8. Второй рассказ графа Кертиса
Действуем по обстоятельствам
— Они что, все сговорились? — сказал я, в упор глядя на Халька. Почтеннейший библиотекарь короля Аквилонии тут же изобразил на физиономии невинно-непонимающую мину и отвернулся. Скромняшка наш… — Это заговор, честное слово! Все до единого люди, замешанные в эту идиотскую историю — Конан, барон Гленнор, Мораддин Эрде, даже этот герцог Ибелен, будь он неладен! — с ослиным упрямством твердят нам одни и те же слова: будьте тише воды, ниже травы, ни во что не мешайтесь, не встревайте, не высовывайтесь, не впутывайтесь, не суйте нос, не привлекайте к себе лишнего внимания! А лучше вообще не дышите! Что за чепуха? Для чего, в таком случае, нас отправили в этот чудный городок? Изучать дивные свойства здешних целебных вод?
— Кертис, но ведь это вполне разумно… — слабо вякнул барон Юсдаль, моментом перехватил мой змеиный взгляд и закрыл рот.
— С одной стороны — разумно, — нейтральным тоном сказал Валент из Мессантии. — Действительно, если мы в одиночестве выступим против конклава магов Черного Солнца, нас сотрут в порошок. Визит городской стражи ясно дал понять: за подозрительными аквилонцами наблюдают, и если они начнут вести себя неподобающе — будет плохо. Но с другой, приятели герцога Ибелена не знают, кто мы такие на самом деле, и это позволяет нам действовать неожиданно.
— А графа Кертиса в Тарантии отправят на эшафот, — ядовитенько осклабился Хальк. — За неисполнение повелений высокого начальства. Кертис, ты ведь много лет служишь с Латеране, должен знать, что означает слово «приказ»!
— В том то и дело, что отданный мне приказ звучит так: действовать по обстоятельствам! — без всяких эмоций ответил я. — Давайте рассудим. Сначала вспомним о хорошем: большинство наших предположений и выводов, сделанных еще до прибытия в Коринфию, подтвердилось – это первое. В Черном Солнце у нас есть если не союзник, то человек, мыслящий довольно здраво и отлично понимающий, что его изобретение — секта фатаренов — может окончательно выйти из-под контроля, если уже не вышла. Это было второе. Нам стало известно, где именно маги плодят чудовищ, которые могут быть использованы против армии Немедии, а возможно, и Аквилонии — это третье. Теперь о плохом: магию мы использовать не можем, по крайней мере, слишком часто… Валент, скажи, здешние колдуны и впрямь могут почувствовать твое волшебство?
— Запросто, — не задумываясь сказал маг. — Обычным людям подобные чувства недоступны, а вот достаточно грамотный волшебник без особых затруднений ощутит изменения в окружающем его поле магической силы. Это словно дуновение ветерка — теплого или холодного, обладающего своим запахом, дующего с Полуночи или Полудня… Я достаточно ясно объяснил?
— Не совсем, — подал голос Гвайнард. — Герцог Амори Ибелен сказал, будто колдуны Черного Солнца различили использование именно магии Равновесия, а не какой-либо другой. Что, различные формы волшебства ощущаются по-разному?
— Конечно, это же аксиома! — воскликнул Валент, не понимая, чего Гвай добивается. — У каждой школы волшебства, будь оно белое, черное, алое или даже лиловое в клеточку, есть свой особенный «запах» заклинаний. Вы ведь можете отличить аргосское вино от шемского, зингарского или пуантенского?
— И какой же запах ты сейчас ощущаешь? — продолжал настаивать Гвайнард. — Здесь, в Арелате?
— Вполне знакомый, — Валент неопределенно подернул плечом. — Магия кхарийцев, которой так увлекся конклав Черного Солнца, особенная. Я довольно хорошо изучил ее, пока жил в Ройле. В коллекции светлейшего маркграфа есть почти все сохранившиеся гримуары времен Ахерона.
— И ты можешь… м-м… воспроизвести кхарийские заклинания? Так, чтобы они действовали?
— Ну… да.
— Так в чем же дело? — лицо Гвайнарда озарилось улыбкой. — Зачем создавать лишнюю рябь на воде? Если коринфийские маги чувствуют волшебство Равновесия, а сами вовсю пользуются магией Кхарии, создающей единое «поле», о возмущениях которого ты упомянул, то почему бы достоуважаемому Валенту Мессантийскому не последовать их примеру? Пока мы находимся в Арелате — забудь про Алые заклинания, работай с магией Ахерона! Кстати, они какого цвета? Черные, я полагаю?
— Ты окончательно спятил, — убежденно сказал Валент. — Просто не понимаешь всех тонкостей! Объясняю: волшебство Равновесия использует мощь окружающей нас природы, которая не добрая и не злая — мы черпаем силу из деревьев, камней, солнечного и лунного света, животных, людей, наконец! Кхарийцы же использовали энергию, проникающую в наш мир из Черной Бездны, обители Первородного Зла! Как бы это объяснить?.. Представьте, что обитаемая людьми Средняя Сфера Вселенной, земная твердь, это своего рода губка, впитывающая истекающую из Верхней и Нижней Сфер Светлую и Темную силу. Магичекие потоки сталкиваются, нейтрализуя друг друга или порождая Равновесие — когда Черного и Белого поровну, образуется вовсе не серое, а Алое! Так вот, кхарийцы умели отделять извергаемые бездной потоки Тьмы и использовать чистую, без примесей Черную силу. Это огромная мощь — Бездна могуча, ее магия почти необорима.
— Ты нас запутал, — поморщился Хальк. — Теоретические выкладки сейчас никому не интересны. Скажи четко: сможешь ты на время позабыть о своем любимом Равновесии и бороться с противником его же оружием? Сможешь почерпнуть силу из Бездны?
— Устав Ордена Алого Пламени это напрямую запрещает, — ханжеским голосом сказал Валент. — А я являюсь главой конклава. Если уж я начну пользоваться кхарийскими заклинаниями, то что мне требовать от остальных магов Ордена?
— Клянусь, мы никому не расскажем, — приторно-ласковым тоном совратителя малолетних отозвался Хальк. — Так можешь или нет?
— Искусители… — проворчал Валент. — Так уж и быть, только ради общего блага. Поймите — я сильно рискую. Сила Бездны безгранична и очень притягательна, к ней привыкаешь, будто к ядовитому порошку лотоса. Мне решительно не нравится перспектива превратиться в черного мага. Причем это может произойти неосознанно, я и сам не пойму, что Тьма захватила мою сущность и обратила в настоящего монстра.
— А ты понемножечку, — бездушно сказал барон Юсдаль и тут же повернулся к скрипнувшей двери. — Что такое, Джигг?
Камердинер стоял на пороге с самым невозмутимым видом.
— У вас посетитель, господин барон. Он в ваших комнатах.
— Джигг, почему вы раньше не доложили? И почему пустили этого посетителя в мои покои без разрешения? Кто такой?
— Он только что прибыл, господин барон. С вашего позволения, этот месьор является вампиром.
Я взглянул на окно — за ставнями мерцали первые звезды. Давно стемнело.
— Это Рэльгонн! — вскочил Гвай. — Очухался и переместился из подвала к нам!
