Купорос со Швырем стали дубасить в дверь, и она с испугу не только юркнула обратно, но еще и крышку за собой прикрыла.
Муська нашлась сама. Она учуяла по запаху хозяйку, а может, даже увидела ее своим кошачьим зрением. Ну и выпрыгнула откуда-то из темноты прямо Лизке на грудь.
— Ой, кисанька! — засюсюкала Лизавета. — Зачем же ты от меня бегала? Замерзла? Ай-яй-яй!
И, укутав Муську в пуховый платок, запрятала ее к себе под дубленку, посчитав, что в корзине кошке будет недостаточно тепло.
— Ты куда? — испуганно спросила Полина, когда Лизка хотела было выбираться из подвала.
— Юрке помогать…
— Сиди здесь, дура! — прошипела Полина. — Если он с ними справится, то и без тебя, а если нет, то ты ему не помощница!
— Пошла ты на фиг! — отмахнулась Лизка, но в это время пол во всем доме содрогнулся от падения чемодана, который Лупандя сбросил с чердака, а затем через пару минут послышался грохот, которым сопровождался прыжок Лупанди и падение деревянного хлама на замаскировавшегося за стендом Тарана.
— Ой! — пискнула Полина и в ужасе уцепилась за Лизку.
Та тоже напугалась и ждала, что вот-вот загремят выстрелы. Пистолет она, конечно, вытащила, но стрелять покамест было не в кого. Тем более что из подпола в комнату так просто не пальнешь.
Впрочем, наверху никто не стрелял. Лязгнул засов на входной двери, затопали ноги, и целая куча народу вошла в комнату со смешками и прибаутками.
Лизку все это очень озадачило: где же Юрка? Неужели его так запросто зарезали? Она не без некоторой логики думала, что, если выстрелов не было, значит, Тарана могли только зарезать.
Юрка же, стараясь осторожно разобрать завалившие его деревяшки, тоже размышлял над причиной того, почему Лизка не выстрелила. И додумался: он же вчера разряжал и разбирал оружие, чистку-смазку проводил. Потом собрал, снарядил магазины, вставил их, но… не дослал патроны в патронники! То ли спать очень хотелось, то ли просто позабыл. Срамота-а!
Мама родная! Тарану в один момент стало стыдно и страшно. Стыдно потому, что он, считающий себя уже более-менее обученным, допустил ошибку, которую даже салабон не должен допускать. А страшно потому, что он собрался воевать с недозаряженным оружием… Как же хорошо, что его завалило за этим стендом! А что, если б он выскочил на Лупандю с таким автоматом? Вскинул, нажал — и ни хрена! Опять мурашки по коже пошли, когда представил себе последствия. Правда, мог бы, наверно, успеть передернуть затворную раму, если б Лупандя растерялся. Но на это надежда плохая. Тем более что сам Таран в этом случае растерялся бы намного сильнее.
Но Лизка-то вообще, поди-ка, ни хрена не знает, как с оружием обращаться. Тем более с такой «иномаркой», как австрийский «глок-17». Привыкла, что он палит сам по себе после второго нажатия на спусковой крючок, а о том, что надо передергивать затвор после присоединения магазина — понятия не имеет.
Однако если причину того, почему Лизка не стреляла, Таран лично для себя объяснил, то понять, отчего в комнате никакого шума и драки не произошло — не мог. Конечно, он подумал, что Полина с Лизкой могли спрятаться под нары. Но их же там элементарно найдут…
В общем, Юрка решил поторопиться. Но конечно, сначала надо было исправить ошибку. И Таран, осторожно оттянув затворную раму автомата, резко отпустил ее. Щелкнуло звонко, даже громко, но в комнате шумно галдели и этого щелчка за обитой войлоком дверью попросту не расслышали.
Галдеть было от чего. Когда Лупандя стал обшаривать комнату лучом своего большого аккумуляторного, то тут же увидел мешок с деньгами, затрофеенный Тараном у фиксатого, которого в натуре называли Кисляком.
— Братва! — завопил он. — Я балдею! Еще купюры!
— Ты чемодан сперва открой! — настырно потребовал Швырь.
Открыли. Чемодан был туго набит пятисот- и сторублевыми бумажками, расфасованными в пачки с банковскими заклейками.
— Блин, я думал, они их уже на баксы поменяли… — слегка разочарованно произнес Купорос. — А с этими «деревяшками» еще мучиться и мучиться.
— Ну, ты привереда, братан! — проворчал Лупандя. — Здесь их не поменять, понял? Надо в Москву везти или хотя бы в облцентр. Во-первых, тут, в районе, ни хрена долларов не хватит. А во-вторых, нас тут заловят с этими бумажками в два счета. Их же понесут в тот же банк, чьих инкассаторов мы брали…
— Е-мое! — Купорос вытащил из-под стола кейс Владлена. — А это откуда?
— Не пойму… — пробормотал Лупандя озадаченно. — У Кисляка такого точно не было.
Купорос открыл, выложил папку с бумагами и сотовый, после чего любовно погладил пачки баксов.
— Вот это деньги! Небось побольше, чем в чемодане и мешке!
— Ни фига! — уверенно возразил Швырь. — Одна пачка таких (он подбросил на ладони купюры с Франклином), это даже меньше, чем пять вот этих (Швырь щелкнул ногтем по пачке пятисотенных). А в этот чемодан шесть таких кейсов пересыпать можно.
— Не нравится мне все это… — пробормотал Лупандя.
— Чего не нравится? — удивился Купорос. — Что хорошие башли приплыли? Ну, ты странный, ей- богу!
— По-моему, это ни хрена не доля. Это все, и даже больше. Про баксы Кисляк ничего не говорил. Либо они самопальные, либо вообще хрен знает откуда. И мешок этот с магазина, а магазин они должны были сами брать.
— Ну и что? — произнес Швырь, алчно посматривая на разложенные на столе деньги. — Кисляк тебе что говорил? Что будет в избе ждать. А если что, мол, на чердаке оставлю долю. Сам же нам объяснял, полчаса назад.
— Да, про чердак он говорил, — кивнул Лупандя. — Но про баксы — ничего. Да и в чемодане слишком много. Не говоря уже о мешке, который он чисто на троих брал, в довесок. Галька! Мешок с вашего магазина, точно?
— Похож… — кивнула солидная баба.
— Наш, наш! — подтвердила и Таня, которая была на фигуру постройней, а на голос пописклявей.
Она заглянула в мешок и сказала:
— Да, это они всю дневную выручку взяли. Больше одного такого никогда не набиралось…
— На фиг нам разбираться? — хмыкнул Купорос.
— Не, ну ты, кореш, какой-то недалекий, кажется! — процедил Лупандя. — Не мог Кисляк нам все оставить, понял? Он не крыса, но и не мать Тереза, усек? Это надо на шесть делить, а не на троих. Улавливаешь? Здесь доли Кисляка, Крюгера и Шмата.
— Володь, — неожиданно встряла писклявая Танька, — я что-то не так поняла, наверно?
Галька резко схватила ее за плечи и оттащила:
— Уймись, дура пьяная! Не нашего это ума дело, поняла? Нам отстегнули, и хватит!
— Правильно! — вскользь поглядев на баб, произнес Лупандя. — Выведи ее, Галина! Пусть проблюется малость, мозги прочистит.
Галина вытянула упирающуюся подругу в сени, где Таран все еще осторожно, стараясь не громыхнуть и не стукнуть, разбирал завал. Услышав скрип открывающейся двери, он затаился и прислушался.
— Ты что, дура дубовая, смерти хочешь? — зло прошипела Галька, ухватив подружку за ворот. — Мечтаешь, что ли, чтоб эти кабаны нас почикали?
— Блин, — пробормотала Танька, — они же нам по доле обещали!
— Держи карман шире! Они нас сюда резать привезли, поняла? То, что отстегнули — по десять кусков, — с нас и заберут. Не догадалась, что ли?
— He-а… И ты ж меня, стерва, сюда ехать уговорила?! И ничего не сказала?! — пискнула молодуха.
