событие, свидетелем которого он был. Побуждаемые инстинктом самосохранения, все единодушно пришли к выводу, что клиенту такого сорта следует уделять как можно больше внимания: неотступно наблюдать за каждым его движением, за выражением лица, выполнять малейшее желание прежде, чем оно будет высказано. Договорились, что кто-нибудь отнесет тетушке Каролине в номер стакан с освежающим напитком кока-кола, успокоительное действие которого на нервную систему признано во всем мире.
Стали решать, кто может взять на себя эту миссию. Жребий пал на дворника, потому что, как выяснилось, все кельнеры почувствовали недомогание, которое не позволяло им, особенно в данный момент, подниматься по лестницам.
Дворник был здоров и к тому же холост и бездетен. Одевшись в подобающий случаю кельнерский костюм и получив инструкцию как себя держать и что говорить, он отправился наверх с подносом, на котором стоял стакан кока-колы.
– Не вернусь – скажите матери, чтобы простила меня, если я в чем перед ней грешен, – сказал дворник, занося ногу на первую ступеньку.
Это происходило в ту самую минуту, когда тетушка Каролина решила пересчитать свои чемоданы. Как известно, их было шестнадцать. Но сколько она ни считала, получалось только пятнадцать. Не хватало одного чемодана. И как раз того чемодана, который был тетушке дороже всех: в нем находились носки, связанные когда-то для любимого Арношта, а теперь предназначенные для его подданных на острове Бимхо.
Куда девался чемодан? Кто его похитил? Украли чемодан еще дорогой или здесь, в Триесте? Чьих рук это дело – вора или посыльного, который вез ее багаж с вокзала?
Вопросы были важные и чрезвычайно запутанные, и тетушка допустила ошибку, задавая их себе все сразу. В результате из горла ее вырвался душераздирающий крик.
Обстоятельства сложились так, что как раз в эту секунду дворник взялся за ручку ее двери. Возможно, мужчина с более крепкими нервами действовал бы в подобной ситуации просто. Повернул бы назад и, сойдя поспешно, но с достоинством по ступеням, заперся бы у себя в комнате. Но дворник поддался панике. Он взглянул на стакан с кока-колой, укрепляющей, по слухам, нервную систему, и единым духом опорожнил его. А потом уже постучал в дверь и вошел.
События развернулись с необыкновенной быстротой.
Тетушка Каролина, жадно ловившая ртом воздух, к сожалению, не могла начать разговор. Пришлось это сделать дворнику. Он помнил речь, затверженную в холле, и не замедлил произнести ее:
– Мадам! Прекрасный и свободный город Триест с восторгом встретил известие о вашем приезде. День, когда вы ступили на его территорию, будет записан в истории золотыми буквами. Мы счастливы, что столь уважаемая особа оказала честь нашему отелю, для нас будет величайшей радостью сделать все, чтобы под его скромной крышей вы чувствовали себя как дома. Мадам, верно, утомлена после долгого пути. Персонал нашего заведения позволил себе послать вам лучшее освежающее средство – стакан кока-колы, излюбленного напитка наших дорогих союзников. Пейте на здоровье!
Промолвив эти слова, дворник указал на стакан, совершенно забыв, что минутой раньше сам выпил освежающий напиток.
Тетушка Каролина поглядела на пустой стакан, потом на дворника. От этого взгляда дворник зашатался. Но преисполненный решимости осуществить свою миссию, он протянул тетушке поднос и сказал:
– Прошу вас.
Тетушка Каролина отнюдь не отличалась вспыльчивостью. Этому мешал ее солидный вес. Но если в течение десяти минут вас бесцеремонно ущипнут за подбородок, украдут ваш чемодан и в довершение всего поднесут для успокоения пустой стакан, то самый благодушный человек начнет проявлять признаки неуравновешенности.
Тетушка Каролина часто задышала и схватила клетку с Маничком – первый предмет, попавшийся ей под руку. В то же мгновение дворник вышел из состояния летаргии, поняв сразу три вещи: он подает пустой стакан, жизнь его в опасности, успокаивающее действие кока-колы – миф. Зубы его стучали. В ужасе выскочил он из номера, пулей пролетел мимо персонала отеля, столпившегося в холле, и, не выпуская из рук подноса и пустого стакана, выбежал на улицу.
Оказалось, что бедный дворник лишился рассудка, даже на свежем воздухе он не пришел в себя, а стал метаться по триестским улицам, изрыгая громовые проклятия в адрес освежающего напитка кока-кола. В переулке Риальто, где собралась большая толпа, он наконец остановился, бросил стакан на землю и принялся топтать его ногами, после чего был заключен в тюрьму за неуважение к американскому образу жизни.
Об этих драматических событиях Франтику ничего не было известно. Все это время он крепко спал; разбудило его какое-то шестое чувство, подсказавшее, что он не один под платаном. И действительно, едва Франтик открыл глаза, как увидел, что тихая улица изменилась до неузнаваемости.
Нескончаемый поток мужчин, женщин, подростков и детей, стариков и старух катился по тротуару и мостовой. Выражение их лиц свидетельствовало об ожидании какого-то значительного события. Мальчишки не шалили: восторженно вытаращив глаза, они стремились вперед. Мужчины сосредоточенно молчали. В выцветших глазах стариков горел огонек любопытства. Женщины шушукались.
«Наверно король умер, на похороны идут», – подумал Франтик, и его доброе сердце прониклось сочувствием к королеве и другим родственникам усопшего.
Вдруг около тротуара остановилась какая-то странная машина. Большой открытый автобус, раскрашенный ярко-желтыми, лазурно-голубыми и изумрудно-зелеными полосами, сразу напомнил Франтику одну из многочисленных пар носков тетушкиной работы. Из автобуса выскочила группа загорелых парней с тяжелыми чемоданами. При виде их толпа восторженно заревела, шапки полетели вверх, со всех сторон усиленно протискивались через толпу молодые девушки, стремясь оказаться как можно ближе к незнакомцам.
Потом все стихло. Парни положили чемоданы на землю и, подойдя к платану, сняли шляпы. С минуту они стояли молча. Потом их предводитель выступил на шаг вперед и, глядя куда-то вверх, на ветки дерева, произнес краткую, но зажигательную речь. Говорил он так быстро, что Франтик ничего не понял, хотя речь была произнесена на пьемонтском наречии, а Франтик его изучению уделял немало внимания. На эту речь толпа ответила троекратным мощным «ура».
Загадочное поведение молодых людей возбудило любопытство Франтика, и он спросил у одной старушки, что все это означает.
