээмки. Наверное, местная охрана.
Не зря меня Перец потащил. Они тут беседовать будут, миловаться, а я пока буду охранников валить. Вот чего два дурака приперлись? А не зря у меня Перец патроны нормальные отобрал…
Они пистолетики свои вскинули, дурачье.
– Стоять! – взвизгнул один. – Всем стоять!
Идиоты, неужели не видят? Идиоты, честное слово…
– К стене! – ступорылил второй. – Мордой в стену, ребятишки!
Мы не пошевелились, стояли как стояли.
– Я сказал к стене! – снова завизжал охранник.
– Не надо! – прошептала Лара.
Ну конечно, не надо. Да не прольется кровь дурака… Я хоть и гуманист, но не люблю, когда в меня пистолетиком тычут.
Сработала Берта, сработал Дырокол.
Дураки не успели даже выстрелить, их швырнуло в стену – пули хоть и резиновые, но бьют хорошо. Теперь у них будут роскошные контузии, сны плохие станут сниться. Долго. Может, всю жизнь.
Приятно. Давно такого чувства не испытывал. Охранники больше не встали. И, что характерно, никто ничему не удивился. Ни Лара, ни Перец. Они вообще не заметили, что тут кто-то стрелял. Ну да, влюбленные часов не наблюдают. Влюбленные вообще ничего не наблюдают. Тоже мне, Ромео и Джульетта…
Надоели! Почему я должен все время кого-то слушаться?
– Отдай, прошу тебя, – терпеливо попросил Перец. – Отдай его.
– А то что? – зло вскинулась Лара.
Я снова выстрелил. Не знаю, как это получилось. Да, не знаю. Просто я давно не стрелял. Или, может, оттого, что патроны все-таки не настоящие. Травматическое оружие, что тут скажешь…
Она упала лицом вниз.
– Зачем? – спросил Перец.
Вот придурок! А что он хотел? Чтобы я ей затрещин надавал обычных? Я вообще-то не навязывался сюда, пусть теперь не возникает…
Он на меня так пронзительно посмотрел, будто я в него стрельнул. Или в его матушку.
– Можно было и не стрелять… – сказал Перец.
– Ничего страшного. – Я спрятал револьверы и направился к Ларе. – Немного боли даже полезно…
На самом деле полезно. Кровь разгоняет, настроение повышает. И вообще, зачем меня сюда притащили? Я подошел к этой принцессе и рывком перевернул ее на спину.
– Убери руки! – злобно сказал Перец.
Да, дело запущено, оказывается. Светлые чувства, оказывается. Руками не трогать.
– Чего? – сделал я вид, что не расслышал.
– Убери руки! – крикнул Перец.
Он подскочил и оттолкнул меня в сторону. Ах, какая трепетность! Впору приют для ежей-калек открывать. Мне бы домой… Домой. Я уже давно не мечтал ни о чем по-нормальному. Гады, все из-за них…
Почему меня никто не жалеет?
Вот подумал я так, и тот, которого я чувствовал, но не видел, выскочил из-за бочек. Тайный поклонник. Лара просто плодит вокруг себя поклонников. Видимо, энергетика у нее мощная. Привлекает поклонников, гномов и прочую скотину.
Тот тип из-за ящиков вылетел со зверским лицом и кинулся на меня с кулаками, явно собираясь причинить мне разные повреждения. Отомстить за все. Что за люди?
Не хотел я его трогать. Сам напросился.
Берта…
Герой взмахнул руками, балет какой-то продемонстрировал. И на пол.
– Больше никого? – недовольно спросил Перец.
– Нет. Надо полагать, твой конкурент… – Я кивнул на тушку героя.
– Помолчи, – огрызнулся Перец.
Хотелось мне сказать ему что-нибудь гадючное, но не стал. Если бы к моей метелке цеплялось столько красавцев, я бы тоже разнервничался.
Перец склонился над Ларой и стал ее обыскивать. Быстро, но бережно. С любовью. Ага, трудно представить, что человека можно обыскивать с любовью, но, оказывается, можно. Обязательно расскажу эту историю Тытырину, пусть изложит ее в стихах или в прозе. Мне даже захотелось сфотографировать сцену, но это было бы слишком жестоко.
Лара, кстати, сопротивлялась. Но вяло, лениво. После резиновой пули так всегда: кажется, что все отваливается, а в башке все в разные стороны колышется. Ничего, быстро проходит.
– Лар, отдай… – снова попросил Перец. Видимо, не нашел ничего.
– Нет!!! – закричала Лара.
Я и не сомневался, что она ничего не выдаст добровольно. Поэтому взвел курки. Вряд ли, впрочем, ее можно было запугать, но надо же было что-то делать?
– Стой! – Перец махнул на меня рукой. – Хватит… Отдай!
– Нет!
– Нет! Нет! Нет!
И тогда Перец ударил.
Ну вот, подумал я, зачем меня было тащить, если сам справляется? Только зря меня беспокоил.
Оплеуха получилась знатной. Звонкой. От души. Это особое умение влупить оплеуху, чтобы синяков не осталось, а впечатляло. Браво, Перец, возьму у тебя пару уроков!
И тут герой, который кинулся на меня с кулачками, попытался вскочить. Перец кивнул ушами, я шагнул к врагу и приложил его рукояткой револьвера за ухо. Тот свалился обратно на пол.
Лара, кажется, укусила Перца за ногу. Часто его в последнее время кусают. Он тряхнул ее хорошенько, по полу что-то покатилось с каменным звуком.
– Уходим! – сказал Перец. – Я начинаю!
Обратный путь мало отличался. То же жидкое стекло, те же тошнотворные ощущения. К тому же на сей раз Перец промазал, и вернулись мы не на мост, а в снег. В глубокий и холодный снег.
